Татьяна Полякова - Лучшие хвостатые сыщики Страница 43

— Так это… — я почувствовала, как страх в моей душе сменяется праведным гневом. — Так это вы все подстроили? И ты знала, что он выкрадет Алоизия?

— Ну конечно, это же я дала ему ключи от твоей квартиры, — рассмеялась Лелька. — Он следил, когда ты выйдешь из дома. Потом вошел, взял его, привез к себе и тут же дал объявление. Коновалова, я же тебя знаю как свои пять пальцев! Куда бы ты еще полезла искать енота? Ну конечно, в Интернет!

— Вы… вы… — я не находила слов.

— Только не говори мне, что ты не рада такому знакомству, — добавила Лелька. — Я подарила тебе отличного мужчину, а это по нынешним временам царский подарок!

— Аня… — Константин снаружи задергал ручку. — Аня, с кем ты разговариваешь? У тебя все в порядке? Открой, пожалуйста.

Я медленно повернула рычажок, Константин открыл дверь и вошел в ванную. Посмотрев на мое лицо, услышав высокое Лелькино сопрано в телефоне, он все понял.

— Аня, — он сжал мое лицо в ладонях. — Прости меня, пожалуйста. Но я очень хотел с тобой познакомиться. И готов загладить вину чем угодно.

Я молчала, глядя на его лицо. Очень симпатичное, открытое, совсем не маньяческое. И глаза у него были абсолютно нормальные, ничего дьявольского.

— А почему вчера у тебя был такой безумный взгляд? — спросила я.

— А, атропин! — засмеялся Константин. — По две капли, чтобы глаза казались выразительнее. После него, правда, они слезятся на солнце, приходится темные очки надевать. Но сегодня уже все в порядке.

— А зачем ты соврал, что врач?

— А я и не врал, — покачал головой Константин. — Я и есть врач-травматолог. Просто один приятель заболел — сломал ногу, кстати, по иронии судьбы — и попросил подменить его в этом спектакле. Знаешь, мне даже понравилось.

— Значит, это остатки грима… — я коснулась его щеки.

— Ну да… — он перехватил мою ладонь и сжал ее.

Потом склонился ко мне, и я потянулась навстречу. Поцелуй вышел долгим и нежным.

— Прости меня еще раз, — прошептал Константин, когда мы оторвались друг от друга.

— Алло! Алло! — надрывалась в трубке Лелька. — Аня! Костя!

Я взяла телефон и проговорила:

— Лелька, нам сейчас некогда.

— Поняла! — тут же сказала сообразительная Лелька. — Не буду мешать! Только, Коновалова! Если у вас первой родится девочка — назовете Лелей, понятно?

Константин притянул меня к себе и сжал.

— Угу, — млея, проговорила я. — А если сын?

— Алоизием! — смеясь, ответил он и, взяв у меня телефон, убрал его в сторону…

Олег Воскресенский

Лена, розы, два клыка

У нее точно еще кто-то есть… Или она собирается… Планы у девушки. На будущее… Счастья ищет. Точно! Она же говорила что-то про планы вчера ночью… Так и сказала: «Я тут кое-что неожиданное для тебя запланировала. Надеюсь, ты, Боренька, будешь не в обиде на меня за такое…» Лицемерка! Гладила по голове. Так нежно… Улыбалась — просто ангел. И сказала про планы. Как я не догадался?! Прибалдел чуток…

А еще этот странный, нездоровый блеск в глазах! Не то чтобы прямо так — нездоровый… Ну, все ясно! Она влюбилась, короче говоря. Готовит меня к откровенному разговору. Вот и сейчас я здесь, а она — в холле. Достает телефон. Улыбается. Опять этот блеск. Кто это? Кто тебе названивает, Лена?!

— Ты с кем там болтаешь, дорогая? Не забудь, что оставляешь меня в обществе четырех обворожительных девиц… Незамужних, между прочим… — стараюсь придать голосу самые невинные интонации, но, видимо, не получается.

Парикмахерша, или как их там зовут… стилистка, короче говоря, даже дернулась от неожиданности — настолько резким и озлобленным был мой голос.

И кажется, она криво срезала лишнюю прядь на виске. Профессионалка, одним словом.

— Бо-ря… — заходит в зал и приближается. — Боря, ты что дуешься? Старый ворчун!

И снова ее пальцы… Она кладет мне на голову ладонь и поглаживает мне затылок. Где она этому научилась?!

— Что случилось? — эта сногсшибательная улыбка.

— Кому ты звонишь, Лена? — чеканю я и чувствую, как меня начинает трясти от радости и ревности одновременно.

— Я же тебя предупреждала. — Она всегда лаконична и сдержанна со мной на людях.

Я опускаю глаза, чтобы не расплакаться или не заорать на нее.

Стилистка (или как там ее) снова принимается за мою прическу.

Надоело все это.

Нет, ну конечно, уж что-что, а толк в парикмахерах и массажистах Лена знает. Иногда мне кажется, что она слишком много знает такого, о чем даже я не догадываюсь. Она, бывший бухгалтер прогоревшего банка, знает больше меня! Это просто невероятно! Понимаю, если бы я был каким-то прилипалой у большого босса — таким ребятам для статуса знание и ум не нужны. Или, на худой конец, выслужившимся до солидного статуса шпиком. Но я же — лучший знаток самых интересных мест в городе. Со мной советуется весь свет: во что одеваться, в каком ресторане подают самый вкусный тартар, к кому, в конце концов, стоит пойти постричься! Но тут такая история… Она находит стилистов, она выбирает рестораны с просто сногсшибательным меню… Она водит меня по бутикам!

Что со мной?!

Хотя меня сейчас это почти не волнует. Главное: что происходит с ней?

Вот она снова звонит. Улыбка. Шепчет в трубку своим мягким голосом. Не видит, как я наблюдаю за ней в зеркало. Что-то здесь не так — она разворачивается и выходит на улицу.

Надо проследить.

— Отстань! — я даже не узнал своего голоса, столько в нем было раздражения и обиды.

— Борис! — парикмахерша только вскинула руку и отпрянула от кресла.

Я сорвался с места и рванул к двери.

— Борис, куда… — умоляющий голос тут же скрылся за закрывающейся дверью.

Улица. Хорошо, что они сделали почти весь центр пешеходным — можно спокойно перебегать улицу без оглядки на машины.

Лена!

Вот — она заворачивает в Камергерский. Ну, держись! Убью! Я такого отношения не прощаю! Можешь как угодно оправдываться, но измену я не потерплю!

Еще один дом, кафе, и вот уже переулок. Ее нет. Осторожно, чтобы не привлекать внимания, иду с беззаботным видом иностранного туриста вперед. Изображаю любопытство, типа разглядываю дома, лепнины и витрины, а на самом деле вглядываюсь сквозь стекла в кафе.

Странно, почему на меня все так внимательно смотрят? Видимо, я совсем обезумел с этой своей Леной…

Довела. Если бы хоть кто-то из этих людей мог понять, как мне сейчас больно. Как одиноко! Как страшно становится только от одной мысли, что она нашла себе кого-то другого!

Люди! Люди… Нет, вам этого не понять. Вы гуляете по городу, спешите по делам, жрете свои бизнес-ланчи, а я совсем рядом, и я погибаю. Вы же лишь смотрите на меня как на источник опасности, как на неадеквата. В этом мире действительно уже нет места для настоящей любви. Тем более для неразделенной! Любовь вызывает у этих разодетых в пестрые шмотки, больше похожих на попугаев людей чувство суеверного страха. Настоящая любовь — это проказа двадцать первого века! За ней, как тень, семенит смерть. Особенно любовь к таким женщинам, как Лена! Чувства пугают вас, люди… Хотя что с вас взять, вы всегда боитесь того, чего не в состоянии…

Стоп!

Вот она!

Она здесь? В этом прокофеиненном гадюшнике?!

Как же ты опустилась, дорогая.

И с кем же ты там? Что за хмырь? Я его раньше не видел. Надо подойти поближе.

Отлично — вот парочка из дверей выходит. Да, молодой человек, судя по всему, вам надо было таким взглядом не затылок ей буравить, как сейчас, а во время чая-кофе в глаза так смотреть. Недовольна девушка вами, разочарована. Хотя, судя по взгляду, пока что не теряет надежды. Больше решительности, чувак! А сейчас, пропусти-ка меня. Во-от так…

— Извиняюсь…

— Пожалуйста-пожалуйста… — этот кавалер, по ходу дела, мне даже раскланяться готов, несмотря на то что я ему ногу отдавил.

Мельчает мужик — точно. Ну и ладно — хрен с ним. Главное, что в кафе я проскользнул незаметно. Встану здесь, у стойки с газетами. Браво, маэстро — и этот фокус удался! Она сидит ко мне спиной и не подозревает… А этот меня вряд ли знает. Во всяком случае, никак не реагирует. Надо подобраться как можно ближе.

Официантки заняты смазливым барменом у стойки. Что-то ему объясняют — новенький, наверное.

Сейчас сразу направо, к угловому столику — около двери. За банкоматом меня не сразу заметят. Йес! Лена в трех метрах от меня! Но чтобы заметить меня, ей надо повернуться почти на сто восемьдесят, как говорят умники, градусов. Музыка орет. Ну ладно, на слух я пока не жаловался.

— Боре нужен паспорт. Сегодня. — Лена следит за воздыхателем. Ловит каждую новую морщинку, появляющуюся на его, так сказать, лице.

Да что лицо? Как можно это надевать на себя? Даже при таких внешних данных? Молодой человек?! Что это за похабный желтый свитер? Что за невразумительные кроссовки? С рынка, да?! Да и вообще!..