Б. Седов - Отшельник Страница 46

Ага. Камушки. Конечно же!

Почти такой же «скромный» домик распахивал перед Знахарем свои двери под Екатеринбургом, где встречал его глава воровского мира Урала дядя Паша. Вон как похоже складываются жизни у сибиряков с уральцами. Интересно, кто у кого проект усадьбы подсмотрел…

Разговор с генералом состоялся в баньке, если можно так назвать огромное сооружение, включающее в себя несколько русских и финских парных, мыльни с душем и с ваннами, огромный бассейн с искусственным водопадом, просторный бар с бильярдом, массажные комнаты… Если бы не тот малахитовый бассейн у дяди Паши, я бы от увиденного тут точно охренел, понял Знахарь. Но все равно эти «тяготы и лишения воинской службы» заслуженного тыловика потрясали даже самое скудное воображение.

А генерал, оказавшийся, вопреки ожиданиям, подтянутым и мускулистым мужиком лет пятидесяти, был доволен произведенным впечатлением, улыбался и угощал прибывших элитным живым пивом «Сибирская корона». Уверял, что это нефильтрованное пиво производится по рецептам древних жителей доермаковской еще Сибири. И не чета той бурде, которую по всей России развозят, угрохав миллионы на широкомасштабную рекламную кампанию.

Знахарь, обожавший «Грольш», вежливо кивал.

Девочек, в отличие от дяди Паши, генерал гостям не предлагал.

Впрочем, визит был деловым и скоротечным.

Вопрос с номенклатурой вооружений, поставляемых «братским народам», количество, цены и прочие нюансы решались Знахарем и «Наркотиком» тета-тет. Были оговорены также сроки и безопасные схемы доставки, передачи и получения изделий, а также порядок платежей.

Генерал остался очень доволен деловым подходом «американского представителя» и надеялся на продолжение взаимовыгодного сотрудничества.

Знахарь тоже был удовлетворен: он получал для своей террористической бригады два ранцевых огнемета, распылитель отравы и боекомплект к нему, а также три чемоданчика с ультратолуолом — мощной взрывчаткой нового поколения, — детонаторами, пультом дистанционного подрыва и прочими необходимыми причиндалами. Он помнил, что наркоту в Финском заливе затопили тогда именно этим великолепным средством.

Но самым счастливым был Борис Тимофеевич. Он, ни о чем толком не зная и ничем, в сущности, не рискуя, положил к карман очень кругленькую сумму. Да еще и в приличной баньке от души попарился…

А в окрестностях знахаревой фазенды его команда решала в это же время другую часть задачи. Местом передачи стрелкового оружия, заказанного у братков, была выбрана заброшенная пристань на берегу Оби ниже впадения в нее Чулыма — между Могочиным и Тискиным. Вернувшийся из Томска Тимур загодя отвез на место всех своих друзей, а сам вместе с катером спрятался в русле неширокой речушки, впадавшей в Обь почти рядом со старой пристанью.

В назначенный час Семен стоял на берегу и наблюдал, как к мосткам подруливает катерок с тремя пассажирами и горой картонных коробок. Дождавшись, когда судно причалит, Семен обратился к сидящим в нем с простой, но убедительной речью:

— Братва, слушай сюда! Видите это? Тут требуемые бабки, — и он поднял над головой дипломат. — Но вы получите их только после того, как я проверю товар. А чтобы у вас не возникло других, альтернативных, планов — вот вам гарантия моих слов.

Он поднял руку. Из тайги раздались два слившихся воедино выстрела, разнесших вдребезги две бутылки, заранее надетые на высокие шесты по обеим сторонам пристани. Отец и сын Аяновы в стрельбе стоили друг друга.

Бандиты дернулись было, потянувшись за стволами, но больше ничего не происходило, и они, трезво подумав, оружие опустили.

Семен прошел по мосткам и поставил у самого борта катера кейс:

— Один пересчитывает, двое выгружают товар и носят к берегу. Я проверяю.

И, спокойно повернувшись, направился по мосткам обратно.

По мере разгрузки Барков сноровисто распаковывал коробки из-под аудиоаппаратуры, в которых прятались компактные фанерные ящички с выполненным заказом.

Ящичек первый… Пять аккуратно упакованных совершенных машинок для убийства. Пластмассовая ствольная коробка, обеспечивающая несильный плавный откат; широкий спусковой крючок с поперечной насечкой, а в нем другой, внутренний — предохранитель; пластиковый магазин с двухрядным расположением девятимиллиметровых патронов от «парабеллума» и с галогеновым фонарем для действий в темном укромном переулке — детище австрийского конструктора Гастона Глока. Легкое, надежное, удобное и высокоточное оружие. Весьма редкий гость в наших широтах. Неясно даже, какими путями «глоки» попали в самый центр России. Не иначе, предназначались для спецназа…

Номер два. Четыре стандартных офицерских «макара», а рядом — чудо российской оружейной мысли — «гюрза». Этот ствол Семен оставит при себе, пожалуй. А Знахарь пусть своими «береттами» пробавляется — его дело. Этот же пистолет с пулями потрясающей энергетики (гасящими любые бронежилеты), допускающий стрельбу «самовзводом», с гладким корпусом, удобным при быстром выхватывании, снаряженный магазином с почти двумя десятками патронов — он фактически гарантирует погибель врагу. И в то же время абсолютно безопасен для владельца, благодаря оригинальной двухступенчатой системе предохранения, которая снимается автоматически, при необходимости когонибудь угрохать, но не допускает непроизвольных выстрелов.

Семен тут же вскрыл две небольшие коробки, лежащие чуть в стороне, и успокоился, найдя в одном из них коробки с тремя дюжинами новых «маслин», разработанных специально под «гюрзу». На привезенном пистолете, кстати, будто продолжая широкую спусковую скобу, под стволом уютно примостился и лазерный целеуказатель белорусского производства, по характеристикам не уступающий какому-нибудь «лазерскоупу».

А вот с заказом на автоматы возникли некоторые неувязки. Но заговорщики решили брать любые, лишь бы стреляли и были компактными — не таскать же по тайге станковые пулеметы. Впрочем, несмотря на отсутствие затребованных «бизонов» или «кипарисов», грех было жаловаться на то, что Барков обнаружил в картонных коробках с надписью «Панасоник». Например, пистолет-пулемет конструкции Драгунского («кедр») с новыми высокоимпульсными патронами и почти игрушечный, но больно жалящий чешский «скорпион» модели 64 с «макаровскими» боеприпасами, — они вполне подходили под замысел Знахаря, делающего ставку на дерзкий налет, где стрелять придется в упор и наверняка. Автоматов было четверть сотни, но, учитывая домашний арсенал Знахаря, такого числа для вооружения всего войска было достаточно. Патронов для всех типов оружия тоже вполне хватало. Плюс ко всему — полтора десятка лимонок. Очень серьезная подмога при штурме.

Семен вставил в «скорпион» двадцатизарядный магазин, потянул рукоятку затвора и перевел флажок на автоматический огонь; затем тронул тангенту на проводке, тянущемся к микрофону-клипсе и произнес нарочито громко, для продавцов:

— Все нормально. Без балды. Теперь прикройте отход…

Несколько дней прошло в тренировках и учениях. Ежедневно Тимур отравлялся в областной центр, где на пристани его уже поджидала команда из пятисеми отчаянных юношей. Пару раз появлялись и бандитского вида типы, мрачно на Тимура поглядывающие, но ломиться к нему сквозь строй скинхедов они не решились.

Парней Тимур ссаживал на берег в районе памятной поляны, на которой нашла свой бесславный конец банда Стеньки. И они на весь день поступали в распоряжение сплоченной снайперской троицы: двух таежных охотников и отставного капитана ГРУ. Вволю настрелявшись, новое поколение, выбравшее «шмайсер», под вечер в радостном возбуждении возвращалось на «Ништяке» домой, ощущая себя «последними героями боевика». И горе тому негру, который в это мгновение подвернулся бы им под руку. Счастье, что черных в Томске почти не было…

А на следующий день у пристани ждала Тимура очередная бригада.

Но любая подготовка имеет смысл только тогда, когда то, к чему готовишься, происходит.

Наступил последний вечер перед запланированным налетом.

Все собрались в большой гостиной и просто сидели, поглядывая на разведенный по такому случаю в камине огонь. Ощущения у всех были — как у студентов перед экзаменом. Вяло перешучивались, попутно повторяя, что, кому и как завтра делать. И только Семен, которому в зону первому вступать, поначалу не принимал участия в разговоре, глядя в огонь остановившимися глазами.

— Ну, чего призадумался, капитан? — обратился к нему Тимур.

— Да так. Все прикидываю, как мне сподручнее в зону пробраться… Знаешь, если, упаси Бог, что-то обломается у нас… мне ведь не уйти оттуда. И огребу я свое пожизненное снова. И повесит меня Штерн на кресте, а эти уроды тряпочные будут на меня глядеть, как на экран монитора…