Наталья Солнцева - Загадка последнего Сфинкса Страница 46

Баркасов пьяно икнул, деликатно прикрыв рот рукой.

— У них… разные вкусы. Вы видели Маслова?

Она молча повела плечами: то ли да, то ли нет.

— Игорь совсем другой человек, — закончил свою мысль комик. — Он не влюбчив. Тем более не стал бы соперничать с Феофаном. Нет, что угодно могу допустить между ними, но только не дуэль из-за женщины.

— А почему у них испортились отношения?

Баркасов сделал изящный взмах рукой в воздухе — вероятно, такие жесты он привык делать на сцене, перед публикой.

— Скорее всего, Маслов не может смириться с успехами Игоря. Вроде бы они вместе постигали азы мастерства, вместе делали первые шаги на тернистом поприще служителей муз, а потом вдруг все переменилось. Один поднялся, взлетел до самых звезд, а другой… застрял у подножия Парнаса. Согласитесь, не каждому по плечу сохранить добрые чувства к другу, которому удалось тебя обскакать. На старте вроде бы все равны, а на финише…

— Ну, о финише говорить рано, — заметила Астра.

Гривастый, похожий на сытого и ленивого льва под хмельком, артист послушно кивнул.

— Да, конечно. Это я так… сказанул, не подумав. Они оба еще молоды, полны сил, но Феофан жидковат, хлипок нутром, стержня у него нет, хватки в работе, в жизни. Полагаю, на финише сенсаций не будет.

— Как знать, — покачала головой Астра. — Сфинкс недаром донимал жителей Фив загадкой о человеке. Эдип ее не разгадал! Вот в чем его беда. Он хотел спасти город, а не сумел спасти даже себя. Он просто получил отсрочку вкупе со своими подданными.

У Баркасова аж глаза на миг прояснились от ее слов.

— Ну… вот как? Вы взяли барьер, милая барышня. Не ожидал. Жизнь — это скачки с препятствиями. Можно упасть с лошади и опозориться, можно сломать ноги или, что гораздо хуже, шею…

— Предлагаете сойти с дистанции?

— Я бы на вашем месте… п-притормозил. Еще Г-грибоедов… поставил диагноз русской интеллигенции…

У него уже заплетался язык, а лицо приобрело багровый оттенок.

— Горе от ума, что ли? — усмехнулась Астра. И увела разговор в сторону: — Вы ходите на ипподром? Делаете ставки?

— Лошади — м-моя с-страсть… 

Глава 26

Утром следующего дня потеплело, повалил мокрый снег. Он накапливался на ветках деревьев, на козырьках и подоконниках, на воротах и заборах, на перилах мостов и карнизах зданий. Все вокруг стало белым и свежим. Транспорт увязал в рыхлой снеговой каше. На остановках толпились люди, нервные, опаздывающие на работу, похожие на снеговиков. Это март, торжественно вступая в город, устилал себе дорогу новым пушистым ковром.

Карелин с трудом добрался до офиса и закрылся в своем кабинете. Здесь все оборудовал его отец: специальные стеллажи для книг и документации, массивные шкафы из натурального дерева, большой удобный стол с множеством выдвижных ящиков, кожаные диваны, доска для чертежей, аквариум…

Он уселся в кресло и обратил взгляд на рыбок, снующих среди редких водорослей. Из головы не шла вчерашняя встреча с Санди в «Стамбуле». Вернее, то, во что она вылилась…

Королева богемы встретила его среди развешанных и расставленных повсюду картин — мечети, минареты и кипарисовые сады, яркие черноволосые девушки со сросшимися бровями, всадники в чалмах, понуро бредущие навьюченные верблюды. Санди была дивно хороша в мягких горчичных брюках и таком же пуловере с широкими рукавами, но чем-то встревожена, нервна. Мельком взглянув на копию Кнопфа, она застыла, как громом пораженная, судорожно вздохнула и повернулась к Матвею.

— Где… откуда вы это взяли?

— Купил. Господин Баркасов предложил по сходной цене. Что-то не так?

— Странно… — хрипло вымолвила она. — Мне он ни разу не показывал…

— Собственно, продавал не он, а его знакомый.

Великолепная вдова взяла себя в руки и сказала уже спокойнее:

— Все в порядке. Копия отличная… ее писал незаурядный художник. Сколько… — она прокашлялась. — Сколько вы за нее дали?

— Коммерческая тайна.

В этот момент хлопнула дверь, и в зал вломился очень красивый смуглый молодой человек, как будто сошедший с одной из картин. Его куртка была распахнута, а сам он едва держался на ногах, за ним, запыхавшись, вбежала пожилая дама в строгом сером костюме и очках.

— Сюда нельзя! — кричала она. — Закрыто! Александрина Евгеньевна, я ему говорю, а он не слушает…

— Мурат? Что ты здесь делаешь? — взвилась вдова, подскакивая к парню, который был пьян в стельку. — Зачем ты вышел из дома?

Она пошатнулась, потому что пьяный повис на ней, бормоча:

— Я… б-бо… боюсь… не… м-могу… один…

Матвей поспешил на помощь: взял красавца под руки и усадил на банкетку.

Старушка в очках всплеснула руками, охнула и удалилась.

— Полюбуйтесь на него, — с брезгливой гримасой сказала Санди. — Как нализался, а?!

— П-пошло все к черту-у… л-лучше… сдохнуть…

— Что это с ним? — спросил Карелин.

Санди опустилась на стул, прижала ладони к вискам.

— Голова с утра болит, сил нет. А мне еще возиться тут и возиться. Хозяин галереи попросил подобрать картины для центральной части экспозиции, обещал заплатить.

Санди была до такой степени расстроена, что забыла о своем имидже беззаботной дамочки, у которой денег куры не клюют.

Молодой человек между тем поднял голову и уставился бессмысленными мутными глазами на Матвея.

— Т-ты… к-к-кто?

— Ангел-хранитель.

Матвей не понял, почему ответил именно так. Нужные слова сами слетели с языка.

Лицо пьяного дернулось, исказилось, он привстал и… рухнул на колени.

— С-спаси… меня… р-ради… Христа…

Эта дикая и унизительная сцена заставила Санди без всяких ухищрений со стороны Матвея выложить ему все про письмо от Сфинкса, которое накануне получил Мурат.

— По городу ходят самые невероятные слухи, — заключила она. — Неудивительно, что Мурат испуган. Он заливает страх алкоголем, как видите. Мне тоже не по себе. А тут еще вы… с копией Кнопфа. Опять сфинкс! Просто наваждение какое-то.

— Вы не пробовали обратиться в милицию?

— Нет. Я не верю, что там нас правильно поймут.

— А… где письмо?

— Не знаю. Дома, наверное!

— В-вот! — с готовностью откликнулся Мурат. Несмотря на хмель, он ловил каждое слово. — У м-меня… в кармане…

Санди вытащила из его брючного кармана смятый листок и протянула «коллекционеру».

— Мне не с кем поделиться своими проблемами, — глотая слезы, произнесла она. — Вы когда-нибудь испытывали чувство полного, глубочайшего одиночества в городе, кишащем людьми?

Сейчас она казалась поблекшей и несчастной, и если играла — справлялась со своей ролью мастерски. Казалось, даже ее волосы потеряли золотой блеск, потускнели.

Матвей расправил скомканный лист бумаги, прочитал загадку и электронный адрес, фиксируя в памяти. В сущности, текст был похож на тот, который получил Теплинский.

— Да… занятная штука. Может быть, не стоит так падать духом? Просто какой-то шутник…

— Вы находите это занятным? — не дослушала Санди. — Посмотрите на Мурата! Он превратился в накачанный водкой бурдюк, с ума сходит от страха. Что мне с ним делать?

— У вас есть мысли по поводу этого… Сфинкса?

— Никаких, — она замотала головой, и ее бронзовые кудри выбились из прически. — Честно говоря, когда вы пришли с этой картиной, у меня нервы сдали.

— Какое отношение картина имеет к письму?

— К письмам… — поправила его Санди. — Их получали и другие люди. Скорее всего, никакого! Просто у меня психоз. Извините…

— Это вы простите. Я не собирался вас пугать.

— Он… у-у-убьет… меня… — пробубнил Мурат. — У-убьет… я… з-знаю…

— Зачем ему вас убивать? — успокаивающе произнес Карелин. — Поезжайте домой, выспитесь как следует, и все уладится.

— Отвезите его! — взмолилась Александрина. — Вы на машине? Я не могу оставить его здесь… и ехать домой не могу.

Карелину пришлось тащить обратно не только копию Кнопфа, но и пьяного Мурата. «Работа сыщика не всегда приносит удовлетворение, — думал он, запихивая молодого человека на заднее сиденье. — Иногда это хлопотно и обременительно. Но чего не сделаешь ради Астры!»

Вернувшись домой, он застал ее в ванной. Из-за двери раздавался забавный мотивчик, который она мурлыкала, нежась в пенной воде. Когда она появилась в кухне, умиротворенная, закутанная в длинный махровый халат, Матвей понял, что ее вечер в «Ар Нуво» тоже прошел удачно. Они обменялись новостями и отправились спать.

Утром, надевая галстук перед зеркалом, он спросил:

— Ты уже знаешь, кто скрывается под псевдонимом Сфинкс?

— Я подобралась к чудовищу вплотную.

— Нельзя ли поконкретнее?

— Нельзя.

— Это все, что ты можешь мне сказать? — его возмущению не было предела. — После того, как я раздобыл текст последнего письма?