Грант Аллен - Мое любимое убийство. Лучший мировой детектив Страница 43

— Я так не думаю, — коротко отвечал Брэйн. — Я вообще не понимаю, при чем здесь лед. Что нам до льда?

— И как вы собираетесь поступить? — поинтересовался Фишер.

— Ну, я, разумеется, известил власти, но надеюсь что-нибудь отыскать до того, как здесь появится полиция, — ответил полуангличанин-полуиндус. — Не могу сказать, что местные полицейские работают эффективно. Масса бумажной волокиты, запрет на арест без постановления суда и тому подобные глупости. В первую очередь нам следует убедиться, что никто не удрал. Для этого соберем всех как можно скорее и, так сказать, пересчитаем их по головам. За последнее время никто не уезжал, кроме того юриста, помешанного на старине.

— Юрист ни при чем: он покинул поместье вчера поздно вечером, — сообщил Фишер. — И через восемь часов после того, как шофер Балмера посадил юриста на поезд, я слышал голос его светлости так же ясно, как сейчас слышу ваш.

— Полагаю, в призраков вы не верите? — осведомился мужчина, долгое время проживший в Индии. После паузы Брэйн добавил: — Есть и еще кое-кто, о ком я хотел бы знать, прежде чем мы отправимся за парнем, организовавшим себе алиби прямиком в храме правосудия. Я говорю о том типе в зеленом — архитекторе, вырядившемся, будто лесной разбойник. Что-то я давно его не видел.

Свои намерения мистеру Брэйну удалось выполнить, и растерявшиеся вконец гости собрались вместе еще до прихода полиции. Но когда он впервые решил привлечь всеобщее внимание к тому, что молодой архитектор задерживается, и подверг сомнению его честность, то столкнулся с некоторыми затруднениями и психологическим давлением с абсолютно неожиданной стороны.

Ужасное известие об исчезновении брата Джулиет Брай перенесла с мрачным стоицизмом, в котором, пожалуй, оцепенения было больше, чем боли и горя. Но когда речь зашла о Крейне, девушка моментально впала в раздражение и гнев.

— Никто здесь не собирается никому выносить приговоры, — четко отделяя слова, произнес Брэйн. — Мы просто хотим знать о мистере Крейне чуточку побольше. Кажется, мало кто здесь может похвастаться знаниями о его характере или происхождении. И, разумеется, тот факт, что вчера он скрестил мечи с беднягой Балмером и запросто мог его проткнуть, поскольку фехтует куда лучше, — это чистое совпадение, не более того. О да, это всего лишь странный случай. Он не может служить основанием для возбуждения уголовного дела против кого бы то ни было, да мы и не имеем права возбуждать против кого бы то ни было уголовные дела. Это дело полиции, а мы — всего лишь кучка ищеек-любителей.

— А по-моему, вы все — кучка снобов, вот вы кто! — воскликнула Джулиет. — Мистер Крейн — гений, идущий собственным, непроторенным путем, и только поэтому вы тут же назначили его на роль убийцы, просто у вас нет смелости заявить об этом прямо! Он нацепил игрушечный меч, и так уж вышло, что сумел им верно воспользоваться, — и все, вы тут же жаждете убедить всех и каждого, будто он пользуется мечом, как самый настоящий кровавый маньяк, убивая всех без разбору и без причины! И поскольку он мог ударить моего братца, но не сделал этого, вы все пришли к выводу, что он несомненно нанес удар! Вот почему ваши аргументы не стоят ломаного пенса! Вы предполагаете, что он сбежал? Но вы ошибаетесь так же сильно, как и во всем остальном. Вот он идет, смотрите!

Действительно, как и говорила Джулиет, мужчина в зеленом маскарадном костюме Робина Гуда неторопливо вышел из-за серых от влаги стволов деревьев и направился к собравшимся.

Пускай Крейн и двигался неторопливо, видно было, что он полностью владеет собой и не боится. Однако лицо его выглядело необычайно бледным, а еще Брэйн и Фишер одновременно отметили чрезвычайно важную деталь его зеленого костюма. Точнее, ее отсутствие: рог по-прежнему висел на своем месте, на перевязи, а вот меч исчез.

Брэйн достаточно сильно удивил всех, не задав вопроса, который напрашивался сам собой. Но расследование вел он, и гости негласно признали его главным, а он предпочел не заметить витавшего в воздухе напряжения и сменил тему разговора, безмятежно заявив:

— Что ж, наконец-то все в сборе, и я могу выяснить то, что жаждал узнать с самого начала. Кто-нибудь из присутствующих лично встречался этим утром с лордом Балмером или хотя бы видел его?

Леонард Крейн, казалось, побледнел еще больше. Он по очереди вглядывался в лица стоящих перед ним людей, пока его взор не упал на Джулиет. Тогда его губы слегка приоткрылись, и он сказал:

— Да. Я с ним встречался.

Брэйн быстро спросил:

— Он был жив? Хорошо себя чувствовал? Как он был одет?

— Мне показалось, что он чувствовал себя превосходно. — В голосе Крейна звучали странные интонации. — На нем был тот же костюм, что и вчера, пурпур и золото. Он скопировал этот костюм с портрета своего предка, жившего в шестнадцатом веке. В руках лорд Балмер держал коньки.

— А на поясе у него висел меч, я полагаю, — кивнул бывший полицейский. — Кстати, а где ваш меч, мистер Крейн?

— Я его выбросил.

В наступившей тишине у многих гостей в голове мелькнула одна и та же мысль, непроизвольно воплотившись в череду цветных картин. Участники маскарада чересчур уже срослись со своими причудливыми одеяниями, пышность и пестроту которых лишь подчеркивали стоящие вокруг темно-серые деревья с серебристым инеем на отдельных ветвях. Мир для них словно превратился в цветной витраж, где были изображены неспешно прогуливающиеся святые. Сходство усиливалось тем, что многие ради смеха нацепили на себя одеяния монахов и церковных иерархов. Но картина, наиболее ярко запечатлевшаяся в памяти присутствующих, была чем угодно, только не сценкой из жития святых: две фигуры, скрестившие мечи так, что лезвия образовали блестящий крест. Мужчина в ярко-зеленом — и его соперник, чье одеяние в лучах солнца отливало фиолетовым. Даже в качестве шутки этот поединок носил драматический оттенок. Мысль о том, что в предрассветных сумерках те же самые люди обнажили мечи тем же самым образом, превратив фарс в трагедию, казалась странной и жуткой.

— Вы оскорбили его? — внезапно спросил Брэйн.

Мужчина в ярко-зеленом даже не пошевелился, но ответил:

— Да. Если быть точным, то он оскорбил меня.

— Почему он оскорбил вас? — поинтересовался дознаватель, и Леонард Крейн промолчал.

Хорн Фишер странным образом потерял интерес к разворачивающемуся на его глазах ужасному расследованию. Сквозь полуприкрытые веки он лениво следил за князем Бородино, которому именно сейчас вздумалось прогуляться к опушке леса. Князь постоял там некоторое время, словно бы раздумывая, а затем скрылся в тени деревьев.

Из неуместно рассеянного состояния Фишера вырвал звенящий голос Джулиет Брай, в котором звучала неслыханная доселе решимость:

— Если проблема только в этом, то, думаю, лучше объясниться сразу. Я обручена с мистером Крейном. Когда мы рассказали о помолвке моему брату, он ее не одобрил. Это все.

Похоже, Брэйн и Фишер ни капли не удивились, но первый все же счел нужным тихо и отчетливо сказать:

— Все, за исключением маленького обстоятельства: мистер Крейн и ваш брат направились в лес… обсудить проблему. И там один из них потерял меч, а вдобавок еще и спутника.

Издевательская усмешка исказила мертвенно-бледные черты лица Крейна, когда он произнес:

— Дозволено ли мне будет поинтересоваться, как я впоследствии распорядился этими якобы утерянными предметами? Ваше утверждение о том, что я убийца, вызывает лишь смех, но давайте на миг примем его за истину. Теперь вам следует доказать, что я еще и волшебник. Если я воткнул в вашего несчастного друга меч, то куда же я потом дел тело? Повелел эльфам спрятать его в полых холмах? А может, одним легким мановением руки превратил тело в белую олениху?

— Глумиться сейчас не место и не время, — решительно оборвал Крейна англо-индусский судья. — Ваши издевки по поводу исчезновения лорда Балмера не возвысят вас ни в чьих глазах.

Фишер задумчиво, возможно, даже несколько скучающе смотрел на кромку леса, и вот, сквозь переплетение серых ветвей, сквозь строй тонких древесных стволов, проступило нечто цвета запекшейся крови, подобное грозовым тучам, освещаемым закатным солнцем. Князь Бородино, все еще в пышном кардинальском облачении, снова шел по лесной тропке с опушки. У Брэйна мелькнула было мысль, что князь, должно быть, отправился на поиски утерянного оружия. Но когда князь подошел к остальным гостям, все заметили: в руках он держал топор, а не меч.

Странное состояние души овладело присутствующими. Они вдруг остро ощутили, как не соответствуют мрачности тайны их нелепые карнавальные одеяния. Поначалу всеми овладел ужасный стыд, как будто их застукали в шутовских колпаках, завалившихся прямиком с вечеринки на событие, изрядно напоминающее похороны. Многие ощутили настоятельную потребность сбежать, немедленно переодеться пускай не в траурный, но хотя бы в более пристойный костюм. Но в данный момент это выглядело бы еще одной игрой в переодевание, куда более непристойной и нелепой. И покуда гости Парка Приор пытались примириться с тем, как они сейчас выглядят, пришло новое, очень странное ощущение. Более всего им прониклись такие тонко чувствующие натуры, как Крейн, Джулиет и Фишер, но в той или иной мере оно коснулось почти всех, за исключением разве что чересчур приземленного мистера Брэйна. Словно все они здесь стали тенями своих собственных предков, охотившихся в здешнем темном лесу и рыбачивших в зловещем озерце, и теперь им надо разыграть старинную пьесу, половина слов из которой давным-давно позабыта. Движения пестрых фигурок теперь обрели смысл, заложенный в них когда-то давным-давно. Так глазу опытного человека открываются тайны, скрытые в немых геральдических знаках. Действия, позы, даже случайные предметы — все теперь воспринималось аллегорией, иносказанием, но подсказки, позволяющей разгадать это послание, не было. И сейчас, в решающий момент, присутствующие тоже не могли отыскать ключ к происшедшим таинственным событиям.