Наталья Солнцева - Прыжок ягуара Страница 46

– Я что, дура, лечить ее? Пусть сама выкарабкивается. А если нет… тем лучше…

Из спальни послышался шум. Вдова вздрогнула. Что там происходит? Вика упала с постели?

Закипел чайник. Ирина залила кипятком заварку, прислушиваясь к звукам в квартире. Висела глухая зловещая тишина.

Она на всякий случай взяла с собой большой нож и на цыпочках двинулась по коридору. Дверь в спальню была закрыта. Вдова не помнила, она ли это сделала…

Сердце стучало, отдаваясь во всем теле толчками пульса, коленки подкашивались. Перед дверью Ирина замерла. В спальне было тихо.

Она осторожно повернула ручку и заглянула в комнату. Кровать оказалась пустой. Подушка примята, одеяло валяется на полу. Ирина судорожно сжала нож и сделала шаг вперед…

Глава 50

Лавров извлек украшение из сумки, принес и разложил на столе, в круге света от лампы. Утолщенная основная нить с нанизанными на нее гладкими камнями и пять подвесок с камешками помельче, обработанными в виде бусин.

– Колье делали на заказ? – переспросил он. – Ты уверена?

– На него пошло много белого золота, а камни копеечные. Я уже говорила: такую вещь в ювелирном салоне на продажу не выставишь. Никто не купит. Думаю, колье носила мать Камиллы. Я вижу красивую печальную женщину… стройный стан, длинные темные волосы, большие глаза… нос с горбинкой. Она… не совсем здорова. Да, ожерелье висит у нее на шее.

– А как оно попало к матери Камиллы?

– Думаю, от ее отца.

– Его фамилия Дворак. Он чех по национальности, но жил в Москве.

– Он чех из Моравии, – добавила Глория, не отрываясь от камней. – Потомок Антонио Амару, вывезенного из Нидзицы его дедом Себастьяном Бежевичи, отданного на усыновление в чужую семью и ставшего Антоном Бенешем. Есть две линии потомков царского рода инков…

– Законная и внебрачная?

– Получается так. Законный правнук Антона Бенеша – это польский государственный деятель Анджей Бенеш. Будучи при смерти, он запретил своему законному сыну Эрнесту докапываться до тайны его происхождения. Тот нарушил данное обещание, но ничего не обнаружил. А вот внук Эрнеста – Анджей – оказался умнее и настойчивее. За что поплатился жизнью.

– Ты имеешь в виду автокатастрофу, в которой он погиб?

– По легенде, неминуемая смерть постигнет каждого непосвященного, кто приблизится к тайне сокровищ, – торжественно изрекла она. – Должно быть, поэтому один футляр с кипу хранился в тайнике замка, а второй Антон Бенеш передал своему внебрачному сыну от крестьянки Элишки – Яну Двораку.

– Типа незаконного ребенка не жалко?

– Трудно сказать, чем он руководствовался. Полагаю, оба кипу подлинные и скрывают местонахождение золота. Но расшифровать их и найти клад вряд ли кому-то удастся, если он не пройдет обряд посвящения.

– Интересно, кто в наше время может провести такой обряд?

– Не знаю, – развела руками Глория. – Боюсь, инки сопровождали обряд человеческими жертвоприношениями. Без этого посягать на тайну очень опасно. Смертельно опасно.

– Значит, дед Камиллы – потомок Яна Дворака?

– Похоже на то.

– По логике вещей, Камилла была… принцессой инков? – нервно хохотнул Лавров.

– По линии внебрачных потомков Антония Амару-Бенеша, – подтвердила Глория. – Ты переспал с девушкой из древнейшего царского рода, если тебе это льстит. Правда, всего один раз.

– Я… был вынужден, – побагровел он. – По работе. Это… совсем не то, что ты думаешь…

Глория увлеченно перебирала пальцами камни на подвесках, будто не слышала его неуклюжих оправданий.

– Какая она была в постели? Горячая, словно солнце в тропиках?

– Не помню… – соврал он.

– Это ожерелье из зеленых камешков изготовлено со смыслом. Каждый камень имитирует узелок. Тот, кто заказал ювелиру эту вещицу, кое-что понимал в узелковом письме инков.

– Думаешь?

– Когда я смотрю на человека или на какую-нибудь вещь, передо мной будто раскрывается окно в чужой мир. Сложно объяснить, как это происходит… но я вижу цепочку событий, передо мной возникают образы людей, я ощущаю их чувства и переживания, как свои…

– Завидная способность. Меня научишь?

– Этому нельзя научить.

Лавров обрадовался, что они оставили тему его отношений с Камиллой и переключились на ожерелье.

– Ладно, я не настаиваю. Кто, по-твоему, заказал это украшение и с какой целью? Старый Дворак, дед Камиллы? Когда почувствовал приближение смерти?

– Он должен был передать дочери информацию о том, где спрятал кипу. Футляр переходил в его роду из рук в руки. Каждый хранитель перед своим уходом обязан передать кипу по наследству.

– Камилла знала о футляре?

– Да или нет, сейчас уже не имеет значения. Она мертва, а ключ к тайне футляра у тебя.

– У меня? – изумленно воскликнул сыщик.

– Тайна кипу зашифрована при помощи этих камешков. Их зеленый цвет выбран не случайно. На языке узелков зеленый – означает «поверженных врагов». Ожерелье как бы предупреждает охотников за золотом, что их ждет на этом неблагородном пути.

– Можно подумать, кто-то понимает язык кипу!

– Незнание закона не освобождает от ответственности, – усмехнулась Глория.

– В самом деле… – пробормотал Лавров, потирая затылок. – Ничего себе задачка…

– Ты собираешься ее разгадывать? А ничего, что ты в течение суток дважды чуть не отдал богу душу?

– Так это… из-за кипу?

– Ты таскаешь с собой тайну золота инков и удивляешься, что смерть ходит следом?

– Допустим, я найду футляр. Кто поможет прочитать узелковое послание?

– Не я! – решительно отказалась Глория. – На меня не рассчитывай! Я не самоубийца. Да и тебе еще рановато прощаться с жизнью.

– Все так серьезно?

– Более чем.

– Погоди, погоди… – растерялся сыщик. – Что же… получается, Туровский и Зорин искали кипу? И Камиллу убили из-за камешков? Ну нет! Я, конечно, не перуанский шаман, а бывший опер, но даже мне понятно, что, будь это так, убийца непременно забрал бы колье. А оно осталось на шее мертвой девушки!

Глория медленно покачала головой.

– Ни Туровский, ни Зорин не знали про кипу. Они не подозревали, кто такая Камилла и что скрывает ее ожерелье. Девушка погибла по причине собственной легкомысленности. Она вела неподобающий образ жизни и рисковала тайной, которую надлежало хранить пуще зеницы ока. Боги предков наказали ее. Я хочу сказать, что она сама привлекла свою смерть.

Несмотря на недоверие к словам Глории, Роман почувствовал облегчение. Словно огромная глыба свалилась с его плеч и он смог вздохнуть полной грудью.

– Значит, Камиллу убили не по моей вине? Ведь Туровский мстил мне из-за Кати. Я отказался жениться, и он не простил мне этого. Он никогда и никого не прощает…

– Не прощал! Теперь это в прошлом. Зорин убил Камиллу по его заказу, и оба расплатились за это жизнью.

– Ты ничего не путаешь? У меня сейчас мозги закипят! Боги наказали Камиллу или ее убийц?

– Сначала ее, потом их. Никому не дозволено проливать кровь царственных инков, кроме их беспощадных богов. Все, кто так или иначе причастны к гибели девушки, поплатятся.

Лавров долго молчал, глядя на нее как на сумасшедшую, потом язвительно расхохотался.

– Значит, гнев богов обрушится и на меня? Дико звучит, да?

– Дико, – согласилась Глория. – Но в принципе верно. Ты уже это почувствовал. То, что ты жив, просто отсрочка. Готовься к худшему.

Разговор все больше походил на бредовую фантазию, и сыщику хотелось проснуться. Может, он спит после утомительной гонки за призраком?

– И что мне теперь делать?

– У тебя есть шанс избежать гибели, Рома.

– Какой?

– Вернуть кипу тому, кто…

– Хватит! – не выдержал он. – Я не псих, чтобы верить твоим сказкам! Боги инков… какое-то мифическое золото… это уж слишком. Всяким бредням есть предел! Мы в Москве, а не в Перу, если ты помнишь. На дворе – двадцать первый век.

– У некоторых вещей нет срока давности.

Лавров схватился за голову, ощущая звон в ушах и тошноту. Запах омлета, которым угощала его сестра Зорина, смешался с привкусом крови во рту.

– Я не верю…

– Ты умрешь, – с горечью молвила Глория. – Мне будет жаль.

Лавров подумал, что мог бы уже сидеть за решеткой или валяться в кустах с простреленной грудью. Его спасло чудо. Должно быть, он в рубашке родился. Мнимое отравление – последний намек, к которому стоит прислушаться.

– Камилла мертва, – выдавил он. – Где искать остальных наследников, чтобы отдать кипу кому-то из них? Блин… что я несу? Может, у нас обоих крыша поехала?

– Надо найти кипу как можно скорее.

– Как? Где?

– У нас есть ожерелье.

– Лично мне это ни о чем не говорит.

– У женщин инков ожерелья служили не только украшением, но и эмблемой, символом…