Татьяна Полякова - Уходи красиво Страница 45

– Ты видела этот дневник? – нахмурился Петька.

– Видела и даже читала запись, о которой она говорила. Ничего конкретного. Девушка описывала свою встречу с мужчиной в коридоре офиса. Что это за офис и что это за мужчина, остается лишь гадать.

– Дневник сейчас у следователя?

– Наверное, – пожала я плечами.

– Но если улики подбросили, кто реально мог это сделать? – горячился Петька. – Замок ведь не взламывали?

– Ключи от квартиры могли быть у убийцы или у кого-то из вас, – закончила я, задержав взгляд по очереди на физиономии каждого.

– Вот спасибо, – хмыкнул Валька. – Я, конечно, подозреваемый номер один, раз ключи хранились у меня.

– Уймись, никто в тебя пальцем не тычет, – прикрикнул Петька. – Допустим, это убийца. Витьку завалили из-за бизнеса, а чтобы запудрить ментам мозги, придумали всю эту чушь с девками.

– Кто придумал? – вновь хмыкнул Валька.

– Давай называть вещи своими именами, – сверля дружка взглядом, предложил Петька. – Всем известно, что Коршунов...

– Заткнись, – Легостаев пошел пятнами. – По-твоему, Коршунов убивал девок, чтобы обвинить в этом Витьку? Бред. А если нет, как эти шмотки оказались у него?

– Почему, мой друг, услышав фамилию Коршунов, ты начинаешь ерзать? Артем прав, еще надо доказать, что вещи принадлежали убитым девкам, а пакостные слухи уже ползут по городу. Может, Коршунов этого и добивался? Я знаю точно: Витька не убивал этих баб.

– Да? И откуда такая уверенность? – съязвил Валька.

– Он мой друг, и с головой у него был полный порядок, а убийца – псих.

– Я бы предпочел выработать линию поведения, – напомнил Артем. – Предлагаю оставить эмоции...

В этот момент у меня зазвонил мобильный, я решила, это Феликс, но звонил Нестеров. Я поднялась и отошла в сторону, уверенная, что мужчины заняты разговором, на мои слова внимания не обратят.

– Кристина, – голос Нестерова звучал возбужденно, – что произошло? Я был во дворе дома и видел...

Значит, Нестеров продолжал наблюдать за мной. Узнав, что я теперь живу в квартире брата, болтался по соседству и вслед за нами оказался во дворе родительского дома.

– В квартире появились вещи, которые можно считать доказательством вины моего брата, – скороговоркой произнесла я.

– Появились? – переспросил Нестеров.

– Пару дней назад их точно не было. – Возникла продолжительная пауза.

– Кристина, нам надо встретиться, сегодня... это очень важно, – в необходимости нашей встречи я сомневалась, но все-таки согласилась.

– Хорошо. Я к вам приеду.

– Нет, я теперь живу в другом месте. Встретимся где-нибудь в парке, и попозднее.

– Тогда в одиннадцать вечера в парке Пушкина.

Я дала отбой и вновь устроилась за столом. Телефон лежал под рукой, и тут явилась мысль: Нестеров до нашего разговора утром не знал, что я переехала, и болтался в моем дворе. Он мог обратить внимание на человека, проникшего в квартиру родителей. Если это знакомый, не мог не обратить. А всех близких Виктору людей он знал, по крайней мере, тех, кто был рядом с ним шесть лет назад. Меня так и подмывало покинуть кабинет и перезвонить. «Убийце вовсе не обязательно приходить самому, – воззвала я к здравому смыслу. – Его ведь могут узнать соседи. Проще появиться там ночью, а Нестеров вряд ли торчал во дворе по ночам». И, перебивая все прочие, настойчиво билась мысль: мой брат не убивал... Я поднялась из-за стола, а Петька спросил:

– Куда ты?

– Где туалет?

– Последняя дверь по коридору.

В туалете я пробыла довольно долго, умылась холодной водой и постаралась успокоиться. Когда я вернулась в кабинет, мужчины, закончив разговор, хмуро сидели за столом, избегая взглядов друг друга. Я заняла прежнее место и спросила:

– Достигли единодушия?

– Валька может думать только о бабле, наш законник – о том, чтобы играть по правилам. Я считаю, улики подбросили, и постараюсь это доказать. Поговорю с соседями, вдруг кто-то что-то видел, понадобится – найму частного детектива.

– Идиотизм, – стряхивая несуществующую соринку с пиджака, сквозь зубы произнес Артем.

– Вот видишь, – кивнул Петька. – Ты со мной или с ними?

– Есть человек, который, возможно, сумеет помочь, – сказала я.

– Что за человек? – насторожился Петька.

– Просто человек, которому нравилось торчать в моем дворе.

– Это он тебе звонил?

– Сегодня тебе уже пришлось поерзать, объясняя свои поступки, – сурово произнес Артем. – Может быть, хватит?

– Да пошел ты, – буркнул Петька и ко мне повернулся: – Поехали к твоему человеку.

– Я встречусь с ним, если понадобится твоя помощь, позвоню. Ну что, по домам?

– Прекрати все это, – сказал мне уже в машине Артем. – Слышишь, прекрати.

– О чем ты? – хмыкнула я, отворачиваясь к окну.

– Об этом дурацком расследовании. Ничем хорошим оно не кончится.

– Все, что я узнаю, непременно сообщу Бокову.

– Моих советов ты не слушаешь, может, тебе стоит найти другого адвоката?

– Я подумаю об этом.

Он чертыхнулся и больше не произнес ни слова, что меня вполне устроило. Возле дома мы простились, и я все-таки набрала номер Нестерова.

– Если все так повернулось, вам нет причин скрываться от милиции, – сказала я.

– Не думаю. Виктор мертв, а меня с радостью запишут в сообщники. Я сам найду эту сволочь. А потом можно и в милицию.

– Кого вы видели во дворе дома? Это был кто-то из друзей Виктора?

– Щетинин. Я видел, как он выходил из подъезда. Но дело даже не в этом: после того, что произошло, многое выглядит совсем иначе. Нам надо все обсудить, не по телефону. Встретимся вечером, как договаривались.

Мысль, что улики мог подбросить Петька, я отвергла сразу. Он считал, что живу я в квартире родителей, вот и заехал меня навестить. Щетинин, пожалуй, единственный, кто не верит в виновность брата. О том, что теперь, по мнению Нестерова, выглядит иначе, оставалось лишь гадать. Запасемся терпением и вскоре узнаем.

Феликс открыл дверь и сказал недовольно:

– Ты все это время была у следователя?

– Можно сказать и так.

– О новостях не спрашиваю. Судя по твоему виду, хороших нет, а плохие мешают быть оптимистом.

– И правильно, береги нервы.

– Одна новость есть и у меня, – продолжил болтовню Феликс, между делом поинтересовавшись, собираюсь ли я ужинать, и теперь накрывая на стол. – К нашему художнику нагрянули гости из ментовки и увезли его с собой.

Я замерла, разглядывая Рогозина, пытаясь решить, шутит он или все так и есть.

– Я не знаю, хорошая это новость или плохая, – развел он руками.

– Это правда?

– Конечно, правда. Охранник, что дежурит внизу, сообщил. Он в недоумении, я, признаться, тоже.

Я плюхнулась в кресло и задумалась.

– Если ты будешь хмуриться, на лбу появятся морщины.

– Они его арестовали?

– Этого охранник знать не может. Художник ушел вместе с ними и до сих пор не вернулся. Садись за стол, вряд ли следователь кормил тебя обедом, а ломать голову лучше на сытый желудок.

Я переместилась за стол и попробовала впихнуть в себя ужин.

– Так и быть, послушаю неприятные новости, – понаблюдав за мной и откладывая вилку в сторону, со вздохом сказал Феликс. А я перевела взгляд на часы.

– В одиннадцать у меня встреча.

– Любовное свидание?

– Нет.

– Но ты все равно поедешь одна, а мне придется ждать тебя здесь?

– Я бы предпочла поехать с тобой, но поговорить с глазу на глаз.

– Осточертели мне твои секреты, – заявил Феликс.

– Укажи мне на дверь, я не обижусь.

– Потерплю еще немного.

Собственно, скрывать от него то, что произошло в родительской квартире, было бессмысленно. Судя по той скорости, с которой новости распространяются в нашем городе, он об этом быстро узнает. И я, продолжая жевать, коротко все рассказала. Он слушал внимательно, хмурился, но по неведомой причине возникло ощущение: для него это не является неожиданностью. «Феликс за время моего отсутствия ни разу не позвонил, – подумала я. – Это на него не похоже. И еще... он был со мной в квартире родителей». Эта мысль мне особенно не понравилась. Феликс ждал меня в прихожей, но улучить момент и сунуть пакет в тайник, конечно, имел возможность. Но откуда ему знать о тайнике?

– Что ты скрываешь? – глядя на меня в упор, вдруг спросил Рогозин. – Твоего брата, единственно близкого тебе человека, обвиняют в серийных убийствах, а ты рассказываешь об этом так спокойно.

– Если я начну биться головой о стену, это поможет?

Он поднялся, подошел и, ухватившись за подлокотники стула, развернул меня к себе и замер, склонившись к моему лицу. Он так крепко стиснул челюсти, что мышцы на его физиономии стали образовывать узлы под загорелой кожей. Выдержать его взгляд было нелегко, и я принялась пялиться на свои ладони, лежавшие на коленях.

– Что на самом деле произошло шесть лет назад?

– На самом деле? – удивилась я, не поднимая глаз. Он схватил меня за подбородок, больно дернул, принуждая поднять взгляд. Я широко улыбнулась, а он влепил мне пощечину. – Ты спятил, – сказала я устало, для одного дня событий было чересчур много, и это – точно лишнее.