Евгения Михайлова - Бегущая по огням Страница 44

– Спи! Так велел Масленников, а он знает все. Только не вздумай смотреть сны. У тебя это слишком хорошо получается.

Настя свернулась в клубочек и, легко вздохнув, закрыла глаза. Сергей только дошел до двери ее комнаты, а она уже качнулась на волне сна. Он закрыл плотно дверь, потом тщательно захлопнул входную. И почти врезался в большую, как ему показалось, компанию, которая вывалилась из квартиры Никиты Кичина. Они все были нетрезвые. Красный, возбужденный Никита, еще несколько парней, а в завершение – интересная парочка. Генка Назаров, с блестящим от пота лицом, плотно прижимал к себе очень высокую и худую девушку. Она одна была бледной. «Опять одна на всех», – подумал Сергей. Они были так увлечены собой, что его просто не замечали. Он достал телефон и быстро снял их на камеру.

– Слышь, Ник, – проорал один из парней, темноглазый брюнет. – А давай к твоей соседке заглянем, а? Она у тебя ничего, только чокнутая какая-то.

– О! – воскликнул Сергей. – Какие люди! Значит, чокнутая, говоришь?

Он схватил руку парня, протянутую к звонку.

– А со мной познакомиться не хочешь?

– Ты, придурок! – изумился тот. – Мы ж из тебя сейчас котлету сделаем.

В тот же миг он оказался стоящим на четвереньках на площадке. Это был знаменитый кольцовский удар коленом.

– Ребята, не лезьте к нему. Это типа мент, – испуганно сказал Никита. – Он к Насте ходит.

– Извините, забыл поздороваться, – сказал Сергей. – Но и вы, как мне кажется, – тоже. Никита, не хочешь представить своих друзей? Кроме Назарова.

– Я чего, обязан?

– Да нет, конечно, не обязан. Хотя мог бы. Мы ж с тобой теперь – не чужие люди. Есть общее дело, можно сказать. Просто один из них собирался в чужую квартиру звонить. Сейчас лягушку изображает. А я хотел ему объяснить, как легко можно остаться без руки. Когда голова плохо варит.

– Да я… – изображавший лягушку встал, набычился, двинулся к Сергею, но Никита его оттащил.

– Я ж говорил: у него есть оружие, ты че, Витя, совсем бухой? Слушай, Сергей, мы у меня посидели, имеем право, сейчас идем, куда нам надо. Он тебя не трогал. Ты первый, если что…

– Да, конечно, – светским тоном сказал Сергей. – Только вы все в лифт не поместитесь, хотя я вам уступлю свою очередь. Гена, а ты не хочешь со мной парой слов перекинуться в пролете внизу, чтоб у лифта не торчать.

– А в чем дело? – спросил Назаров.

– Там и скажу.

Храбрая компания слишком быстро втиснулась в лифт. Генка остался рядом с Сергеем. Девушка остановилась тоже, она казалась какой-то заторможенной. Никита придержал двери лифта и втянул ее внутрь. Они уехали. Сергей с Назаровым спустились на площадку между этажами.

– Если ты решил тут допрос устроить, то я не собираюсь тебе ничего говорить, – нагло заявил Генка. – Ты вообще никто. Мне мой представитель сказал, что я даже следователю имею право ничего не говорить. Статья пятьдесят один.

– Ничего себе! – воскликнул Сергей. – Тебя уже не в судьи ли готовят? Прогресс налицо.

Генка тупо уставился на него, явно озадаченный этой версией. А вдруг его на самом деле в судьи готовят? Он так еще и не понял, кем ему надлежит стать. Пока его называли по телику общественным деятелем и представителем каких-то фондов, о которых он сроду не слышал. Просто говорил в разных местах по запискам Эдика, что он – то правозащитник, то эколог, то офицер, то юрист. Сергей пощелкал пальцами у него перед глазами, чтобы вывести из ступора.

– Гена, я не уполномочен тебя допрашивать. Я просто по-соседски хочу спросить. Ты случайно не знаешь, куда исчезла девочка Оля из сорок четвертого дома?

– Чего? – опешил Генка. – Какая еще…

– Только давай без этого, – прервал его Сергей. – Я знаю, что ты ее куда-то возил на своей машине. А теперь ее нет. Она в розыске. Понимаешь? Ты – свидетель по делу об убийстве – мягко говоря, свидетель, – а теперь еще ребенка, оказывается, куда-то увозил.

– Кто сказал?

– Соседка одна.

– Какая в ж… соседка?.. Ну, да. Меня девчонка попросила отвезти ее к бабушке. Она упала, ударилась. Я отвез.

– Но ее там нет.

– А я при чем?

– Ни при чем, да? Или статья пятьдесят один?

– Ты че пристал! Я не знаю.

– Что за девушка с вами?

– Шлюха с нами! Есть еще вопросы?

– А кто ее вызвал?

– Конь в пальто, – брякнул Гена и захохотал от собственного остроумия. – Она нас вышивать учила.

– Смешно, – сказал Сергей.

И в тот же миг Генка получил оглушительный и болезненный удар в ухо.

– Ты че сделал? – почти изумленно спросил он. – Я ж убью тебя! Я не слышу!

– Извини, – прокричал ему в другое ухо Сергей. – Нечаянно задел. Ты мне на ногу наступил. Прощаемся? Но ненадолго.

Он спокойно спустился еще на пролет, вызвал лифт, вышел из дома, увидел боковым зрением компанию, которая ждала Генку, вышел со двора. Сергей шел по улице к себе, и в мозгу звучало только одно: «Врагу пожелаю». Ну, хоть что-то сделал для любимой женщины. Дал по уху ее врагу.

Глава 15

Александр Васильевич сидел перед столом Станислава Коровина, ждал, пока тот закончит свой вальяжный и несколько ленивый разговор по телефону, пару раз мельком взглянул на его лицо и продолжил рассматривать свои бумаги, которые вынул из потрепанного, ставшего почти легендарным у следователей портфеля. Он его принципиально не менял. Они сработались. Масленников уже понял, что человек, к которому он напросился на прием, – неглуп и, судя по разговору, на самом деле профессиональный юрист. Сейчас ни рекламе, ни дипломам, ни докторским в этом смысле верить нельзя.

– Я вас слушаю, – наконец проговорил бархатным голосом Коровин. – Масленников, вы сказали? Да, я, разумеется, слышал вашу фамилию. Эксперт-криминалист. Встречаться нам не приходилось, конечно, я практикую в области, к счастью, далекой от криминала. Занимаюсь продвижением, скажем так, талантов.

– Да-да. Я просмотрел ваш сайт. И ваши показания по поводу личности одного, как вы выразились, таланта. Решил поговорить неформально. Знаете, когда занимаешься каким-то делом, хочется иногда пообщаться напрямую, а не через следователя.

– О каком деле речь? – спросил Коровин почти надменно. Лицо его сразу утратило благожелательность, стало замкнутым.

– То есть – я правильно понял, что вы не впервые даете показания, связанные с вашими клиентами?

– Вы неправильно меня поняли. Я имею к своим клиентам очень косвенное отношение. Коротко встречаемся. Запрос – подбор персонала – подтверждение. Это все. Дальше они интересуют исключительно других людей. Но бывают случаи, когда меня просят ответить на какие-то вопросы. Вот это я имел в виду.

– Дело об убийстве Ксении Семиной, по которому проходит как свидетель Геннадий Назаров.

– Да, я что-то говорил об этом. Я уже сказал вам, что теперь не имею к нему никакого отношения. В дело, разумеется, не вникал. Извините, но у меня вообще-то…

– Да, у меня тоже много дел. Просто следователь столкнулся с проблемой. У него есть основания поменять статус Назарова. Он однозначно станет подозреваемым после нашей экспертизы, но на следствие оказывается давление.

– Кем?

– Ну, вы же понимаете, как это бывает. Звонки от конкретных людей из руководства, которых об этом попросили неизвестные нам люди или человек. И, как я понимаю, основным вашим клиентом является не Назаров, а тот, кому он понадобился, кто тратит деньги на его продвижение, имеет на него какие-то виды. Вы можете мне назвать этого человека?

– Разумеется, нет. Нелепый вопрос, прошу прощения.

– Я так и думал. В таком случае, возможно, вас не затруднит взглянуть на акт нашей экспертизы? Вы показались мне профессионалом, поэтому вам это будет интересно.

Коровин какое-то время молча перебирал холеными пальцами по поверхности своего стола. Понятно, что этот эксперт его хочет втянуть в дело, именно поэтому читать не стоит, о чем он и собирался заявить. И вдруг Масленников его опередил.

– Это стоит посмотреть. В интересах вашего клиента, которого мы, конечно, в любом случае найдем, хотя и теряем время из-за противодействия.

– Давайте, – холодно сказал Коровин и взял у Масленникова документ. – С самого начала интересно, – тонко улыбнулся он. – Вы проникали в гараж Назарова без ордера на обыск? Полагаю, вас ждут неприятности.

– Мы это вынесем, – спокойно заметил Масленников. – Тем более гараж случайно оказался незапертым, а убийство чудовищное. Расчленение. Это промежуточное заключение. Мы сейчас работаем над тем, чтобы сделать окончательный вывод: живой или мертвой – девушку расчленили. Разницу в смысле ответственности вы понимаете.

Коровин молча стал читать. Дочитал до конца, вернулся к началу. Потом резко встал.

– Извините, мне нужно позвонить из другого кабинета.

Он вернулся довольно быстро.

– В общем, мой клиент, который является спонсором Назарова, сейчас находится за границей. Но он заинтересовался вашей информацией. Он вообще был не в курсе этой истории… То есть я говорил ему об убитой девушке, – Коровин явно нервничал, речь его стала далеко не плавной, как раньше. – Он принял решение. Единственно верное, как мне кажется. Никто больше не будет мешать следствию. Вы поймите, нам приходится ограждать от различных провокаций выдвигающихся политиков, всегда есть конкуренты, кланы… Но раз Назаров на самом деле может быть причастным к убийству… Моему клиенту это не нужно. Мы дождемся результата расследования, искренне надеясь, что все решится в пользу Назарова. Но, конечно, исключено, чтобы его арестовали только на основании этой экспертизы. Тут мы будем протестовать даже в ущерб вашему расследованию. Речь идет о серьезном и дорогом проекте. А вы все-таки его вину пока не доказали. Никаких прямых улик. Девушку тащили из его гаража. Вы сами сказали, что гараж Назарова бывает незапертым. Кто тащил? Вы не знаете.