Наталья Андреева - За миг до полуночи Страница 46

– Слава богу, – вздохнула вдруг Мария Казимировна. – Я хотела сказать, слава богу, что все разрешилось.

– Как это разрешилось? – не согласился с ней следователь. – А кто убил Лопухина? А? Наина Львовна?

– Я… не знаю.

Та посмотрела на платок с бурыми пятнами, по-прежнему лежащий на столе. Следователь оформлял протокол изъятия, да вынужден был прерваться во время признания Нечаевой, понятые ждали своей очереди: расписаться. Все были так поглощены разыгравшейся сценой, что внимания на них никто не обращал.

– Вы увидели в холле своего сына, так? – помог Алексей Наине Львовне. – А потом, у туалетов, тело Лопухина. Так? И тут же достали из сумочки платок.

– Я никого не убивал, – запротестовал Монти. – То есть спасибо тебе, дорогая мама, за мужественный поступок, но это был не я.

– Но Наина Львовна подумала, что ты убийца, – заметил Алексей.

– Я вообще не выходил в холл! Я был в гримерке!

– Что же ты там делал?

– Переодевался.

– Ты хотел сказать, одевался.

– Я хотел сказать, что не покидал помещения.

– Разве из твоей гримерки невозможно пройти к туалетам? – усмехнулся Алексей.

– У нас служебный. Я имею в виду артистов. Это в другой стороне. Если бы мне захотелось пописать, я пошел бы туда. Какого черта мне тащиться через весь зал?

– Момент. – Алексей в упор смотрел на Монти. – Почему Лопухин рассмеялся, услышав историю о брошенном младенце?

– Спросите у него, – развел руками парень.

– Кто из вас покидал зал? – обвел глазами Алексей присутствующих. – Кроме господина Рябова, который отправился за минеральной водой для жены? Наина Львовна вышла покурить, а остальные?

– Мы друг за другом не следили, – усмехнулся Стас.

– Кажется, Мария Казимировна выходила, – робко сказала Ася.

Услышав, что мать Монти Нечаева, она немного успокоилась. Алексею даже показалось, что девушка бросила на красавца пару нежных взглядов. Чем черт не шутит! А вдруг отношения между ними наладятся? Людмила Федоровна так мечтала породниться со своей подругой. Вот и породнилась: у них с Наиной Львовной будет общий внук. Или внучка. Учитывая характер Нечаевой, Рябовы, мать и дочь, получат ребенка в полное свое распоряжение. А что Монти? Он все еще в шоке. Ведь у них с Нечаевой были отношения. Парень честно сказал, что был к этому близок. К любовной связи с женщиной, которая оказалась его матерью. Но все ли он сказал?

А Наина Львовна держится хорошо. «Я не собираюсь ни перед кем оправдываться». И точка. А вот Сажина она, похоже, потеряла. Дмитрий Сергеевич ушел. Он сделал свой выбор. Алексей был о нем лучшего мнения. Что ж, большому кораблю – большое плавание. Он встряхнулся. Ася что-то сказала. Посмотрел на Марию Казимировну Новинскую:

– Это правда? Вы выходили из зала?

– Матка Боска, да буквально на пять минут! – заволновалась вдруг Новинская.

– Ада ведь вам, как дочь. Вы за нее переживали? Вы знали, как к ней относится Лопухин, ведь так?

– Что вы пристали к пожилой женщине? – зашипела вдова Лопухина.

– Вы ведь приехали вместе, – сказал Стас, глядя на мать и бабушку. – И вчера…

– Что вчера? – тут же вцепился в него Алексей.

– Стас! – взвизгнула Ада Станиславовна. – Вечно ты лезешь не в свое дело!

– А зачем к тебе приходил отец? Ведь вы поругались. Вы так кричали, что я не смог работать! А потом ты кинулась звонить бабушке.

– Я не… – начала было Ада Станиславовна, но осеклась.

– Вы имеете в виду Марию Казимировну? – уточнил Алексей.

– Да, – кивнул Стас. – Я называю бабушкой ее с тех пор, как умерла моя… В общем…

– Я понял, – кивнул Алексей. – Вы одна семья. Ада Станиславовна, по поводу чего был вчерашний скандал?

– Это семейное, – торопливо сказала та. – Стас что-то напутал. Да, я звонила, но не… Это мое дело! Слышите? Мое!

– Человек убит. Ваш бывший муж мертв. Вам придется рассказать мне о событиях вчерашнего дня, – вздохнул Алексей. – То есть, позавчерашнего. Я имею в виду двадцать пятое августа. Кто и как его провел.

– Могу начать я, – вызвался Монти.

– Лаптев, помолчите, – остановил его следователь. – Вы свое дело сделали. Говорить будут, вот эти дамы, – он указал на вдову Лопухина и Марию Новинскую.

Ада Станиславовна побледнела.

– В чем дело? – спросил Алексей. – Не хотите при всех?

– Да, мне не хотелось бы… – И вдова Лопухина бросила взгляд на Наину Львовну. Та усмехнулась:

– А ты не стесняйся.

– Что ж. Придется побеседовать с вами по отдельности, – вздохнул Алексей. – Ада Станиславовна, сначала вы.

– А мы? – робко спросила Людмила Федоровна. – Мы свободны?

– Разве вам не интересно узнать, чем все закончится? – усмехнулся Алексей.

– Ася устала. Она ведь…

– Люся, помолчи, – оборвал жену Рябов.

Алексей заметил, как он обменялся выразительными взглядами с Нечаевой. Эти двое вели себя, как заговорщики. И все-таки, что произошло накануне?

Накануне

…Она не видела Монти вот уже две недели. После того, как парень отвез ее и отца на дачу, он исчез. Ада недоумевала. Сначала добивался встреч, сыпал комплиментами, позволял по отношению к ней маленькие нежности, и она уже начала мечтать, метаться ночами в постели, улыбаться бессмысленно, вздрагивать, чувствуя, как кровь приливает к щекам, когда раздавался звонок в дверь, как вдруг все закончилось. Монти будто сквозь землю провалился. И Ада спохватилась. А что она о нем знает? Номер телефона?

Его мобильник не отвечал. После длинных гудков – занято. Она набирала номер еще и еще раз, но тщетно. Разумеется, у него есть определитель номера. Он видит, кто звонит и отключает телефон. Или ее номер заблокирован. Ада стала подозревать, что Монти не хочет больше с ней общаться. Тогда зачем все? Разбередил душу, потревожил, и бросил. Поиграл ее чувствами и забыл. Сколько у него таких, как она? Ада часами сидела в оцепенении, положив перед собой журнал. На обложке – его улыбающееся лицо. Вспомнила случайную встречу в супермаркете, как сидели в кафе, под огромным зонтом. На его лицо падала тень, глаза казались огромными, бездонными. Она впивалась взглядом в журнал. Сколько женщин разглядывает его с такой же жадностью? Но ведь этот парень за ней ухаживал! Все было, как в сказке. Словно бы она вернулась в далекое детство, когда была принцессой. Было, и прошло…

Звонок в дверь. Кровь прилила к щекам, Ада схватилась за них ледяными руками. Потом вскочила и кинулась к дверям. Вернулась, схватила расческу, провела по волосам. Вновь кинулась к дверям. Глянула в зеркало, но в прихожей было темно. Потянулась, было, к выключателю, но рука бессильно опустилась. Еще один настойчивый звонок. Открыла. Руки слегка дрожали.

За дверью стояла высокая полная женщина. Через плечо – сумка.

– Ада Станиславовна Новинская?

– Лопухина. Да.

– Вам заказное письмо. Распишитесь.

Она была в недоумении. Отродясь никаких писем не получала, равно как и поздравительных телеграмм, все ее родственники – в Москве. И вдруг – заказное!

– А от кого? – с опаской спросила Ада.

Женщина что-то буркнула, сунула ей письмо и направилась к лифту. Ада вошла в прихожую, машинально распечатала конверт, вынула из него что-то твердое. Кажется, это открытка. Она наконец-то включила свет. «Дорогая мама, приглашаю тебя…»

Стас? Но почему письмо? Почему заказное? Стас в своей мастерской, работает. Какой-то ночной клуб. Приглашаю. Постучаться к нему, спросить? Машинально взглянула на подпись. Монти. «Дорогая мама…». Что за чушь? Нет, не надо беспокоить Стаса. Тут другое. В волнении она прошла на кухню. Кто может так ее называть, кроме Стаса? Была какая-то история. Ада Станиславовна слегка напряглась. Как же давно это было! Сколько лет Монти? Двадцать четыре – двадцать пять. Она вздрогнула. Неужели это тот самый мальчик, которого они с подругами принесли в роддом? Она кинулась к телефону. Тетка была дома. Только что пришла с работы.

– Мария, со мной произошла странная история, – волнуясь, сказала Ада Станиславовна. И зачитала то, что было в открытке.

– Он ко мне приходил. Дважды, – тихо сказала тетя.

– Кто? Монти?

– Да. Его так зовут. Вернее, он себя так называет. Потому что он… стриптизер, – в голосе Марии Казимировны послышался ужас.

– Господи, ты же сказала, что отдала мальчика в хорошие руки!

– Ада, кто знал?

– И что мне теперь делать?

– Сама решай.

Ада думала недолго. Ей очень хотелось увидеть Монти. Мария Казимировна поняла паузу по-своему:

– У меня тоже есть приглашение.

– У тебя?

– Он хочет, чтобы я пришла. В конце концов, мальчик имеет право собрать на двадцатипятилетие всех своих родственников.

– Родственников? – откровенно удивилась Ада. До нее, наконец, дошло. Тетя до сих пор не знает правду! Об этой истории все давно уже забыли! Сказать ей?

– Я поеду, – раздался в трубе голос тети Марии. – Я чувствую себя виноватой.