Бессонница - Сара Пинборо Страница 45

– Ты не спишь, обезьянка? – тихонько спрашиваю я. Он не отвечает, только сжимает пальцами одеяло. – Принести тебе воды? Тебе приснилось что-то плохое?

Тишина.

Я наклоняюсь и осторожно дотрагиваюсь до его плеча. Уилл, закопошившись, переворачивается на спину. Не знаю что теперь и думать. Быть может, он действительно спит. Может быть, он ходит во сне. Может, он только померещился мне в коридоре. Может быть, это я сплю и это все – сон. Может, может, может. Кто, черт возьми, знает?

Я сижу рядом еще несколько минут, может, чуть дольше, наблюдая за Уиллом. Он не просыпается.

35

Три дня до дня рождения

Мне удается поспать примерно с половины пятого до семи утра. Я проваливаюсь в глубокий сон без сновидений или кошмаров, словно в темную могильную яму, в пустоту, из которой меня выдергивает лишь пробуждение Роберта. Я плетусь в ванную, прямиком в душ. Мое тело все состоит из боли, разбитое колено пышно цветет багровым. Мельком брошенный в зеркало взгляд подтверждает, что выгляжу я так же плохо, как чувствую себя. Я разваливаюсь на части.

Отрегулировав температуру так, что вода почти обжигает кожу, я позволяю жестким струям проминать мои плечи, и только когда больше уже не могу выносить этот брутальный массаж, вылезаю. Сегодня выходной, так что после завтрака можно провести весь день в постели. От дневного сна может быть гораздо меньше проблем, чем от ночного.

Несмотря на то, что сегодня суббота, есть надежда, что когда я проснусь, Дарси уже разберется со всей прочей гадостью и я с ясной головой смогу решить, как поступить с Хлоей. Может быть, стоит позвонить Джулиану. Но нет, Хлоя уже успеет ему рассказать. Мне представляется, как Джулиан, испугавшись возможного развода, порывает с ней сам. Конец пошлой интрижке и хороший урок для моей красавицы. То, что следует знать о мужчинах старше себя, под обаяние которых так легко попадает юность.

Насухо вытеревшись, я уже собираюсь натянуть растянутые джоггеры и топ, как вдруг раздается крик Роберта:

– Эмма!

В первый миг мне кажется, что он зовет меня вниз, завтракать, но судя по звуку, Роберт наверху.

– Секунду! – Я натягиваю штаны. Они теперь болтаются на мне. Очевидно, бессонница сжигает калории, равно как и автомобильные аварии, и обвинения в убийстве.

– Иди сюда, – холодно повторяет муж.

Бог мой, что на этот раз?

«Господи».

Хлоя застыла в дверном проеме спальни Уилла с открытым ртом. На ее заплаканном лице – выражение недоумения, глаза распухли от слез. Джулиан что, уже порвал с ней? У меня стало на одну проблему меньше? Она оборачивается ко мне, и все мысли о Джулиане мгновенно улетучиваются. На ее лице ужас.

– Какое-то чертово дерьмище, – бормочет Хлоя, убегая к себе. – Просто конченая семейка!

Подойдя к спальне Уилла, я заглядываю внутрь, и рот открывается уже у меня.

– Что здесь произошло? – спрашиваю я, хотя прекрасно вижу, что. Рисунок из альбома Уилла, тот самый, который он раз за разом повторял, теперь повсюду на стенах его спальни. Маленькие и большие, они намалеваны толстыми маркерами везде где только можно. Должно быть, ему пришлось вскарабкаться на комод, чтобы дотянуться до некоторых мест.

Я стою, уставившись на эти рисунки, не в силах оторвать взгляда. Маленький мальчик в кровати. Безумная женщина с перекошенным лицом, свисающие волосы делают ее похожей на упыря из японских фильмов ужасов. Рядом с рисунками неровными буквами повсюду нацарапано слово «Мамочка», снова и снова, а в двух местах уже напрямую – «Эмма».

– Что это? – спрашивает у меня стоящий в центре комнаты Роберт.

– Я не знаю.

Я отыскиваю глазами Уилла. Не глядя ни на кого, тот сидит на кровати, подтянув колени к подбородку. Его фломастеры – разве не были они аккуратно разложены по коробкам ночью? Я что, выдумала это? Почему по ночам со мной происходит это помутнение? – раскиданы по полу, колпачки сняты, краски пролиты на толстый плюшевый ковер, как лужи разноцветной крови на месте преступления.

– Что случилось, обезьянка? – Я собираюсь присесть рядом с сыном, но Роберт оттесняет меня.

– Не прикасайся к нему.

– Какого черта, Роберт?!

Я пытаюсь его оттолкнуть с дороги, но Роберт хватает меня за руки и крепко держит.

– Ты была здесь ночью? – рычит он. Я не могу ничего сказать. Безмолвно открываю и закрываю рот, словно рыбка гуппи, пытаясь подобрать слова правды, которые сработают, или выдумать ложь, которая меня спасет. – Была? – кричит он, встряхивая меня.

– Всего минуту! – кричу я в ответ. – Мне показалось, он не спит! Я подумала…

– Твою мать! Эмма, тебе нужна помощь.

– Честное слово, я…

– Ты – что? – Он снова меня трясет. – Что? Какое оправдание на этот раз? Посмотри на нашего мальчика, Эмма! Только посмотри на него!

Роберт разворачивает меня спиной к себе и, продолжая крепко держать, заставляет посмотреть на сына. Уилл, зарывшись лицом в колени, раскачивается взад-вперед. – Посмотри, что ты с ним сделала!

Мне удается вырваться.

– Я никогда не причиняла зла нашим детям! И никогда не причинила бы!

Мы глядим друг на друга, почти не дыша, а потом Роберт проводит руками по лицу, запуская их в волосы, с таким видом, словно это он смертельно устал. Когда он вновь обращает на меня свой взгляд, ярости в нем уже нет, зато появляется кое-что похуже. Полное неверие.

– Ты должна уехать на несколько дней.

– Что? – Я отскакиваю, как от пощечины.

– Поживешь в другом месте, – Роберт отводит от меня взгляд, – пока мы не разберемся, что происходит. С тобой. С Уиллом. Я покажу его специалисту, и мы доберемся до сути. И будет лучше, если тебя не будет здесь, пока мы добираемся до сути в других вопросах.

– В других вопросах? – Спектр моих ощущений меняется от пощечины к удару в солнечное сплетение. – Ты имеешь в виду мою мать?

Несколько долгих секунд мы молча друг на друга смотрим.

– Господи Иисусе, Роберт!

Развернувшись, я вихрем вылетаю из комнаты, чтобы он не увидел моих слез.

36

Уже около одиннадцати я забираю временное авто и регистрируюсь в «Джурис Инн». У меня дрожат руки и сводит желудок. Выпив крепкого, но отвратительного на вкус кофе из автомата, я развешиваю немногочисленные вещи, которые в ярости успела покидать в сумку, а затем падаю на кровать. Я так зла на Роберта, но не меньше