Наталья Андреева - Альфа-женщина Страница 47

Если у человека нет проблем, он их обязательно придумает. Ну не может он спокойно наслаждаться безоблачным счастьем. Светлана, у которой было все, уперлась в то, что муж ее не любит. Хотя Максим хранил ей верность (пока) и обещал сделать все, чтобы они с дочкой были счастливы. Но вы только подумайте! Светлане этого мало! Она носится по гадалкам в поисках приворотного зелья!

– Мне сказали, что ее душа мается во мраке…

– Где сказали?

– На спиритическом сеансе, – понизив голос, доверительно сообщила мне Светлана. – Что она никогда нас не оставит, пока не будет отомщена.

– Простите, вы о его покойной жене?

– Да. О Кате. Ее сбил пьяный водитель на переходе. Он оказался депутатом, и его не посадили. Вот Катя и мается.

– Вы говорили об этом отцу? – спросила я.

– О! Конечно! Как ни странно, папа не очень ладил с моим братом, его любимицей была я. Он называл меня «принцесса».

– Понятно, вы ни в чем не знали отказа. – Картина начала проясняться.

– Когда я встретила Максима, папа сказал: «Ну, что ж. Будь счастлива, дочка». А когда он увидел меня в слезах, тут же стал выяснять, в чем причина. И я все ему выложила. Я от папы ничего не утаивала.

– И он…

– Велел, чтобы я успокоилась. Удоев сядет. Катя будет отомщена, мой муж успокоится, и семейная жизнь наладится. По счастливому стечению обстоятельств, Руслан Борисович является одним из соискателей должности ректора, которой ему не видеть теперь как своих ушей. Вместо этого ему светит тюремный срок.

– Видимо, отец вас очень любил.

– Да. Бумаги были готовы. Папа поднял все свои связи. В полиции, в ФСБ. Удоев одной ногой уже был за решеткой. И тут вдруг папу убили! Представляете?

– С трудом.

– Я в отчаянии. Все эти люди… Папины связи. Я их не знаю. Он ведь старался оградить меня от всего. Говорил: «Ни о чем не беспокойся, принцесса, я все сделаю сам». Куда мне идти? К кому? Я позвонила одному генералу, он говорил со мной ласково, просил успокоиться, но когда я стала напрашиваться на встречу, заявил, что улетает в срочную командировку. За границу. На полгода, представляете? Папа умер, и я стала им всем не нужна. Вот если бы я вышла замуж за одного из людей нашего круга, как советовал мне папа… Но я влюбилась в Максима. Он для меня все. И что теперь делать, я ума не приложу. Погадайте мне еще. Может, все обойдется?

– А вы бы у Кати спросили.

– То есть как?

– Устроили бы еще один спиритический сеанс. Я вам помогу.

– Вы можете устроить для меня спиритический сеанс?!

– У меня способности медиума, – скромно сказала я. После того как у меня обнаружился талант гадалки, стать медиумом – раз плюнуть.

– Когда вы сможете? – спросила Светлана с горящими глазами.

– Я к вам няней пришла устраиваться, – мягко напомнила я. Она ведь видит меня впервые в жизни. И так доверять? Даже документов не спросила. Я попыталась ее образумить.

– Господи, деньги! – всплеснула руками она и вскочила. – Сколько вы хотите?

– За сеанс я не возьму с вас ничего. Медиумы не имеют права брать деньги.

– Да? А мне прошлый раз сказали, что это очень дорого, – она покраснела.

– Это были корыстные люди. Возможно, что и Катя не настоящая. Надо обязательно повторить сеанс.

– Когда? – жадно спросила она.

– Мне нужно все подготовить. И потом: ваша девочка не должна быть с нами. Она еще слишком маленькая. Надо беречь ее ауру.

– Господи, куда же мне ее деть?

– Сеансы лучше проводить в отдельно стоящем доме. Многоквартирный не подходит.

– У меня есть загородный дом! Но там убили папу!

– Отлично. Поговорите заодно и с ним. Мы и его дух вызовем.

– Господи, вы святая! Если бы вы знали, как я любила отца!

Я не святая, я врушка. И мне сейчас невыносимо стыдно. Стыд жжет мои щеки, я готова расплакаться. Мне ведь приходится водить за нос эту милую девочку. С другой стороны: разве у меня есть выбор?

– Я вам позвоню, Светлана, как только все будет готово.

– Только побыстрее, – попросила она.

– Постараюсь быстро управиться. А что касается няни…

– Если вам так нужна эта работа…

– Я подумала, раз уж у меня так хорошо получается, переквалифицируюсь-ка я в гадалки. Что скажете?

– Здорово. Я – ваша первая клиентка! И подружек к вам приведу. И помогу найти помещение!

– Да вы святая, – не удержалась я от улыбки.

У меня только что созрел безумный план.

Демонстрация поз

Львенок так и сказал:

– Ты спятила.

– Ну, пожалуйста! – взмолилась я.

– Нет. Никогда. Как ты себе это представляешь?

– Следственный эксперимент. Я делаю признание, ты всех приглашаешь в дом, где произошло убийство.

– Но спиритический сеанс?

– Нам надо его дожать, понимаешь? А для этого здорово напугать. Призрак убитой им беременной девушки – самое то. Я не думаю, что для Удоева это прошло бесследно. Что он, не человек?

– Ну, напугаешь ты его. Что дальше? Как объяснить, откуда у него взялся твой пистолет? И с какой стати он должен признаваться в убийстве, которого не совершал?

– Он признается в убийстве Кати Калиничевой.

– Но Курбатов?

– По ходу сообразим.

– Нет, я сказал. Да надо мной весь Следственный комитет будет смеяться! В качестве следственного эксперимента спиритический сеанс! И как ты собираешься объяснить это Светлане?

– Во-первых, для сеанса нужны люди. Они садятся вокруг стола, берутся за руки. Алина мне не откажет. Кобрина можно прижать тем, что он дал ложные показания. Самое сложное – это Людмила Ивановна. Поэтому тебе надо сказать, что убийца во всем признался. Чтобы засадить меня за решетку, жена БЧ пойдет на все. Прискачет как миленькая. А Светлане я скажу, что полиция приехала по душу Удоева. Как только он раскается, на него наденут наручники и упрячут в тюрьму. Вот и «воронок» стоит с решетками на окнах. Призрак отомщенной Кати исчезнет навсегда, Максим успокоится и станет счастливым любящим мужем.

– Ох, ты и хитрая! – погрозил мне пальцем львенок. – Но ведь это нечестно!

– Мало того: отвратительно. Гнусно. Но разве Удоев святой? Подумай, он ведь женщину убил. Беременную. Так пусть сядет. Заодно и меня спасет.

– Логично, – львенок тяжело вздохнул. – Все равно надо мной будут смеяться. А если не получится?

– Стопроцентной гарантии нет. Так и быть, если мы его не дожмем этим сеансом, я пишу чистосердечное признание. Я и в самом деле устала бегать от правосудия.

– Слово даешь? – обрадовался он.

– Да.

– Все будет хорошо, Георгинчик. – Он принялся меня целовать. – Мы поженимся, я буду к тебе приезжать. Добьюсь условно-досрочного за примерное поведение. Я все-все для тебя сделаю. Только сними ты камень с моей души.

Я сняла. Весь вечер мы говорили о любви и занимались любовью. А потом я попросила у него показания Удоева.

– Зачем тебе это? – подозрительно спросил львенок.

– Вдруг я там что-то найду?

И я нашла! Деталь, которой мне недоставало. Не случайно я крутилась возле кошечек Дионисии. Это была подсказка.

Господи, что бы я делала без моего рыцаря в белых, хоть и изгаженных мною же доспехах? Без Славы. Я бы утонула сразу. И не было бы освобождения под залог, протоколов, копии с которых он мне таскал, хоть и морщась, но беспрекословно все, что я просила. Не было бы допросов, которые он ради меня устраивал. Он делал все, чтобы меня спасти. Еще ни один мужчина не любил меня ТАК. И я должна сделать для него что-то хорошее.

И я уже придумала, что.

На следующее утро я занялась подготовкой спиритического сеанса. Кому-то это покажется странным, но я сейчас объясню. Долгие годы наблюдая за людьми, я выяснила, что больше всего на свете они боятся неизвестности. А самая большая неизвестность – это смерть. Пока ее загадка не разгадана, пока совершенно не понятно, что там, по ту сторону жизни, что именно происходит после того, как в конце тоннеля ярко вдруг вспыхнет, а потом так же внезапно погаснет свет, в человеке будет сидеть первобытный страх. В любом, независимо от занимаемой должности, социального положения, достатка и образования. Даже ученые-естествоиспытатели, казалось бы, познавшие все загадки природы и, по идее, ставшие убежденными материалистами, и те умирают идеалистами. Потому что отказываются верить, что это все, конец. Ничего там нет. Пустота. Все равно хотят верить, что есть. И умирают с этим. Есть рай, и есть ад. По ту сторону тоннеля нас встречают близкие люди, которые ушли из жизни раньше. Или те, кому мы сделали больно, чтобы призвать нас к ответу.

Поэтому все боятся призраков. И такой бешеной популярностью пользуются передачи про экстрасенсов. Про людей со «сверхспособностями». Вера в чудо настолько сильна, что люди готовы обвязать вокруг пояса грязную тряпку, если ее дал колдун, или с горы Афон друзья-паломники привезли, и хоть это неправда, неважно. Это защитный тотем, и ради самоуспокоения можно потерпеть антисанитарию и кожный зуд. Ни один человек не властен над первобытным страхом, что накрывает его ледяной волной при виде явления, которого он не понимает. И коим никак не может управлять. Явлением внезапной и преждевременной смерти. Кирпич на голову или масло на рельсах, по которым мчится трамвай. Какие бы законы ни выводили, как бы все логично ни объяснялось, миром правит слепой фатальный случай. Вот ты есть, и вот тебя нет. Поэтому тотем. Оберег.