Глубокие воды - Патриция Хайсмит Страница 46

– Это для тебя что-то новенькое? – спросил Хорас.

Вик краем глаза заметил, что Мелинда стоит с Ральфом Госденом и незнакомцем, с которым танцевала уже несколько раз за вечер.

– Да, – сказал Вик. – Мне давно хотелось чего-то новенького. Рукопись прислала та самая дочь, которая уехала в Южную Америку. Совершенно случайно. Она прочла о «Гринспер Пресс» в каком-то южноамериканском журнале, узнала, что я публикую книги не только на английском, но и на иностранных языках, и решила прислать мне дневник матери, надеясь, что он меня заинтересует. Написала мне очаровательное письмо, очень скромное и в то же время полное надежды. Мне хочется напечатать дневник параллельным текстом, как Ксенофонта. На итальянском и на английском. Сицилийский диалект мало кому понятен.

– А как ты его читаешь? Ты так хорошо знаешь итальянский? – спросил Хорас.

– Нет, но со словарем получается неплохо, а у меня, совершенно случайно, есть словарь итальянских диалектов. Несколько лет назад я купил его у букиниста в Нью-Йорке, а теперь вот пригодился. Почти все понимаю. К тому же почерк вполне разборчивый.

Хорас покачал головой:

– Какой ты разносторонний человек!

Вик искоса посмотрел на Мелинду и ее спутников. Грузный незнакомец, ее недавний партнер по танцам, таращился на Вика с откровенным любопытством, – видно, Мелинда только что о нем рассказывала. Ральф, скрестив руки на груди и гибко изогнув корпус, всем своим видом олицетворял эфемерность. Мистер Госден не смотрел на Вика. Многие, конечно же, знали, что еще недавно Ральф был любовником Мелинды. Сейчас он смеялся и вообще вел себя довольно смело. Грузный незнакомец раскинул руки, приглашая Мелинду на танец, и они грациозно двинулись в центр зала. Ральф Госден, глупо улыбаясь, смотрел на них, а может быть, только на Мелинду. Заметив, что Хорас проследил за направлением его взгляда, Вик снова уставился на свой бокал.

– Это Ральф Госден? – спросил Хорас.

– Да. Старина Ральф, – сказал Вик.

Хорас рассказал, что в их лаборатории сейчас исследуют эпилептика после лоботомии; операция проводилась под местным наркозом, и пациент шевельнулся, что привело к неравномерному иссечению отдельных участков мозга. Хораса и Вика чрезвычайно занимало все, что связано с головным мозгом, – травмы, заболевания и хирургическое вмешательство, – и они часто дискутировали на эту тему. Они продолжали обсуждать отчет о поведении пациента после фронтальной лоботомии, когда к ним подошли Мелинда и ее партнер по танцам.

– Вик, познакомься, это мистер Энтони Камерон, – сказала она. – Мистер Камерон, мой муж.

Мистер Камерон протянул крупную ладонь:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – сказал Вик, пожимая ему Руку.

– А это мистер Меллер.

Хорас и мистер Камерон тоже обменялись приветствиями.

– Мистер Камерон – подрядчик. Приехал сюда в поисках участка для строительства дома. По-моему, тебе будет интересно с ним побеседовать, – сказала Мелинда чуть нараспев, и Вик понял, что она вовсе не поэтому представила им мистера Камерона.

Маленькие блекло-голубые глазки мистера Камерона глядели в упор и не вязались с его массивными чертами. Он был не очень высок, с квадратной, непомерно большой головой, как будто не из обычной плоти и костей. Он слушал собеседника, приоткрыв рот. Хорас рассказал ему об участке на холме между северной оконечностью Литтл-Уэсли и городским центром; с холма открывался вид на Медвежье озеро.

– Я его уже смотрел. Там недостает высоты, – ответил мистер Камерон и улыбнулся Мелинде, как будто щегольнул метким словцом.

– Возвышенностей тут не так уж и много, если, конечно, не забираться в горы, – сказал Вик.

– Ну, мы можем и забраться! – заявил мистер Камерон, потирая массивные руки. Его волнистые темно-каштановые волосы были какими-то сальными и словно бы источали приторный аромат.

Разговор зашел о рыбалке в здешних краях. Мистер Камерон заявил, что он опытный рыбак и всегда возвращается домой с богатым уловом. В дальнейшей беседе обнаружилось, что он понятия не имеет о самой обыкновенной мушке для рыбалки в ручьях, но тем не менее продолжает хвастаться своим мастерством и размахивает руками, демонстрируя свой способ закидывать удочку. Хорас с неприязнью посматривал на него.

– Не хотите ли коктейль? – спросил Вик.

– Нет-нет, спасибо. К спиртному я не притрагиваюсь! – с лучезарной улыбкой объявил мистер Камерон громким голосом человека, проводящего много времени на свежем воздухе. Зубы у него были маленькие, ровные, один к одному. – А вечер сегодня что надо, да? – Он посмотрел на Мелинду. – Хотите еще потанцевать?

– С удовольствием, – сказала Мелинда, поднимая руки.

– До встречи, мистер ван Аллен, мистер Меллер, – попрощался Камерон, удаляясь в танце. – Рад знакомству.

– До встречи, – ответил Вик.

Они с Хорасом переглянулись, но воспитание не позволило им улыбнуться или отпустить какое-нибудь замечание. Они продолжили разговор о другом.

Ральф Госден ни разу не танцевал с Мелиндой, потому что мистер Камерон приглашал ее почти на все танцы. К двум часам ночи Мелинда, захмелев, начала танцевать сама с собой, размахивая длинным ярко-зеленым шарфом, который в начале вечеринки прикрывал ее плечи. Зеленый шарф оттенял розовый цвет атласного платья – не нового, явно надетого с целью подчеркнуть страдания Мелинды, – и предполагалось, что наряд символизирует непорочную нежность яблони в цвету, однако сейчас и лицо, и платье Мелинды были далеки от нежности и непорочности, а высветленные летним солнцем пряди ее волос буйно колыхались. Такому мужчине, как Камерон, это наверняка понравится, равно как и сильное, гибкое тело Мелинды, и ее лицо, на котором сквозь смазанный макияж сияло счастливое хмельное выражение. Во всяком случае, мистер Камерон считал его счастливым. В том, как она танцует, как бесшабашно размахивает шарфом, задевая соседние пары танцующих, сквозил вызов. Она бросала вызов всем присутствующим. Сначала она изображала из себя страдалицу, но очень скоро бросилась в другую крайность и пустилась в лихой разгул, полная решимости доказать, что ей веселее всех. Вик вздохнул, размышляя о непостоянстве настроений Мелинды.

На следующий день после обеда Вик возился с террариумами для улиток, как вдруг в гараж вошел мистер Камерон, без пиджака, в одной рубашке.

– Есть кто дома? – жизнерадостно спросил мистер Камерон.

Вик вздрогнул от неожиданности, потому что не слышал приближения машины.

– Я дома, – сказал он. – Жена еще спит.

– Вот незадача, – отозвался мистер Камерон. – А я случайно заехал в ваши края, вспомнил, что ваша женушка вчера приглашала в гости. Вот я и заглянул!

Вик слегка опешил.

– Что это у вас?

– Улитки, – ответил Вик, гадая, не проснулась ли наконец Мелинда и нельзя ли сбагрить ей гостя. – Подождите, я проверю, не встала ли жена.

Он направился из гаража в дом.

Дверь в комнату Мелинды была закрыта.

– Мелинда? – окликнул Вик и решительно постучал. Ответа не последовало, и он распахнул дверь. – Мелинда!

Она лежала на