Неизвестен Автор - Томские трущобы Страница 45

Глаза таинственного незнакомца блеснули из-под маски зловещим огнем. Он прошептал какое-то проклятие и так сильно сжал спинку стула, что она разлетелась вдребезги.

- Тот, третий, молодой грузин! Он где, - резко отрывистым тоном, видимо пересиливая овладевший им гнев, спросил человек в маске.

- Тот убежал. Не знаю, как удалось ему скрыться, - ответил Асан, кладя на стол портфель.

- Это что такое, - обратил на него внимание человек в маске.

- Это мы захватили у артельщика, которого "похерили". - Спокойно отозвался Асан.

- А чемодан-то, говоришь, Егорин увез? - оживленно переспросил атаман.

- В телегу я велел его положить, как было условлено, разве я думал, что они пятки покажут, - начал было оправдываться Асан.

Но человек в маске успокоил его, хлопнув ладонью по плечу:

- Черт с ним, с чемоданом! Не в нем дело!

- Как нет! - в один голос воскликнули удивленно громилы.

- Ошибка неприятная произошла. Неверные сведения агенты мне доставили. Триста-то тысяч, о которых мы думали, не эти артельщики должны были везти, а другие. Они, должно быть, на Межениновку поехали. Поздно уж сказали мне. Предупредить я вас не успел! Ну не беда! Авось, на наше счастье, в портфеле деньги-то найдутся...

С этими словами человек в маске раскрыл объемистый портфель черной кожи, застегнутый двумя ремнями... Сообщники жадно следили за его движениями. Какова была их радость, когда они увидели толстые пачки кредитных билетов. Трофей победы на вокзальном шоссе оказался ценным для них приобретением.

- Ах, ешь тебя волки! А ведь мы чуть не забыли его на дороге, вырвалось у Козыря невольное восклицание.

- Вот бы дурака сваляли!

Глаза Асана заискрились мрачным огнем алчности. Ноздри его широко раздувались.

- Ну, атаман, теперь крышка! - не спускал он глаз с заманчивых пестрых кучек. - Как получу с дувана свою долю - сейчас же на родину махну! Гори весь Томск огнем!

Деньги были тщательно пересчитаны.

- Семьдесят девять тысяч! - медленно произнес атаман, обводя глазами присутствующих.

Эффект этих слов был поразительным. Ни Козырю, ни Асану никогда еще не приходилось видеть такой большой суммы.

- Вот это... денежки! - даже головой покачал Сенька.

Черкес сделал нетерпеливое движение в сторону стола.

- Ну, дувань, хозяин! Чего еще ждать! - глухо спросил он, видя, что атаман не торопится приступить к дележке.

- Подожди маленько, успеешь еще! - остановил его человек в маске. Должен я вам сказать, товарищи, на прощанье несколько слов... Я говорю на "прощанье" потому, что вряд ли мы когда-нибудь увидимся. Ты, Асан, можешь ехать сегодня же, ночным поездом. В Сибирь, наверное по доброй воле вернуться не захочешь. Тебе, Козырь, тоже здесь делать нечего. Паспорт у тебя хороший... Поезжай в Россию - живи себе барином! Подфартило нам на сегодня, хотя и не так рассчитывали, а все же не с пустыми руками находимся. Другого такого случая долго ждать приходится!.. Последние мои слова вам: не попадайтесь, а попадетесь - не выдавайте! Ты вот, Асан, парень молодой еще, характер у тебя горячий, смелый... Хвалю я тебя за это, недаром и к себе приблизил, своей правой рукой сделал. Смотри-же, и в остальном будь тверд, товарищей не выдавай, тюрьмы не бойся...

- Что ты говоришь, атаман! - обиженно прервал молодой человек. Разве я баба, что зря языком болтаешь. Что мне тюрьма, если я петли не боюсь! Сделано дело, значит - могила!

- Да уж, понятное дело! - поддакнул Козырь.

- Пятьдесят тысяч я беру себе. Из этих и остальным всем выделим, а эти ваши! Берите каждый свою долю и уходите... Теперь вы вольные казаки!

Отсчитав пятьдесят тысяч рублей, атаман сунул их в портфель и протянул остальные деньги Козырю и Асану.

- Прощайте, товарищи! Желаю вам счастья. В Сибирь не возвращайтесь.

Они обменялись рукопожатием.

- Эх, атаман, век бы с тобой жить! - вырвалось у Асана. - На родину тянет, вот беда...

- Ну, уходите теперь поскорее: чем быстрее мы разойдемся, тем лучше. Задним крыльцом ступайте: через пивную идти неудобно. Могут быть чужие.

Обменявшись последними приветствиями, Козырь и Асан вышли из комнаты.

Теперь вы мне больше не нужны! - проводил их задумчивым взглядом человек в маске.

35. ПУТЬ ПРИБЛИЖАЕТСЯ К КОНЦУ

Сенсационное известие о кровавом деле, разыгравшемся среди белого дня, на глазах ехавшей на вокзал публики, быстро разнеслось по городу и дало обильную пищу для разных толков и пересудов. Не обошлось, конечно, и без преувеличений. Рассказывали, что нападающих была целая шайка вооруженная винтовками. Сумма похищенных денег, пока это не было выяснено точно, возрастала на языке досужих болтунов до чудовищных размеров - чуть ли не до миллиона...

Всем лицам, замешанным в это дело, удалось благополучно скрыться с места преступления, за исключением одного Махаладзе. Он во время бегства был задержан солдатами пехотного полка, расквартированного в городе, патруль которых преградил ему путь.

Юноша, не сопротивляясь, отдался в руки своих преследователей и был заключен под стражу. Мрачные двери тюрьмы гостеприимно открылись перед ним и навсегда похоронили молодые мечты о родине и счастье...

Не счастливее его были и наши герои: на другой же день они были арестованы и заключены в тюрьму. Их выдал злополучный чемодан, спрятанный ими в каретном сарае, у Андросихи. В первую же ночь после убийства Кочеров и Егорин поспешили туда с целью воспользоваться содержимым чемодана. Каково же было их огорчение и изумление, когда вместо ожидаемых денег в чемодане оказались одни бумаги, платежные ведомости и тому подобные документы. Огорчение, обманувшихся в своих надеждах сообщников было так велико, что они не позаботились даже уничтожить эти вещественные доказательства: чемодан и бумаги. Чемодан попал в руки полиции и дознание установило их прикосновенность к этому делу. Оба были арестованы.

Арест этот увеличил в публике сенсацию и повысил интерес к дуле. Многим томичам Кочеров и Егорин были знакомы лично.

- Помилуйте, домовладельцы, денежные люди, и вдруг на такое дело пошли! - удивлялись и негодовали в публике.

- Не миновать им теперь петли, потому что город на военном положении! - предсказывали другие...

Дня через два после убийства артельщика, в общей зале гостиницы "Европа" за одним из угловых столиков сидело двое из наших старых знакомых.

Это были Асан и Козырь, но никто бы не узнал в этих прилично одетых людях, мирно беседующих за ужином наших героев недавнего нападения на вокзальном шоссе. Крупная сумма денег, полученная с дувана и дерзкая удача вскружили им голову. Они пренебрегли прощальными советами атамана и не только не уехали тот час же из города, но рискнули показаться в общественных местах. Это была большая ошибка с их стороны, которая чуть не стоила им жизни.

В эту ночь Асан был намерен уехать из Томска и теперь они зашли в "Европу", чтобы чинно, по благородному распить на прощание бутылочку, другую "настоящей шипучки".

- Сроду не пивал! - откровенно заявил Козырь своему товарищу с любопытством осматривая засмоленную бутылку.

- Не пивал, говоришь. Ну зато теперь вволю можно пить, благо деньги есть! - весело улыбнулся Асан.

Они чокнулись и залпом осушили свои бокалы.

- За благополучное возвращение домой! - прошептал Асан.

- Дай бог счастливого! - отозвался ему в тон Сенька.

- Теперь, как на родину вернусь, совсем мне другая цена будет, самодовольно заговорил Асан, вновь разливая вино и любуясь его игрой. Был когда-то и беден и неизвестен, а теперь при деньгах-то все переменится.

- Понятное дело... Что-то я, брат, замечаю, никакого толку в этом шампанском нету. На вкус правда сладкое, а крепости настоящей нету.

Асан только улыбнулся на эти слова.

- Подожди: вступит в голову - ног не понесешь. Такое уж это вино незаметно действует.

- Дорогое, сволочь... Двенадцать рублей бутылка!

- Чего ж ты хочешь! На то и Сибирь! Здесь вон виноградное вино столовое дешевле, как рубль бутылка, хорошего нельзя достать, а наших местах его нипочем. Там у нас свои виноградники.

- Да, уж одно слово - Сибирь! Это как у нас в партии по первому разу я тогда шел, был один "обратник" бродяга, так тот, бывало начнет сибирскую сторону ругать: "Эх, говорит, ну и климат! Две копейки игла".

Козырь громко рассмеялся, вспомнив этот эпизод из своего прошлого. Асан последовал его примеру. Оба преступника держали себя совершенно спокойно, непринужденно. Опасность каждую минуту быть узнанным и взятыми, казалось, не существовала для них. Ничего похожего на угрызения совести не отражалось на лицах этих недавних убийц. Точно новые, надетые на них костюмы, раз и навсегда отделили их от прошлого...

- Сам то ты, Семен, когда думаешь из Томска выбраться? - спросил Асан.

- На этих днях уеду.

- В Россию тоже думаешь вернуться?

- Нет... на восток махну. Там у меня в Чите благоприятели есть. С ними надо повидаться. Паспорт у меня хороший, чистый...