Ирина Волкова - Очень смертельное оружие Страница 47

- Я и не представляла, что здесь будет столько народа, - сказала я.

- Правители Карангасема устраивают на площади праздничный ужин, рассчитанный на три тысячи человек, - объяснил Ляо, - а для того, чтобы перенести золотые башни в Уджунг, к берегу моря, требуется не менее тысячи мужчин. Но башни понесут только завтра. На сегодня запланированы праздничный ужин и танцы.

Сианон, ловко лавируя среди горячих бронзовых тел, провел меня вдоль павильона с жертвоприношениями для душ умерших предков и "дома очищения", в который по крутой лестнице непрерывной чередой поднимались молодые балийки. Жрец, стоящий наверху, снимал с их голов фигурки с душами предков.

- В ночь после святой трапезы сандаловые фигурки будут сожжены, а на следующий день их пепел будет предан морским волнам. Так души умерших полностью очистятся от остатков земной скверны и смогут вознестись на самые высокие небеса, - объяснил Сианон.

Я оглядывалась по сторонам в надежде увидеть Стива, но в глазах безумным калейдоскопом мелькали пестрые наряды женщин и бесконечные серебристо-стальные крисы мужчин.

- Давай найдем местечко поспокойней, - попросила я. - Меня начинает угнетать такое количество людей. Не люблю толпу.

- Если хочешь, мы можем пройти дальше и посмотреть дворцовые постройки. Там почти никого нет.

- Отлично. Мне бы хотелось поговорить с тобой в спокойной обстановке.

- О чем?

- Ты не догадываешься? В частности, о том, что мы будем делать на приеме. Ты ведь не для развлечения все это затеял. Что именно ты хочешь от меня?

- Насколько я понял со слов Унтунга, переговоры с Тетериным велись через какого-то правительственного чиновника. На этом приеме Тетерин впервые должен будет встретиться непосредственно с заказчиком. Праздник во дворце - идеальная маскировка для их встречи. Будут многие члены правительства и огромное количество гостей, среди которых нетрудно затеряться. Мы станем наблюдать за гостями и попытаемся вычислить Тетерина. Я знаю в лицо индонезийских политиков, а ты русская, как и Семен. Тебе будет проще обнаружить его, чем мне.

"Блажен, кто верует, - подумала я. - Кажется, бедняга поставил не на ту лошадку".

Сианон явно переоценил мои шпионские способности. Если со своей близорукостью я ухитрилась спутать Марика с Сергеем Адасовым, то как, хотела бы знать, я распознаю совершенно незнакомого мне человека среди сотен гостей? Я не стала заранее разочаровывать полицейского. В конце концов, надежда - мать дураков. Пусть живет иллюзиями, если ему это нравится.

- У тебя есть фотография Тетерина или хотя бы описание его внешности?

- К сожалению, нет. О нем вообще немногое известно. Эмигрировав из Советского Союза, Тетерин сотрудничал с правительствами разных стран, занимаясь военными разработками. Ходят слухи, что коекакие секреты он ухитрился продать одновременно Ливии, Китаю и Соединенным Штатам. После этого он исчез, а через полгода во Франции потерпел катастрофу "Конкорд". Месть за смерть отца была одной из навязчивых идей Семена. Ничего конкретно так и не было доказано. В официальной версии гибели самолета электромагнитная бомба не упоминается по тем же причинам, по каким полет "Миража" не фигурирует в отчете о причинах катастрофы советского "Ту-144", но французские спецслужбы не исключают возможности ее использования.

- Но хоть какие-то сведения о внешности Тетерина у тебя есть? Хотя бы возраст, рост, толстый он или тонкий?

- Тетерину около сорока лет, рост выше среднего, темные волосы. После того, как он продал сделанные для Штатов военные разработки Ливии и Китаю, Семен полностью изменил внешность при помощи серии пластических операций. Больше мне ничего о нем не известно, кроме того, что за Тетериным уже давно и безуспешно охотится ЦРУ. Американцы, как всегда, ведут расследование в обстановке столь глубокой секретности, что данных о Тетерине нет ни у европейских спецслужб, ни у Интерпола.

На мгновение у меня перехватило дыхание.

"Ничего. Абсолютно ничего. Они не числятся в картотеке Интерпола", прозвучал у меня в ушах голос Сианона. Он сказал это сегодня утром об отпечатках пальцев Иродиадиса.

Еще мне вспомнился тонкий, почти незаметный шрам под волосами, то, как напрягся Стив, когда я по-русски сказала ему "руки вверх". Его стиль мышления, слишком нетипичный для киллера, его рефлексия, все эти разговоры о Санта-Клаусе, размышления о добре и зле, об однозначности ответов... Его почти болезненная привязанность к Бали, к образу жизни простому и ясному, как первобытный коммунизм, к миру, в котором даже принцы искренне верят в своих балийских Санта-Клаусов, а ответы просты и однозначны: хорошо то, что угодно богам. Каджа - это добро, а келод - это зло. Если все чочог, человек - сенанг. Удобство, гармония и соответствие.

Сианон прикоснулся к моему плечу. Я вздрогнула.

- Что с тобой? Ты что, меня не слышишь?

- Извини, я задумалась. Ты что-то сказал?

- О чем ты думала?

- Да так, ни о чем.

- Не надо мне врать.

- Я размышляла о Тетерине. Мне непонятно одно: если ЦРУ все держит в таком глубоком секрете, что сведений о Семене нет даже в Интерполе, откуда ты о нем знаешь?

- Слухами земля полнится. Тетерин продал кое-какие разработки китайцам. Некоторое время китайские спецслужбы помогали ему уходить от ЦРУ. Индонезия недалеко от Китая, а чужие секреты в Юго-Восточной Азии рано или поздно становятся известны.

- Но если у Тетерина такие хорошие связи с китайцами, то почему он не продаст электромагнитную бомбу им, а не Индонезии?

- Понятия не имею. Возможно, контакты с ливийцами подпортили отношения Семена с Китаем. Мало ли какие у него могли быть причины.

Кажется, я догадываюсь, какие именно.

"Это мой остров", - вспомнились мне слова Стива.

"В таком случае я приватизирую соседний Ломбок", - пошутила я.

"Я серьезно".

"Разумеется".

"Ты мне не веришь. Бали действительно мой остров. По крайней мере, в ближайшем будущем он станет моим".

Так вот какую цену готова заплатить за электромагнитную бомбу индонезийская оппозиция! Им даже не придется тратить украденные из бюджета деньги. Дадут Стиву какую-либо должность типа губернатора Бали, а то и княжеский титул, чтобы он в свое удовольствие разгуливал по острову, считая его своим, а заодно разрабатывал для Индонезии новые типы вооружений. Всем хорошо, и китайцы никому не нужны.

- Давай немного посидим, - предложила я и огляделась вокруг.

За разговором мы незаметно углубились в дворцовый комплекс. Пагода, молельня, беседка. И главное, тишина. Такая приятная после гудящей, как растревоженный улей, площади. В глубине беседки виднелась скамейка.

Мы вошли внутрь и уселись на низкую резную скамью. Через увитые листьями плюща проемы хаотично пробивались солнечные лучи. Игра света и тени вновь напомнила мне о мужчинах, убитых в китайском храме.

- Какая-то ты сегодня странная, - заметил Ляо. - Слишком задумчивая.

- Жара и избыток народа на площади. Толпа всегда действует на меня угнетающе.

- Мне кажется, дело не в толпе.

Он был совершенно прав. Дело во мне. В положении, в котором я оказалась. Я хорошо относилась к Стиву даже когда считала его Сергеем Адасовым, и, честно говоря, мне было глубоко плевать на то, чем именно Семен Тетерин занимался с ЦРУ, ливийцами и китайцами. Это его собственные дела, а его причастность к гибели "Конкорда" вообще не доказана. По отношению ко мне Стив всегда вел себя хорошо. Это означало, что если я его заложу, то буду чувствовать себя последней стукачкой. А если не заложу? Хороший вопрос.

- Допустим, нам удастся вычислить Тетерина. Что ты тогда сделаешь?

- Его электромагнитная бомба не должна взорваться в Индонезии, да и вообще нигде.

- Это не ответ.

- Это ответ.

- То есть ты его убьешь и постараешься уничтожить бомбу?

- А разве есть другие варианты?

- Не знаю. Может, ограничишься лоботомией?

Лицо Сианона исказилось от ярости.

- Твоя ирония неуместна. И не начинай говорить о том, что его надо арестовать и судить. Тетерин с его бомбами является угрозой для всего мирового сообщества. Из-за него уже погибли сотни невинных людей. Подумай о пассажирах "Конкорда". Сейчас счет жертвам может пойти уже не на сотни, а на тысячи.

- На борту "Ту-144" тоже были невинные люди. Убийцу отца Тетерина французское правительство почти наверняка наградило.

- По-твоему, он имеет право на месть? Только кому? Пассажиры "Конкорда" не имели никакого отношения к смерти его отца. Если ты и дальше продолжишь в таком духе, то скоро начнешь петь хвалу терроризму.

- Боже упаси, - отмахнулась я. - Просто я пытаюсь поставить себя на его место.

- Ты не можешь поставить себя на его место. Ты не он и никогда им не будешь. Лучше поставь себя на место людей, которых его бомба убьет.

- Ты совершенно прав, - вздохнула я. - Просто все это как-то грустно.

- А ты ожидала, что это будет весело? Что веселого в смерти? У каждого убийцы есть свои мотивы. Их можно понять, даже можно счесть их резонными, но рано или поздно надо становиться на чью-то сторону. Ты же пытаешься остаться сторонним наблюдателем, понять всех и в результате не делать ничего. Так не получится. Рано или поздно всегда приходится делать выбор.