Владислав Вишневский - Честь Афродиты Страница 44

Теперь она летела в Москву.

В завершение своей деятельности ей нужно было сделать довольно много. Нужно было проконтролировать прохождение контракта на вывоз земли для Герхарда Когеля из нижегородской области — два метра глубиной, на площади трёх гектаров — с места бывшей свалки отходов химических производств. Там и её доля была. Она хорошо это помнила. Немалая, причём доля. Это во-первых. Второе. Кроме прочего, необходимо было подумать с какого конца начать решение вопроса о приватизации Уральских гор, вместе с камнями «самоцветами» и прочим рудным и нерудным сырьём… и передаче в частные руки, как запросил любовник-олигарх… В чьи именно руки регион перейдёт, это пока пусть остаётся за скобками, важно запустить процесс. Главное, любовник большие деньги на это обещал выделить. Большие и потребуются. Шутка ли, местных владельцев признать несостоятельными — всех! всех банкротами. Прежние сделки признать недействительными, подключить рейдеров, судей… Она решила, пока суд, да разборки — много времени уйдёт… Она компенсационную долю своих денег получит и уедет… А что ещё там делать? Сколько же можно на страну, извините, горбатиться? Пора и о себе подумать… пока ещё… молода и жить хочется. Так или примерно так, размышляла Ольга Леонардовна, сидя в кресле самолёта.

А некий человек по кличке «дядя» уже действовал. Получив от Сергея Бадаевича указания к немедленному исполнению, вместе с этим озвученную сумму гонорара за выполнение заказа, человек, внешне без возраста, и без особых примет, которые и разглядеть-то было трудно, очень осторожный, и вежливый, «дядя», как назвал его в своё время Фокин-Дюбуа, на самом деле москвич, по паспорту и последнему месту прописки, неработающий пенсионер, бывший сотрудник одной бывшей секретной службы, и организатор, и исполнитель одновременно, с кодовым именем — Скальпель. Именно так, просто и незатейливо. Без имени и фамилии. Хотя внешне человек никакой хирургический нож не напоминал. Скорее наоборот, мягкую губку. Пухлые руки, безвольный подбородок, диатезные в прошлом щёки, короткие ноги, брюшко… Но за всем этим скрывался злой и жестокий характер. Был чистильщиком по призвание. Что соответствующие службы вовремя в яром молодом комсомольце заметили и пропустили через свою учебную систему. Человек был по сути жёстким и изворотливым. Что многочисленные тесты и показали. Это и определило его судьбу. Как в кинологической службе, например, бывает: одна собака отлично по следу ходит, другая, охраняя, на цепи верно служит. Этот пёс, условно говоря, готов был догнать любого зайца или выследить, придушить, и хозяину к ногам принести. И это хорошо, и отлично. И такие, оказывается, в жизни нужны. Даже необходимы. Парня оценили, обучили, присвоили воинское звание и… С тех советских времён умел и готов быть «калёным железом» Скальпель… выжигать любую нечисть. В то время понятно было какую нечисть, теперь, на кого сверху укажут. Раньше за зарплату. Теперь за деньги. И немалые. И то время хорошее, а это ещё лучше. Главное — столько порой работы, особенно денег. Как сейчас вот.

«Дядя» немедленно позвонил на сотовый телефон бригадиру своей тройки, ниже по принадлежности, но во Владивостоке. Скальпель имел свою разветвлённую сеть во всех больших городах федерального и регионального значения. Это естественно. Это его хлеб. Работа. Бригадир служил старшим прапорщиком учебного подразделения морских пехотинцев, в роте обеспечения. Хорошим исполнителем был, и организатором. Значительных взысканий и замечаний по службе не имел, награждён двумя юбилейными медалями, и значком «Отличник ВМФ», женат, имел двух дочерей школьниц.

Евгений Григорьевич Гришанков, полковник, зам начальника краевого Управления МВД застрелен был в 14 часов 28 минут Владивостокского времени, снайперским выстрелом, одним, чуть ниже козырька форменной фуражки, в переносицу, прямо на выходе из Управления. «Мастерски», — хмуро отмечали спецы из следственного управления и патологоанатомы. Гришанков не один был, ещё дверь за ними не закрылась… Остальные, сопровождающие, услышав выстрел, прикрывая головы руками, попадали как сражённые. Прецедент. Наглый и вызывающий. Все были брошены на поимку. Принялись за дело. Немедленно всё оцепили, всё в городе перевернули, массу нелегалов и прочих гражданских лиц задержали, доставили и допросили… К сожалению, ни по горячим следам, ни план «Вулкан», ни «Перехват», ни другие специальные меры, кроме самой винтовки с оптическим прицелом и стреляной гильзы, что в полукилометре на заглохшей в строительных лесах в многоэтажке жилого дома нашли, к положительным результатам не привели. Обнаружить и задержать киллера не удалось. К сожалению! Общественность в городе всколыхнулась… «Допустивших…» яростно требовала к ответу. Но уже на вторые сутки, успокаивая, местные сыщики и задержали, и раскололи кого надо — бывшего осужденного, отморозка, наркомана. «Семерик» только что отсидел за разбой с применением тяжких телесных, на зоне получил ещё «прибавку» — три года, там же пристрастился к наркотикам. Только что освободился. Так с дозой в крови его и взяли. «Ну, рассказывай, за что убил полковника? Чистосердечное признание…» «А пошли вы все…» «Ах, вот как, хорошо! Тогда скажи, где взял винтовку, кто дал?» «Кто кто… Конь, как ты, в пальто! Гы-гы-гы! На рынке купил». «Понятно! А у кого?». «У китайца» «Отлично. Содействие следствию..». «А пошли вы все на…». «Так и запишем… Опознать сможешь?». «Кого?». «Китайца твоего». «Ты чё, укололся, начальник, они на одно лицо». «А где учился стрелять, кто учил?». «Никто. Она сама стреляет. Нажал только на этот…». «Значит, признаёшься?». «А пошли вы все на… На зону хочу. Домой». «Вот и хорошо. Пойдёшь. Как миленький пойдёшь».

Судебное заседание прошло ещё быстрее чем следствие, без зевак и хроникёров-репортёров. «Отморозок» «как с куста» получил десять лет строгого режима, Хотя все понимали, что он и половины не отсидит — или от передозы умрёт, или его «замочат». И то и другое — в его положении — сто процентная вероятность, дело только времени. Такие, и по такой статье… Хха! И пиши не пиши, заявляй не заявляй, кому он нужен со своей правдой, — два раза «хха»! Если кого из следователей и прокурорских и беспокоила профессиональная совесть, то в очень малой степени. Пусть скажет спасибо, что легко ещё отделался отморозок. Повезло. Мог быть и застрелен при попытке к бегству, например, в момент процессуально-следственных действий. Нет человека, нет проблемы Или по дороге в суд на пулю нарвался, или по дороге обратно. Идеи такие были… В принципе, если это он застрелил полковника, Гришанкова всё равно не воскресишь, а общественное мнение это успокоит. Если не он, всё равно хорошо — отморозок вовремя изолирован от общества. В любом случае правосудие торжествовало. К тому же, он, подонок, признал вину в содеянном… Чистосердечно и добровольно. Осужденный уже «на этапе», по дороге на зону.

Приехавшая из Москвы бригада особо подготовленных сыщиков из Генеральной прокуратуры РФ несколько запоздала, но, познакомившись с материалами следствия, подтвердила закрытие дела.

Но это не всё.

Москвичи ещё не уехали, как в городе произошёл другой факт. Ещё тревожнее… Нервные чувства обывателей «взбурлили» словно вода от винтов за кормой быстроходного катера. Трёх суток не прошло. Жильцы панельного дома, что на Второй Краснофлотской, рано утром были разбужены какими-то подозрительными звуками на шестом этаже, в одной из квартир… В восемь утра всё же позвонили «02». «Проснулись, наверное менты, засиделись там себе. Пусть приедут и проверят». Милицейский наряд приехал довольно быстро. Минут через десять… Вскрыли дверь. Даже не вскрыли, вошли — дверь не заперта была. А там… Что было там, жильцы не видели, их физически не допустили, зато видели, как тут же приехала кем-то вызванная скорая помощь, ментами, скорее всего. Жильцы в окна это увидели, да и услышали… Причём, не одна машина приехала, а сразу четыре. За ними, обгоняя друг друга — несколько легковых и одна прокурорская во двор втиснулись. Со следователями. Следователи цепью пошли по квартирам. Сразу выяснили, что шум жильцы слышали, некоторые даже прислушивались, но — мало ли… Может хозяева приехали — они на сухогрузе служат. Он боцманом, она поваром… Полгода как в рейсе… Пришёл, наверное, пароход вот и… загуляли… может и подрались… Обычное дело для флотских, нормально.

Повезло тем жильцам дома, окна которых на подъезды выходят, они потом хвастались, увидели страшную картину, как санитары грузили носилки — четыре штуки. Закрытые чем-то чёрным — сверху плохо видно, дождь, — накидками видимо, ногами вперёд. Четыре трупа, значит… Трупы!! Четыре! У них! В доме! «Что делается в городе! Сплошная мафия. Одни преступники с наркоманами. На что наши деньги налогоплательщиков идут? Куда губернатор смотрит, мэр, милиция? Козлы!»