Сэйси Ёкомидзо - Бал-маскарад Страница 45

Наконец, глубоко вздохнув, он обхватил клюшку обеими руками и встал позади мяча. Расстояние до лунки было все же довольно большим, патт – катящийся удар – здесь вряд ли подошел бы, видимо, Тодороку собирался делать чип – невысокий короткий удар клюшкой. Инспектор несколько раз взмахнул клюшкой, а затем ударил по мячу. И – о, чудо! Мяч прокатился десять ярдов по газону и исчез в лунке. Раздались аплодисменты и радостные возгласы.

– Великолепный удар! – воскликнул Тэцуо.

Инспектор Тодороку поднял вверх клюшку, делая вид, что кричит «банзай!».

Следующим бить по мячу должен был Кадзухико. Он повернулся к стоящей рядом Мися.

– Мися-тян, не могла бы ты поднять вон ту красную шерстяную нить?

– Красную нить?

– Посмотри, прямо перед тобой лежит.

Пораженный Коскэ Киндаити повернулся к Мися, которая, широко раскрыв глаза, осматривала все вокруг себя. Прямо перед ней на фоне зеленой травы резко выделялась красная шерстяная нить, но она ее как будто не видела. Подошел инспектор Тодороку, посмотрел на Мися и на лежавшую перед ней красную нить, и его глаза как-то странно заблестели.

Заметив странное напряжение, царившее вокруг Мися, к ним подошли Тэцуо и Хироко. Позади всех на цыпочках стоял детектив Фурукава, пытаясь понять, что происходит.

Кадзухико повторил:

– Послушай, Мися-тян, ты не видишь у себя под ногами красную шерстяную нить?

Мися оторвала взгляд от лужайки и посмотрела на лица окружавших ее людей. Похоже, ею овладело отчаяние, ее тело напряглось, она была готова вот-вот заплакать.

– Не может быть, Мися-тян! Ты, оказывается, дальтоник! – вскрикнул Тэцуо.

Услышав эти слова, Мися отпрыгнула на два-три шага назад, но Фурукава удержал ее, а подскочивший Киндаити схватил ее за локоть.

Мися вся сгорбилась как от приступа радикулита, выдвинула вперед подбородок и с ненавистью осмотрела всех. Затем она, как бы обороняясь, вытянула вперед руки со скрюченными пальцами, готовая вцепиться в каждого, кто приблизится к ней. Ее тело дрожало, губы искривились, а изо рта, казалось, сейчас, как у больного эпилепсией, пойдет пена.

Киндаити, конечно, и прежде не раз приходилось видеть искаженные злобой лица и мужчин и женщин, но он впервые видел лицо, настолько изуродованное ненавистью. Впечатление еще больше усиливалось тем, что оно принадлежало девушке, которой было всего лишь шестнадцать лет. Лицо безошибочно выдавало какую-то психическую травму, которая, сочетаясь с душевным отчаянием, делала его еще более уродливым. Окружающие ее взрослые замерли от ужаса, разглядывая, во что превратилась милая Мися.

Киндаити наконец-то понял замысел Кадзухико. Кадзухико знал об этом, знал, что Мися дальтоник и не может различать красный и зеленый цвета. Именно это пыталась скрыть Ясуко Фуэкодзи, не пуская ее на турнир.

Детектив Фурукава, что-то крикнув, сделал шаг вперед, в то время как Мися, сохраняя оборонительную позу, отпрыгнула от присутствующих людей. Ее мокрое от тумана лицо становилось все более уродливым, она в отчаянии пыталась подальше отодвинуться назад, и Фурукава с трудом удерживал ее. Вдруг вдалеке послышался приглушенный туманом хлопок.

Когда все с испугом повернулись в ту сторону, звук повторился.

– Ого, это похоже на выстрел, – сказал Тэцуо.

– Это в районе двенадцатой лунки, – подтвердил Кадзухико.

Поле для гольфа имело неровный рельеф, и из-за густого тумана видимость практически была нулевая.

– Если это двенадцатая лунка, то там должен находиться отец, – с дрожью в голосе сказала Хироко. Вероятно, перед ней возник образ мужчины-гангстера.

Когда Кадзухико, зажав в руке клюшку, бросился бежать в направлении двенадцатой лунки, послышался третий выстрел, не с той стороны, что первые два. Вслед за Кадзухико побежали Тэцуо и Хироко, и в этот момент раздался четвертый выстрел. В густом тумане слышались какие-то крики. Приблизившись на достаточное расстояние, бежавшие различили голос запыхавшегося кэдди:

– Асука-сан, Асука-сан…

Фигура кэдди вынырнула из тумана. Он, как безумный, твердил:

– Асука-сан ранен, Асука-сан ранен… Акияма-сан преследует, Акияма-сан преследует…

В это время раздался пятый выстрел, но уже довольно далеко.

Коскэ Киндаити и инспектор Тодороку вместе с детективом Фурукава бежали вслед за Кадзухико и супругами Сакураи. На мгновение обернувшись, Киндаити увидел удалявшийся силуэт Мися, одетой в красный с желтыми полосами свитер. Концы розового платка развевались за ее спиной.

Глава двадцать первая

Недавний тайфун словно ускорил смену сезонов в Каруидзаве, и лето в один день уступило место осени. С деревьев медленно падали листья. С наступлением ночи туман не только не рассеялся, а стал еще гуще. Только вилла «Бандзандзо» была по-прежнему окружена плотной стеной вечнозеленой растительности, и сейчас во всех ее окнах горел свет. Однако из-за тумана свет выглядел тусклым, окна казались размытыми пятнами, создавая довольно унылую картину. На ветвях деревьев туман превращался в капли воды, которые падали на землю, как неспешный дождь.

Было восемь часов вечера 15 августа 1960 года.

Вилла «Бандзандзо» была погружена в глубокое уныние. Суетливо сновавшие туда-сюда люди, казалось, сдерживали дыхание и старались, чтобы их шаги не были слышны. В большом зале, построенном в стиле эпохи Мэйдзи, находилось три человека. Инспекторы Тодороку и Ямасита сидели друг против друга за маленьким столиком и играли в го. Коскэ Киндаити расположился в кресле рядом с доской и, казалось, наблюдал за игрой, однако трудно сказать, что он в действительности видел, о чем думал: в пепельнице на соседнем столике росла гора окурков. В ярком свете люстр эти трое напоминали скульптурную группу молящихся. И они в самом деле произносили молитвы.

Коскэ Киндаити осознавал, что он допустил большой просчет, не предположив, что преступник может иметь огнестрельное оружие. Если Тадахиро Асука не выживет, на плечи Киндаити ляжет тяжкий груз. Еще больший просчет Киндаити – он не смог просчитать, что преступник доведен до такого отчаяния, что решится буквально среди бела дня совершить покушение на жизнь Тадахиро Асука. Киндаити было необходимо вновь проанализировать все детали этого дела, и гора окурков в пепельнице перед ним свидетельствовала о напряженной работе мысли.

Позвонил Кадзухико из больницы, сообщил, что, к счастью, жизнь Тадахиро вне опасности. Пуля извлечена, переливание крови прошло успешно. Тадахиро находится в сознании.

Кадзухико и Хидэмото Матоба много времени провели в приемном покое больницы. После окончания операции им разрешили навестить раненого, и Тадахиро сказал археологу:

– Теперь я в двойном долгу перед сэнсеем.

Смысл этого высказывания заключался в следующем.

Тадахиро находился на грине двенадцатой лунки, когда в него выстрелили. Он готовился сделать последний удар, так как расстояние от мяча до лунки было всего три ярда, готовился тщательно, боясь совершить промах. Обхватив клюшку двумя руками, он наклонился вперед. Рядом с ним, наблюдая за подготовкой к удару, стоял Хидэмото Матоба. Неподалеку находились Тиёко и кэдди. Такудзо Акияма стоял на краю грина, а полицейские расположились по его окружности. Похоже, что в этом месте туман был особенно густым, и за пределами грина перемещения пластов тумана напоминали медленный водоворот в море.

На противоположной от Акияма границе грина возникло какое-то движение, однако из-за густого тумана темную тень приняли за одного из полицейских, несущих охрану.

Тадахиро приготовился к удару, и все затаили дыхание. Туман слоями перетекал над грином, вокруг воцарилась мертвая тишина, и доносившийся издалека крик птицы ее только подчеркивал.

Глубоко вздохнув, Тадахиро только собрался взмахнуть клюшкой, как раздался громкий хлопок, и туман прорезала белая вспышка. Тадахиро покачнулся, но устоял. Несколько секунд он всматривался сквозь туман в стрелявшего. Стоявший рядом Хидэмото Матоба с криком «Осторожно!» сбил Тадахиро с ног и сам упал лицом вниз на траву. Возможно, если бы он этого не сделал, вторая пуля оборвала бы жизнь Тадахиро.

Вот что имел в виду Тадахиро, сказав, что он в долгу перед Матоба. Но это было еще не всё.

Второй выстрел прогремел почти одновременно с падением Тадахиро, поэтому преступник, возможно, подумал, что попал в цель, и, повернувшись, бросился бежать. Тиёко кинулась за ним, пробежала несколько метров и сумела разглядеть, что это был человек, одетый во все черное, на голове у него была черная охотничья шляпа, на лице черные очки, шея повязана черным шарфом и на руках черные перчатки. В тумане невозможно было определить, был ли это Цумура. Через несколько секунд тень растворилась в молочном мареве.

– Акияма, ни с места… Акияма, стой!..

Услышав этот приказ, произнесенный слабым, но твердым голосом, Тиёко с удивлением обернулась, и в этот момент на нее налетел Акияма, сбил ее с ног и исчез в тумане. Тиёко успела увидеть лицо Акияма, налитые кровью глаза, и услышать произнесенные страшным голосом слова: «Черт бы тебя побрал!» Двое полицейских с опозданием бросились вслед за Акияма.