Наталья Андреева - За миг до полуночи Страница 44

– По-твоему, я должен уволить его с работы за то, что он плохо поступил с твоей подругой? – на лице у Петра Рябова мелькнула усмешка. – Дорогая, это все ваши бабские игры, я в них не участвую.

– Петя, – всплеснула руками Люся, – как ты можешь?

– Плохой человек, хороший человек – это не те категории, которыми мыслят в бизнесе. Для кого-то я тоже плохой человек. Некоторые, например, думают, что меня неплохо было бы убить.

– Петя!

– Что захлопала крыльями? Это тебя не волнует?

Люся растерялась. За последние пять лет муж изменился. Очень. Нет, он не стал меньше любить ее или Асю. Но его взгляд на людей и окружающую действительность изменился. Порог родного дома стал теперь границей между двумя государствами: Фирма и Семья. Законы в них были разные. Оба государства были независимы, но влиять друг на друга не могли. Для Рябова теперь все люди делились на равных и тех, кто ниже. Значительно ниже. Дружеских отношений у него не было ни с кем, все, что происходило между ним и равными, можно было отнести к разряду сделок. Даже крестины Рябовым сына партнера по бизнесу. Люся, стоя в церкви, тихо плакала. От умиления. Рябов мысленно подсчитывал прибыль. От сделки. Причем, это не было бесчеловечно. Это было нормально. Стоящий рядом с купелью счастливый отец, умиляясь, машинально занимался тем же. Мысленно подсчитывал прибыль. Оба любили своих жен, обожали детей, и были ничуть не хуже тех, кто крестил детей в этой же церкви до того и будет крестить после. Просто Рябов и иже с ним мыслили другими категориями. Люся же никак не могла этого принять, и ее отношения с мужем не теплели. Напротив. Рябов закрыл для себя тему «личная жизнь». Любовниц у него не было, Люся это знала. Любому, кто посмел бы обидеть Асю, Рябов голову бы оторвал. И это она знала. Но отчего-то мучилась. Непониманием. Она хотела, чтобы всем было хорошо, но жизнь все время доказывала ей, что это невозможно. Хорошо ты делаешь кому-то лишь одним способом: отбирая это хорошо у другого. А как определить, кто достоин, а кто нет?

Взять, к примеру, Аду. Почему бы ей не пойти работать? Не выпрашивать деньги у бывшего мужа, у сына, у подруг, измышляя какую-то ложь, болезни, страдания, а попытаться применить свои способности, а вдруг да получится? Преодолеть свой страх. Да, она больше двадцати лет сидит дома, но попробовать-то можно! Для Люси, к примеру, самые счастливые времена были, когда она работала. Она была при деле. Но с переездом на Рублевку все кончилось. Она стала барыней. Люся пыталась было установить контакт с прислугой. К первой домработнице была добра, пристроила и ее сына, и к внучке относилась, как к родной, заваливала подарками. Кончилось тем, что домработница перестала выполнять свои непосредственные обязанности. К примеру, делать уборку в доме. Сидела целыми днями в гостиной, попивала хозяйский кофе, да с коньячком, и рассуждала о жизни. В конце концов стало не понятно, кто в доме прислуга.

Однажды Петр Рябов вернулся домой раньше обычного и застал такую картину: в гостиной, с чашкой кофе в руке, сидела женщина, которой он исправно платил деньги за помощь по хозяйству, а его жена хлопотала на кухне, готовила ужин. Идиллия кончилась. Теперь прислуга менялась в доме раз в год. Рябов сам за этим следил.

Люся же изнывала. Она дошла даже до того, что лично составила каталог их обширной библиотеки. Написала своим каллиграфическим почерком карточки, аккуратно расставила их в ящички. Работа ее увлекла. Не хватало только читателей. Не водить же в библиотеку обитателей соседних особняков, заведя на них читательские формуляры! В большинстве своем жены миллионеров были молоды, хороши собой, имели маленьких детей и все их время было расписано по минутам: походы по магазинам, массажные салоны, парикмахерские, приемы…

Люся была среди них белой вороной. Она так и не научилась пользоваться свалившимся на нее богатством. В пальцах, унизанные бриллиантовыми перстнями, по-прежнему проворно мелькали спицы, только на вязанье теперь нет-нет, да и капали непрошеная слеза. Библиотека была приведена в порядок, книги расставлены по алфавиту, так, чтобы легко было найти нужную. Ная, которой подруга похвасталась проделанной работой, рассмеялась:

– И как тебя угораздило! Выходила замуж за простого бухгалтера, а стала женой миллионера! Бедная Люся!

– Я и сама не знаю, как это вышло, – понуро ответила Люся. Бедняжке даже не с кем было теперь поговорить! Вдруг хозяйка особняка спохватилась: – А ты как?

– Нормально. Работаю главным редактором журнала. Но все это… не то. Я хочу свой журнал. Хочу быть хозяйкой. Уверена: у меня получится. Деньги нужны.

– Возьми кредит, – посоветовала Люся.

– Дима предлагал мне деньги, – нехотя сказала подруга.

– Кстати, как он?

– Не поверишь! Димка-то угадал! Рынок компьютеров один из самых перспективных! Разбогател, такими делами ворочает!

– Не женился? – тихо спросила Люся.

Ная улыбнулась, вспомнив последний разговор с Димой. После того, как Сажин уволился из КБ, они не виделись несколько лет. Ная уже и думать об этом забыла. Разошлись, как в море корабли, и точка. И вдруг Сажин объявился! Подкатил к редакции, где она работала, на пятисотом «Мерседесе», с охапкой роз. Ная охнула:

– Как ты меня нашел?

К тому времени она сменила несколько съемных квартир. Но Сажин только улыбнулся:

– Думаешь, это так сложно для человека, который миллионами ворочает? Найти в Москве Наину Львовну Нечаеву, самую красивую и умную женщину, талантливую журналистку?

– Откуда такие деньги? – только и спросила она.

Поехали в ресторан. Его рассказ был долгим. Открыл свою фирму, стал торговать компьютерными программами, потом и компьютерами, комплектующими к ним, факсами, принтерами, мобильными телефонами… Ная мельком бросила взгляд на его правую руку. Обручального кольца на пальце не было. Сажин рассмеялся:

– А спросить?

– О чем? – она, словно недоумевая, подняла брови.

– Как, мол, жена, дети?

– Ну и как?

– Все в порядке. Жена фотомодель, к детям наняли гувернантку.

Она не смогла скрыть разочарования. И Сажин это заметил. Расхохотался:

– Я пошутил. Хотелось тебя проверить. Нет у меня ни жены, ни детей. – Он сделал паузу, потом медленно сказал: – Послушай, ведь мы так любили друг друга. Может, пора, наконец?

– Что пора? – насторожилась она.

– Я ведь предложение делать приехал.

Он полез в карман пиджака и достал коробочку. Ная сразу поняла: обручальное кольцо. Бриллиант она оценила. Долго любовалась игрой камня в свете свечей, потом закрыла коробочку и со вздохом сказала:

– Теперь мне уже надо до тебя дорасти. А то у нас опять получается неравный брак. Я так не могу. Забери.

И она положила коробочку с кольцом на стол.

– Брось! – горячо сказал Сажин. – Ты ведь женщина! В этой гонке ты все равно проиграешь!

– А мы посмотрим.

– Значит, это отказ? – он посмотрел ей прямо в глаза. Ная улыбнулась:

– Ну, почему же? Я всего лишь не взяла кольцо. За деньги не согласна. А за интерес…

Он все понял. В его взгляде вспыхнула страсть. Сажин тут же подозвал официанта расплатиться. Больше они ни о чем не говорили. Ночь была бурной, проснувшись утром на смятых простынях, она долго глядела в потолок. Двадцать лет… Если бы не было этих расставаний, сохранили бы они прежнюю страсть? Вряд ли.

И все началось сначала. Люсе она не стала рассказывать подробностей. Да, она могла занять денег у своего любовника. В конце концов, могла просто взять. Без отдачи. Гордость не позволяла. Ей все-таки хотелось выйти за него замуж, но хотелось также, чтобы это был равный брак. Не снисхождение. Нае пришлось обратиться к Петру Рябову.

Ох, как ей было нелегко! Как много лет прошло с того дня, когда она пыталась его соблазнить и получила отказ! Но память еще свежа. А Рябов? Станет ли вообще иметь с ней дело?

Вышло все само собой. Люся пригласила Наю на свои именины, Сажин в это время уехал за границу, на выставку, и Ная поехала одна. Посидели за столом, выпили, Люся, как всегда, всплакнула. Спиртное действовало на нее моментально. Люся становилась вялой и вскоре засыпала. Когда она, извинившись, ушла в спальню, Ная решила: надо воспользоваться моментом и поговорить с Рябовым. Петр Николаевич поймал ее взгляд. Объяснять ему не требовалось. Он кивнул:

– Может, пойдем в библиотеку?

Гости к тому времени разбились на группки, по интересам. Отсутствие хозяйки никого не смущало, все знали: Людмила Федоровна полежит с полчасика, пока действие шампанского пройдет, и вернется.

Ная шла в библиотеку, сердце ее тревожно билось. Рябов плотно прикрыл дверь и тяжело опустился в глубокое, удобное кресло. Потом кивнул:

– Что ты стоишь? Садись.

Она села. Замялась:

– Я даже не знаю, с чего начать.

– А ты говори прямо: деньги, мол, нужны, Петр Николаевич.

– Откуда знаешь?

– Ко мне с другим не приходят, – усмехнулся Рябов.