Евгений Сартинов - Тихая провинция (Маятник мести) Страница 47

- А что с женой то поругался?- не отставала Таисия.

"Вот настырная баба!" - подумал Ремизов и начал сочинять более или менее правдоподобную версию.

- Да, это давно уже у нас, если бы не дочь, давно бы разошлись. Все ей сделал: квартиру, машину, нет, я еще сам должен у ней под подолом сидеть. Сколько раз ей говорил - если я буду сидеть дома, то будем жить на твою зарплату. Нет, ничего не понимает. Мало ли я там с друзьями выпью, должен я после работы разрядиться, все на нервах! А тут еще полоса невезения, все одно к одному.

- Что так?

- Я охранником у одного босса работал, а его рванули на куски вместе с машиной. Хорошо еще, что я в другой машине ехал, а то бы и мои кишки на проводах висели.

Получилось так, что Алексей рассказал почти чистую правду. Этого бедолагу Ремизов встречал на зоне, так далеко завела того судьба злодейка.

- Господи, ужас-то какой! - Женщина даже перекрестилась. В последнее время Таисия зачастила в церковь, пытаясь вымолить у Бога свое счастье.

- Так что сейчас я и без работы, и без крыши над головой, - продолжал жаловаться Алексей. - Деньги пока есть, а потом что-нибудь придумаю.

- Тебя как зовут-то? - спросила она уже неподалеку от своего дома.

- Леня. Леня Болдин, - назвался Ремизов своим вторым именем, машинально прибавив к нему фамилию бывшего телохранителя.

- А меня Таисия, можно просто Тая, - она вполоборота стрельнула в него круглыми глазками и, тут же холодно поздоровавшись с тремя топтавшимися у подъезда старушенциями.

- О, Тайка-то нового себе привела, на этот раз вроде даже и не грузин, - услышал Ремизов у себя за спиной.

- Сучки старые, сидят у подъезда целый день, и мороз их не берет! прошипела Тая, поднимаясь по лестнице.

Ремизов с трудом подавил улыбку.

В квартире она сразу спросила.

- Ты мыться будешь?

- Обязательно! - подтвердил Алексей, с содроганием души вспомнив вонючую жижу Тротилки.

Тая вручила ему огромное махровое полотенце, и вскоре Ремизов с наслаждением плескался в ванне. Хозяйке даже пришлось его поторопить. Постучав согнутым пальцев в дверь, она спросила.

- Ты скоро там? Завтрак стынет!

- Сейчас, выхожу! - крикнул в ответ Алексей, смыл с себя обильную пену и с сожалением покинул ванну. Вытершись, он обернул полотенце вокруг бедер и в таком виде появился на кухне.

- Ну, наконец-то! - Таисия вроде бы сердилась, но глаза ее просто пожирали мощную, атлетическую фигуру этого гиганта. Такого мужика у нее еще не было.

- Иди ешь и ложись, я быстро, - сказала она, уходя в ванную.

Мгновенно проглотив обильный завтрак, Ремизов прошлепал в спальню, откинув в сторону полотенце, с разбегу прыгнул в упруго-податливую кровать и даже застонал от забытого ощущения комфорта обычной, нормальной жизни. Как он это раньше не ценил: тихую семейную жизнь, вовремя поданный вкусный завтрак, возможность в любой момент мыться в ванне и просто спать на широкой и удобной кровати. С этими мыслями он задремал, и только горячее тело хозяйки и ее

сердитый шепот вернули Алексея к действительности.

- Ну уж нет, так просто я тебе заснуть не дам! - заявила она, прижимаясь к Ремизову. - Сначала немного поработай.

Алексей улыбнулся. Такая работа ему всегда нравилась.

Спал он после этого почти сутки. Перед уходом на работу Таисия долго ломала голову: что ей делать с постояльцем? Внешне он внушал доверие, но на своем веку она уже не раз сталкивалась с обаятельными проходимцами. Обшарив карманы Ремизова, она обнаружила только деньги, старые автобусные билеты да связку ключей: дубликаты основного набора Годованюка, оставшиеся случайно в куртке. Поколебавшись, Тая надергала из открытой пачки денег, в счет платы за постой. На всякий случай Таисия забрала с собой самое ценное: золото и документы. Дверь у ней закрывалась обычным ключом, так что Алексей мог покинуть квартиру только через балкон. На пороге женщина еще раз в сомнении остановилась: надо было куда-нибудь его спровадить или взять с собой на дежурство. Но уж очень этот парень был хорош в постели, Таисии не хотелось терять его, вдруг еще обидится. Вся эта глупая мужская порода такая самолюбивая!

Алексей проснулся в двенадцать ночи, сходил на кухню, поел и снова завалился спать. Окончательно он поднялся уже в пять утра. До прихода хозяйки Ремизов еще вдоволь наплескался в ванне, подняв при этом сумасшедшую гору мыльной пены. С приходом Таисии они позавтракали и долго занимались той же самой "работой", что и сутки назад.

Уже днем, за обедом, Таисия осторожно закинула первую "удочку":

- Домой-то не собираешься?

- Нет. Как представлю, что снова с ней гавкаться прийдется, совсем туда показываться неохота. Мне пока и у тебя хорошо. Не выгонишь? - спросил Ремизов, намазывая сливочным маслом огромный кусок булки.

- Живи, жалко что ли? - стараясь говорить небрежно, ответила Тая, а в глазах у нее так и полыхнула радость.

- Ладно, деньги пока есть, поживу для себя, - развил свою мысль Алексей.

- А то совсем переезжай ко мне, - не выдержала и раньше времени сорвалась Таисия. - А что, устроишься к нашим воротилам, им тоже телохранители нужны.

- Ну уж и воротилы?! - снисходительно усмехнулся Алексей. Представляю, чем они ворочают в вашем вшивом городишке.

- А что ты думаешь?! У нас один Нечай чего стоит!

- Что за Нечай? - сразу ухватился за знакомое имя Ремизов.

- Ну, ты что! Хозяин города. Он под себя всех подмял. Один Шамсудов еще мог с ним сравняться, царствие ему небесное. Тьфу ты, он же татарин, совсем забыла! - и Тая перекрестилась еще раз.

Алексей все-таки осторожно вытянул из женщины все, что та знала. Особенно его заинтересовал дом Нечаева, недавно построенный на северной окраине города.

- Может действительно к нему обратиться? - как бы в задумчивости спросил сам себя Ремизов.

- А что, Лень, давай. Вот вернется он с юга и сходи к нему, оживилась женщина.

- А он что, на юге? - не сумев скрыть разочарования, спросил Алексей.

- Да, но скоро вернется.

Таисия осталась довольна этим разговором. Досаду Ремизова она восприняла как желание остаться у нее навсегда. Вечером, перед уходом на работу, она даже помолилась втихомолку на цветной календарь с Богородицей, висящий на кухне.

- Матерь Божья, сделай так, чтобы мне хоть теперь повезло! - такая предельно короткая молитва прозвучала из ее уст.

В тот же вечер Алексей напросился проводить ее на работу и получил за это старую шапку сына из меха нутрии и дубликат ключей от квартиры. Вместо дома Ремизов отправился в другую сторону к новому дому Нечая. В неласковом свете ущербной луны он долго разглядывал белокаменный двухэтажный замок, стоящий в отдалении от серых лачуг городских окраин. Арочные полукруглые окна, затейливые башенки по углам крыши, фигурные решетки балконов все было выполнено со вкусом и талантом. Еще бы! Эскиз этого дворца исполнил сам Федор Кривошеев. Но окна дома, а это более всего интересовало Ремизова, оставались темными. Он подошел к невысокой, полутораметровой кирпичной ограде, хотел было залезть на нее, но с той стороны дружно взлаяли две собачьих глотки. Ремизов подождал, на лай никто не отреагировал.

" Дом скорее всего на сигнализации", - понял Ремизов и подумал про собак - "А вот что с ними делать?"

С полчаса побродив около белокаменного строения, Алексей пошел обратно в город. Из-за кустов за ним с интересом наблюдал Гриша Граф.

ГЛАВА 48.

Хотя по достигнутому результату командировка удалась, но домой Нечаев

возвращался в дурном настроении. Поселившись в гостинице, Нечаев три дня ожидал прибытия нужного ему человека. Звали его Рахимов, невысокий, улыбчивый человек, около шестидесяти лет, с полуседой головой, ходивший в сопровождении двух квадратных телохранителей и высокого поджарого парня в дымчатых очках с повадками королевской кобры. Провинциальная жизнь не научила Геннадия этикету, и он долго не мог решить, где же представиться этому человеку. В ресторане? Но Нечай был слишком осторожен, черт его знает, может, за этим узбеком уже во всю идет ментовская охота или еще хлеще, смотрит ИНТЕРПОЛ. Обидно было бы так глупо засветиться. Отпадал и номер самого Рахимова. Нечаю казалось, что стены этой гостиницы нашпигованы микрофонами. Что делать, такие у провинциалов понятия. Геннадий, хотя и приоделся в хороший костюм, как-то нарядил своих варнаков, но все равно казался самому себе залетной пташкой среди этой рафинированной публики.

Наконец Нечаю пришла в голову удачная идея. По его наблюдениям, Рахимов каждое утро начинал с посещения малого бассейна. Плавал он, как рыба, долго и с видимым наслаждением, наматывал размашистыми саженками целые километры. Вставал он рано, в семь часов, народ еще спал, и Геннадий решил, что лучшего места ему не найти. Оставив своих братков в небольшом холле в пределах слышимости, Нечай прошел в бассейн, скинул махровый халат и с легкой дрожью погрузился в теплую воду. Плавал он плохо, тем более не любил эти бесцельные лежания под палящим солнцем и на его белоснежной коже резко выделялись синие линии татуировки. Узбек как раз подплыл к той лестнице, с которой сошел в воду Геннадий.