Наталья Андреева - Куда уходят грешницы, или Гробница Наполеона Страница 45

Грушин остался в коридоре. Борисюк посмотрел на него с ненавистью.

– Это он. Он во всем виноват. Подстроил. Его надо убить.

– Валентин, успокойся. – Артем сделал еще несколько шагов вперед.

– Я, пожалуй, не буду вам мешать, – усмехнулся Грушин. – Даже если вы будете сговариваться против меня.

И он прикрыл дверь.

– Он нас сейчас запрет! – выкрикнул Валентин.

Но щелчка не послышалось. Грушин просто прикрыл дверь, и в коридоре раздались его шаги. Артем тяжело опустился на край ванны. Валентин сел рядом.

– Я пришел к тебе, чтобы прояснить ситуацию. Видишь ли, у меня тоже положение непростое. Мне надо знать… надо знать… – Артем вдруг замялся.

– Хотите знать, почему я убил Ваню Смирнова? – спросил Борисюк.

– Грушин нам все рассказал. О том, что весной ты совершил наезд и скрылся с места происшествия. А пострадавший скончался. В машине вас было трое: ты, Ваня и Инга. Скажи честно: Инга шантажистка?

– Я отдавал деньги Ване Смирному.

– Что-о?!

– Может быть, он делился с Ингой. Не знаю. Ване до такого не додуматься. Я уверен: идея с шантажом не его. Я просто перекладывал деньги из своего конверта с зарплатой в его конверт. А сегодня… У меня нервы сдали. Грушин все подстроил. Он нарочно вызвал Ваню. И весь вечер меня накручивал. Мол, у меня будет возможность разделаться с шантажистом. Когда я увидел Ваню, в голове помутилось. Вот уже полгода он из меня жилы тянет! Сколько можно терпеть? Всю жизнь, что ли? Сначала триста, потом пятьсот. А потом что? Тысяча, две? Мне что, всю жизнь на него ишачить? Я бы все равно не выдержал… Так лучше сейчас. Вот что я подумал.

– А следователь?

– Не убивал я следователя. Не убивал! – с отчаянием выкрикнул Валентин.

– Зачем же ты к нему пошел?

– Узнать. Следствие-то приостановлено! Я рассказал историю. Якобы мой приятель совершил наезд. Что ему за это будет? Описал все, как было. А следователь оказался не дурак. Все понял. Мол, не про приятеля я рассказываю. Про себя. И стал намеки делать. Сволочь!

– И ты его убил…

– Нет! Не убивал!

– Но это же логично. Следователь догадался о твоей тайне, либо Грушин его уже посвятил.

– Вы думаете? А ведь верно! Грушин-то все знает! Но откуда?

– От Вани. И я думаю, что идея с шантажом принадлежит Грушину. Не Инге. Как она себя вела после наезда?

– Нормально, – пожал плечами Валентин.

– Намекала? Пугала?

– Нет. Этого не было. Я сам ее сторонился.

– А ты не замечал, что она живет не по средствам? Что у нее вещи дорогие? Украшения? Денег много?

– Денег? Да, пожалуй… Она как-то обмолвилась, что собирает на квартиру. Мол, вложила деньги в строящееся жилье, половину требуемой суммы, но надо внести еще половину. Это же огромные деньжищи! Квартира-то в Москве!

– Ого! – присвистнул Артем. – А у меня она денег не просила! Столько не просила. Я, конечно, подбрасывал ей, но не очень много. В основном покупал дорогие подарки. И все их видел на ней. То есть Инга подаренные украшения не продавала. Меж тем, чтобы заплатить половину стоимости квартиры в Москве, да с ее зарплаты… Гм-м-м… Откуда же деньги?

– Не знаю.

– Сколько ты платишь? То есть сколько платил Ване?

– Триста баксов. В месяц. Потом пятьсот.

– Негусто. Если они делили на двоих, это гроши. Для Инги-то уж точно! Так откуда у нее деньги? А?

– Я-то откуда знаю?

– А насчет Киры?

– Что насчет Киры?

– Ты ее убил?

– Зачем?

– Ну я не знаю, зачем!

– До сегодняшнего вечера я понятия не имел, что она существует на свете! Я в этом доме нечастный гость, с соседями никогда не общался. Мы с Кирой жили в разных мирах. У нас не было повода пересекаться.

– Информацию о фирме не ты Грушину сливал? Только честно?

– Нет!

– Слово даешь?

– Мне терять нечего. Я вас не шантажировал. Даю слово.

– А кто это делал? Знаешь?

– Нет.

– А есть по этому поводу соображения?

– Не знаю.

– Валентин, ты парень неглупый. Давай-ка, вместе посчитаем. Грушин загадал нам загадку. Разбейтесь, мол, на пары. Шантажисты и шантажируемые. Мой шантажист… Это кто-то из присутствующих. Так Грушин сказал.

– И вы ему верите?

– Он клянется, что играет честно.

– А гостей осталось не так уж много. Вам выбирать между Сидом, Прасковьей Федоровной и Ингой.

– При чем тут Сид? При чем тут известная писательница? Я их в жизни не видел! Как ты говоришь, это люди из других миров.

– Ну тогда и выбирать не приходится.

– Значит, все-таки Инга?

– Сколько у нас шантажируемых? Трое?

– Постой… Когда мы сели за стол, Грушин заявил, что пригласил в гости равное количество шантажируемых и шантажистов. За столом нас было семеро, включая его. Но он не гость. Он – хозяин. А сказано было: «пригласил в гости равное количество…» Ты – шантажируемый. Я – шантажируемый. Кто же третий?

– Должно быть, писательница. Прасковья Федоровна. У нее деньги, слава. Это дело семейное. Шантажисты – либо Кира, либо Сид. Скорее Кира, раз ее убили. Инга в любом случае шантажистка.

– Сид… Гм-м-м… Он точно – шантажист! Стриптизер с сомнительным прошлым. Без принципов, без мозгов… Значит, Инга, Сид и… Кто?

– Получается, Кира.

– Кого же тогда шантажирует Сид и кого шантажировала Кира?

– Нам-то какая разница? Мы про себя знаем. У Инги есть деньги на квартиру. Вы ей такой суммы не давали. Зарплата ее известна. Ну еще прибавка за постельные услуги, которые она вам оказывает. Пардон… Квартиру она снимает, а это деньги немалые, Инга сама говорила, одевается хорошо. Откуда деньги? Вывод один. Инга кого-то шантажирует. Вот вы сколько платите? – спросил нагло Борисюк.

– Дай подумать…

Артем нахмурился.

– Вообще-то, не так много. То есть для меня это немного. Видимо, шантажист прекрасно знает мое материальное положение. Но, конечно, не триста долларов. Первый взнос был крупным. Несколько тысяч долларов. Полгода назад. Когда ты, говоришь, тебя стали шантажировать?

– В марте.

– А меня в начале апреля. Вскоре после того, как ты совершил наезд. Послушай, может, это все-таки ты?

– Нет!

– Гм-м-м… Придется поверить. В апреле я заплатил десять тысяч долларов. Своего рода страховку от дальнейших сорванных сделок. В мае еще столько же. Вскоре Инга внесла деньги за квартиру. Возможно, у нее были кое-какие сбережения. Теперь она собирает на вторую половину. Все складывается. Но почему бы ей просто не попросить денег у меня?

– А вы бы дали?

– Конечно!

– А что бы при этом подумали?

– Ну…

– Что она с вами роман крутит из-за денег. Так?

– Не знаю.

– Использует вас. Поостыли бы к ней, это уж точно! Дали бы денег, но в качестве отступного. Отступного она не хочет.

– Но так-то еще хуже! Насколько я знаю Ингу…

– А вы ее знаете? Ведь она стерва!

– Валентин!

– Точно – стерва! И шлюха! Она в ту ночь нарочно коленками передо мной сверкала! На чашечку кофе предлагала зайти!

– Врешь!

– А с чего бы я бдительность потерял? На ножки ее стройные засмотрелся! Вы у Грушина спросите. Он расскажет. Такое расскажет!

– Замолчи!

– Мало того, что она вам рога наставляет, она вас еще и шантажирует, – мстительно добавил Валентин.

Артем невольно сжал кулаки. Инга шантажистка. Сомнений нет. И спит с Грушиным. Первого было бы довольно. Или второго. Но то и другое вместе…

Вот уже год он спит с женщиной, которая хуже всех баб на свете. Да, она молодая и красивая. Хороша в постели. Но ведь она использует это, чтобы вытрясти из него и из фирмы как можно больше денег! Изменяет, предает. Везде.

Его охватило бешенство. Нет, так просто она из этой истории не выпутается! Натравить на нее службу безопасности? А при чем тут служба безопасности? Это дело семейное…

– Что с вами? – спросил Борисюк.

– Так…

– Что, расстроились? Из-за Инги? Все бабы такие! Вечно им мало. У меня сейчас тоже модель. Чтоб ее… Говорит, что беременна. От меня. Наверняка врет. Ума не приложу, что теперь делать?

– А ты у Грушина спроси, – с усмешкой посоветовал Артем.

– А при чем тут Даниил? – откровенно удивился Валентин.

– Он же у нас все знает. И про твои дела тоже.

– Грушин спит с Ингой. Маринка и Инга – подруги. Из одного города. В кафе иногда встречаются. Тусят вместе. Может, Грушин тоже знает Маринку? Вполне! А быть может, это вообще его ребенок?

– Ну заговорился!

– От этой сволочи всего можно ожидать! Ну-ка развяжите мне руки!

– Ты что, Валентин?

– Вам что, жалко?

– Выпустить тебя бродить по дому в таком состоянии?

– Сами-то в каком!

– Это мое дело. Я еще никого не убил.

Артем сам не заметил, как сказал «еще». Голова нестерпимо болела. От выпитого ли, от переживаний, но ее словно железным обручем стянуло. В груди ныло. Вот ведь! Рассказывал ей все, делился планами на будущее! А она это передавала Грушину! Гадина! Какая гадина!

Он встал и направился к дверям.

– Уходите? – крикнул вслед Валентин. – Куда? С Грушиным разбираться?