Джон Макдональд - Оранжевый для савана Страница 47

— Блеф? — неуверенно спросила Чуки.

— Артур выглядит очень надежным и респектабельным. И я знаю, что у него нервы в порядке. — Артур покраснел от удовольствия. — Так что вначале мы немного пройдемся по магазинам. Я хотел сказать, вы пройдетесь. Я составлю список того, что надо купить.

Казалось, в Гудланде сегодня скопилось необычайное количество людей и машин. Подъехав туда в половине третьего, мы с искренним любопытством уставились на эту толпу.

У въезда на дорогу между скалами, что вела к дому Уаксвелла, стояла полицейская машина. Двое мужчин сидели на корточках в тени. Один из них вышел и поднял руку, чтобы мы остановились. Маленький, некрасивый, похожий на ящерицу человечек в выцветшем хаки. Потом он отошел обратно и посмотрел на нас с любопытством. Машину вела Чуки, по-секретарски строгая, в белой блузке, черной юбке и роговых очках, волосы собраны в пучок. Она опустила стекло и сказала.

— Это дорога к дому Уаксвелла, не так ли?

— Но вы не можете проехать туда, леди.

Артур опустил стекло в окне сзади. Я сидел на заднем сиденье рядом с ним.

— Что-нибудь не так, офицер!

Он спокойно обвел нас взглядом.

— Все в порядке. Но проехать вы не можете.

— Офицер, мы работаем по очень точному графику. Мы технический состав телевизионной сети, выезжающий на место первыми. Грузовик с генератором и передвижная камера прибудут через час. Я уверен, что руководство компании все утрясло. Нам нужно выбрать места, наметить расположение и угол камеры. Я хочу попасть туда до того, как приедет основная группа.

— Коттедж опечатан, мистер.

— А мне и не нужно в коттедж. Это дело хроники. Их проблемы. Мы снимаем на улице и проводим опросы, офицер. И мы должны проложить кабель, чтобы к приезду группы было к чему подсоединить камеру.

Артур говорил искренно и спокойно. На нем был мой льняной голубой пиджак, белая рубашка, черный галстук. Я зевнул и чуть повернулся, чтобы полицейский заметил знак «Си-Би-Эс»[13] у меня на нагрудном кармане рабочей рубашки. Крупными буквами золотом. Я надеялся, что он заметит такие же буквы на большом ящике с инструментами для катера, стоящем на полу у моих ног.

Полицейский сказал своему коллеге:

— Черт с ними, мистер Мерфи, пусть себе попотеют, раз уж приехали.

— Не нравится мне твое отношение к этому, Робинсон. Нам же сказали: никаких репортеров.

— Но мы не репортеры, сэр! — оскорбился Артур. — Мы — техперсонал.

— И вы не собираетесь лезть в его хижину?

— Даже если бы и захотели у нас нет на это времени, — сказал Артур и взглянул на часы. Мои часы. Подарок, который я никогда не ношу. Они показывают день, месяц, фазу луны и время в Токио и Берлине. Я становлюсь беспокойным, когда смотрю на них.

— Ну, ладно, проезжайте туда, и скажите Берни, что стоит там дальше, что Чарли разрешил.

Берни сидел на нижней ступеньке и вышел к нам навстречу с автоматом наперевес. У него было такое круглое лицо, которое никак не наводит на мысль о представителе власти. Когда он узнал, что Чарли разрешил, то страшно обрадовался. Ему втемяшилось, что он оказался как-то ближе к той таинственной стороне жизни, которую наблюдал только со стороны. Слишком обрадовался. Золотые буквы и моток кабеля были символами идола, и Берни не переставал улыбаться. Нам не удалось бы поддержать миф о выборе места для выгрузки оборудования с путающимся под ногами Берни. Чуки увела его подальше от места действия с блокнотом в руках. Когда Берни вернулся на крыльцо, она принялась выспрашивать мнение специалиста о том, у кого тут лучше всего взять интервью, кто дольше всех знаком с Уаксвеллом и какие еще тут есть интересные места, где можно было бы поставить камеру.

Я еще раньше дал им задание купить металлический прут. Артур заострил концы напильником из ящика корабельных инструментов. Я выбрал два наиболее вероятных места. Когда Берни скрылся из виду, мы оба принялись методично, по клеткам, искать, расширяя ареал вокруг места первоначальной пробы, втыкая штырь во влажную землю и каждый раз отступая на десять сантиметров по полянке от предыдущей лунки.

— Трев! — крикнул Артур минут через двенадцать. Я дал ему лопату. Большущая стеклянная банка из-под юбанского молотого кофе лежала на глубине сорока сантиметров. И в ней лежали три пачки свернутых новых банкнот. Мы отправили банку в багажник, задвинув за запасное колесо. Я пошел к границе охваченной нами области. В двух метрах от первого клада я наткнулся на что-то металлическое, лежавшее на той же глубине. Жестяная банка от табака «Принц Альберт», вмещавшая когда-то целый фунт, а теперь — еще три свернутых пачки. Мы отправили ее к банке. Зарыли ямы. Я поглядывал на часы. Мы работали так быстро, как только могли. Я передвигался с трудом, Артур же был попроворнее. Мы покрывали все более и более широкую область. Когда прошло в общей сложности сорок минут, я сказал:

— Заканчивай.

— Но тут могут еще...

— А, возможно, больше ничего нет. Нам нужно выбраться с тем, что уже нашли. Поехали!

Как и было запланировано, мы глубоко загнали прут в землю, и я присоединил кабель к воображаемому источнику питания. Мы вбили еще один прут, в трех метрах от первого, протянули кабель от него к коттеджу и я подключил концы к массивной штепсельной розетке, купленной все в том же магазине скобяных изделий.

Мы уехали. Чуки сказала, не отрывая глаз от узкой дороги.

— Я понимала, что времени у вас больше нет. Вы ведь ничего не нашли, да?

— Нашли, но не то, что ожидали. Самую малость. Шестьдесят тысяч.

Она отъехала от края сточной канавы. Остановилась у въезда на дорогу. Артур опустил стекло.

— Мы все поставили, спасибо, — крикнул он. — Теперь нам надо съездить свериться с контрольной службой. Их планы очень быстро меняются, все зависит от поступления новых сообщений. По крайней мере, если они решат использовать эту точку, тут все готово к их приезду. Я лично благодарю вас за сотрудничество.

— Рад был помочь вам, мистер.

— Если вдруг возникнут какие-либо изменения, не беспокойтесь за то оборудование, что мы оставили. Оно никому не помешает, а потом кто-нибудь подъедет и заберет.

На главной дороге, ведущей с острова к шоссе, Артур неожиданно захихикал. И заразил нас. Вскоре все мы ржали и постанывали, Артур и Чуки были на грани истерики. Тяжело дыша, я сообщил Артуру Уилкинсону, что он превзошел сам себя и все больше приближается к амплуа великого артиста.

— Теперь давайте попытаемся ограбить банк, — сказала Чуки. И мы снова залились смехом.

Чтобы избежать каких-либо неприятных совпадений, не доехав до Неаполя, мы свернули на север по 951-й дороге, потом на запад по 846-й, чтобы выехать у набережной Неапольского парка в десяти километрах к северу от города.

Оказавшись снова на борту «Флэша», пересчитав наличность и заперев деньги в сейф, я почувствовал, как спадает нервное напряжение в плечах и шее. Хороший специалист с нужными инструментами вскрыл бы, наверно, мой сейф за час. Но как-то раз я пригласил сюда высококвалифицированного эксперта, чтобы посмотреть, сможет ли он обнаружить сейф, не отдирая внутренней обивки.

После четырехчасовых изысканий, простукиваний и прикидок, он сказал, что никакого сейфа на борту нет, а он терпеть не может эти дурацкие розыгрыши.

— Я полагаю, — сказал Артур, — что если посмотреть на это с другой стороны, если все, что они делали, было законным, то мы просто украли деньги.

— Лучше употребить слово «отобрали», — заметил я. — Ну, а уж если говорить о законности, то твоя жена Вильма мертва, а эти деньги ее состояние.

— Но часть их принадлежит Стебберу.

— Но он на нее больше не претендует.

— Ради Бога, Артур, — сказала Чуки. — Не дури. Трев, а сколько получит Артур? Много ему останется?

Я достал из ящика стола бумагу и карандаш. И, записывая цифры, попутно пояснял их.

— Шестьдесят тысяч минус девятьсот долларов издержек — будет пятьдесят девять тысяч сто. Вычитаем отсюда пять тысяч сто пятьдесят долларов, которые ты одолжил у друзей.

— Но разве это справедливо по отношению к тебе? — сказал Артур.

— Заткнись. Половина от оставшихся пятидесяти трех тысяч девятисот пятидесяти долларов составит... двадцать шесть тысяч девятьсот семьдесят пять долларов на долю Артура. Или чуть больше десяти процентов от того, что они у тебя забрали.

— Выгодно работаешь, очень мило, — произнесла Чуки довольно злобно.

— Да что с тобой, женщина? — с неожиданным жаром набросился на нее Артур. — Да без Тревиса я и гроша ломаного обратно не получил бы. Что он должен делать по-твоему? Рисковать своей шкурой за... за посуточную оплату?

— Извини, милый. Я вовсе не это хотела сказать, — ответила она, посмотрев на Артура удивленно.

— И если бы нам не удалось ничего спасти, то он бы ничего и не получил. Только потратился бы на издержки.