Ольга Тарасевич - Альбом страсти Пикассо Страница 46

– Вы – Роберто! – Лика улыбнулась мужчине, стоявшему возле металлодетектора явно в ожидании гостьи. – Я вас узнала по фото в дневнике вашей жены. – Она кивнула на загипсованную руку мужчины: – А как ваше здоровье? Наташа писала в дневнике – вы пострадали, догоняя воришку. Все-таки Интернет – большая сила. Видите, мы с вами почти не знакомы. А сколько я про вас всего знаю!

Роберто сверкнул белозубой улыбкой, превратившей его в настоящего голливудского кинокрасавца:

– Да, карманники – это большая проблема для Барселоны. Прогуливаясь по нашему городу, туристы должны быть очень внимательными. А вот то, что произошло с Хосе, – это как раз таки совершенно нетипично.

Полицейский остановился у лифта, нажал на кнопку.

Лифт в комиссариате оказался под стать зданию – механически закрывающаяся кабинка из ажурных кружев литья.

– Политика – дело грязное, – он повысил голос, перекрикивая дребезжание медленно двинувшейся вверх старинной конструкции. – Ничего подобного у нас никогда не происходило, и, надеюсь, не произойдет. Политическое убийство – это особенно ужасно.

– Политика? – Вронская изумленно вскинула брови. – Но при чем тут политика?!

– Дядя убитого парня – известный политик и бизнесмен Филипп Гонсалес. Он является врагом номер один сепаратистов и их военных подразделений. Слышали про такое?

Лика кивнула. В Испании до сих пор периодически вспыхивают конфликты на почве территориальной принадлежности. Например, провинция басков требует полной независимости; руководство страны никогда на это не пойдет, так как вслед за басками может захотеть отделиться та же Каталония, довольствующаяся пока статусом автономии… Баски настроены решительно. На счету группировки «Эта» несколько терактов, совершенных для запугивания руководства Испании.

Но… как же связь убийства Хосе с Таней, с альбомом Пикассо?

Неужели такая в общем и целом логичная версия провалилась?!

Через минуту Лика уже с любопытством оглядывала уголок в большом кабинете, отделенный парой перегородок. Рабочее место вряд ли можно было назвать просторным и удобным; рядом располагалась дверь, через которую то и дело шастали сотрудники; вокруг слышались голоса тех, кто разговаривал по телефону. Однако Роберто явно старался обустроить свои символические пару метров «кабинета». На столе у него красовался горшочек с деревом, усыпанным миниатюрными мандаринками; стояла фотография Наташи со смуглым малышом на руках…

– Присаживайтесь, – Роберто пододвинул ближе к компьютеру второй стул. – Я кое-что скопировал из наших материалов, пока вас дожидался. Конечно, это конфиденциальная информация. Вы никогда не получили бы к ней доступ, если бы не просьба Наташи. Не могу ни в чем отказать своей королеве. Она – настоящая яркая звезда на небосводе моей жизни.

«Жаль, Андрея ни за что не получится обучить такой манере говорить комплименты, – и Лика сразу же горько вздохнула. – Блин, Андрей… Я же его даже не предупредила о своем отъезде».

Наблюдая за каким-то загружающимся на экране монитора видеофайлом, Вронская достала из кармана шорт телефон и отправила бойфренду смс.

Тем временем файл открылся.

Качество записи оставляло желать лучшего, но в общем и целом все происходящее рассмотреть было можно.

Старинный особняк, часть тротуара, по которой идут прохожие…

– Сам Хосе политикой не занимался, – рассказывал тем временем Роберто. – А вот его дядя Филипп – очень авторитетный у нас человек. Конечно, он занимает правильную позицию – территориальную целостность Испании нарушать нельзя. Но такая принципиальность многим не нравится. На Филиппа Гонсалеса было совершено покушение, его автомобиль нашпиговали взрывчаткой, политик выжил чудом. И он сильный человек – не боялся никаких угроз. Наверное, его противники поняли – сделать больно Гонсалесу можно только через близких родственников. Хосе – его единственный племянник, своих детей у Филиппа нет, он в разводе… До того, как убили Хосе, Филипп получил анонимное письмо. Это не помешало ему выступить с очередной речью в парламенте. И тогда они рассчитались с Хосе…

Истошный визг тормозов, в кадр влетает капот спортивного автомобиля. И вот – по ступенькам дома поднимаются высокий темноволосый парень, и… Таня Липина.

– Это русская девушка, Таня! – закричала Вронская, хватая Роберто за руку. – Смотрите, это же она!

– Да, мы установили ее имя. Но разыскивать и допрашивать русскую не было необходимости. Потому что сейчас вы увидите кадры, где девушка выходит – и в дом сразу же проникает убийца, у него в руках нож, который потом нашли в теле Хосе. Этого преступника мы опознали, объявили в розыск. Он входит в террористическую группировку. Правда, группа не взяла на себя ответственности за это преступление. Но они вообще не склонны в последнее время афишировать свои грязные делишки, так как это не добавляет им популярности у населения, и…

Лика уже не слышала никаких объяснений.

Во все глаза смотрела она на экран компьютера и не могла поверить, что действительно видит все эти кадры.

– Почему вы решили, что этот человек – террорист? – поинтересовалась она, стараясь унять дрожь, сотрясающую все тело.

Хосе остановил запись и защелкал мышкой:

– Вот, смотрите, данные еще с одной камеры. Пако… То есть мы зовем его Пако, хотя настоящего имени этого ублюдка пока никто не знает, а паспорта он меняет, как перчатки… Вот Пако подходит к машине, и она взрывается. Вот еще фотографии – из ресторана, где террористы что-то праздновали.

– Невероятно… – пробормотала Лика, встряхивая головой. – Какое невероятное внешнее сходство. Я даже засомневалась бы, если бы не один нюанс. Увеличьте мне, пожалуйста, тот кадр, где убийца забегает в дом, сжимая в руках полупрозрачный пакет с ножом… Да, вот так… Видите, какое необычное кольцо, явно дизайнерской работы. Оно мне знакомо. Ваш террорист Пако не убивал Хоссе! На самом деле в его смерти виновен другой человек, и ваша политика не имеет к этому делу никакого отношения…

– Но как же эта видеозапись?! – растерянно пробормотал полицейский. – Ее смотрели эксперты, они дали заключение – в дом Гонсалеса заходит именно Пако.

Лика слегка пожала плечами.

Эксперты – тоже люди, и они могут ошибиться.

Идентификация человека по видеозаписи камеры наружного наблюдения – это вообще очень сложная задача. Иногда эксперты избегают однозначных формулировок.

– Знаете, я пишу детективы, и поэтому обращаю внимание на всякие подробности, связанные с уголовными делами, – чтобы потом использовать их в своих книгах, – дрожь не проходила, Лику трясло все сильнее и сильнее. Господи, ведь все это время убийца был совсем близко… – Так вот, читая статьи о недавнем теракте в минском метро, я обратила внимание – там тоже в качестве доказательства фигурировала видеозапись. Эксперт отметил: фигура и моторика движений могли принадлежать обвиняемому, а вот относительно лица он не может говорить с уверенностью. Камеры, используемые для наблюдения, дают не совсем четкое изображение… Так что я понимаю, почему ошиблись ваши эксперты, в данном случае речь идет о невероятном внешнем сходстве. Я только не понимаю, почему этот человек совершил такое зверское преступление…

Дрожащими руками она схватилась за телефон.

Надо позвонить в Москву, срочно.

Иначе, возможно, будут и новые жертвы…

– Знаешь, я почему-то с самого начала подозревал именно тебя… Следовательская интуиция. Я – неплохой следак, правда… Ты пойми, теперь тебе не отвертеться. Эй, эй, не надо хвататься за оружие. Кстати, у тебя мощная пушка, не для помещения, дистанция должна быть побольше – разнесешь все вокруг. И глушитель знатный.

Я мог бы тебя поймать и спровоцировать безо всяких усилий. Да, доказательств против тебя нет никаких. Но ведь мы оба знаем, что произошло… Молчишь? Молчи, молчи, только оставь пистолет. Я ведь тоже не пустой пришел к тебе, стреляю хорошо… Как я обо всем догадался? А чуйка у меня появилась в отношении тебя, стал землю носом рыть – и ничего. Ничего! Но я-то нутром чую, твоих рук дело…

Сначала я планировал заманить тебя в западню. В нашей профессии это – обычное дело. Пойми, никто не ждет, пока убийца вроде тебя захочет пооткровенничать. У нас – статистика раскрываемости, куча дел. Так что никто не ждет милостей от природы.

Я хотел устроить провокацию.

Мог бы пустить слух, что Диана не убита… Мог бы сказать, что моя подруга Вронская тебя подозревает, и ты пришел бы с ней расправиться, как расправился с Дианой, – следователь Седов старался говорить спокойно, хотя эмоции зашкаливали, лоб стал влажным от напряжения. – Но ничего этого не понадобилось. Так даже лучше – не надо подвергать риску жизни других людей, с тебя ведь станется перерезать очередную глотку или сделать дырку в черепе.