Наталья Андреева - Эскорт Страница 48

— Ну, учитывая опыт общения с Зинаидой, это было бы проблематично. Зиночка — роскошная женщина. Даже Нэтти до нее было далеко. Я не падок на женские прелести, здесь удивить меня трудно. Нэтти хотела другого. Это хорошо, что она умерла, — спокойно сказал Галицкий.

— Почему вы думаете, что умереть для такой молодой и красивой девушки — это хорошо? — Волнистый строго посмотрел на него.

— Понимаете, эта дама обладала разрушительной силой невероятной мощности. И способности у нее были незаурядные. Само зло.. — Галицкий усмехнулся. — Похоже, она твердо решила покорить мир, но взялась за это слишком рьяно и получила пулю в затылок.

— Так чего она от вас хотела?

— Ну, допустим, иметь некое влияние. Она интересовалась моими делами. Пыталась выяснить, сколько я зарабатываю, не имею ли каких‑нибудь тайных пороков. Нащупывала мои слабости.

— Не имеете?

— Упаси боже! Я — мученик. Двадцать лет ежедневно восходил на Голгофу семейной жизни с Зинаидой, у меня просто не было времени грешить. Теперь вздохну спокойно: с женой в разводе, Нэтти скончалась. Мне будет скучно, зато безопасно. Вам не кажется, что я это заслужил?

— Значит, вы с Нэтти не нашли общего языка, — сделал вывод Сергей Павлович.

— Нет, не нашли. Мы очень разные люди. Я не игрок. Я созерцатель. Миротворец. А она ломилась во все двери. Даже в открытые. К чему, спрашивается? Тактичнее было просто постучать. И знаете, я не ожидал маневра с Зинаидой.

— Что‑что? — не понял Волнистый.

— Вам любопытно, был ли я заинтересован в ее смерти? Представьте себе, был! И даже очень! У меня алиби. Я не стрелял. Ви… Короче, известная вам девушка стояла рядом. Она это подтвердит. Так что о своей неприязни к Нэтти я могу говорить совершенно спокойно.

— Но вы могли договориться с убийцей.

— С кем? С Феликсом?

— Вы что — тоже о нем знаете?! — подпрыгнул майор Волнистый.

— А почему я не должен знать Феликса?

— Он же… как это выразиться… Ну, был мужем, с которым Ната… то есть Ви… ну, ваша девушка должна была развестись.

— Вот как? Ну, мало ли на свете Феликсов. Честное слово, я не знал, что это он. Я не смотрел в паспорт моей невесты. На ту страницу, где стоял штамп о регистрации брака. Мне было неинтересно имя ее мужа. Она же о нем не говорила. Догадывалась, что мне это неприятно. А теперь выясняется, что практически ничего о нем и не знала.

— Как же вы познакомились с Феликсом?

— Подошел и познакомился. А что, нельзя?

— Зачем? — удивился Сергей Павлович.

— Нэтти атаковала меня. Вошла в контакт с Зинаидой… И я решил подстраховаться. Я видел, что возле нее крутится какой‑то мужчина. Мне показалось, что с ним‑то мы найдем общий язык.

— Погодите, погодите; Герман Георгиевич. Вы что — видели, как Нэтти разговаривала с вашей бывшей женой Зинаидой Николаевной? Но зачем?

— Вот об этом я и спросил ее там, на берегу.

— А почему она вас отозвала в сторонку?

— Решила, наверное, пококетничать. Я раньше не замечал у Нэтти приступов нежности, но ведь всякое бывает… Как к мужчине Нэтти раньше не проявляла ко мне интереса. Меня, если честно, это насторожило. И я, чтобы охладить ее пыл, спросил о Зинаиде. Нэтти было растерялась, но быстро пришла в себя, нежно обняла меня, поцеловала в щечку и сказала, что готовит мне сюрприз. К свадьбе. А едва она отстранилась, раздался выстрел — и она упала. Ее убили практически в моих объятиях, — грустно сказал Герман Георгиевич.

— Вы побежали в ту сторону, откуда стреляли?

— Попробовал. Но я не спортсмен. Во всяком случае, тот мужчина бегает быстрее меня.

— Почему вы решили, что мужчина?

— Мне так показалось.

— А почему вы подумали, что это Феликс?

— Интуиция. И судя по информации, полученной от вас, я не так уж и не прав. Знаете, на его месте я бы такую жену убил. Сбежала из дома, бросила маленького ребенка. И потом, у нее был любовник. Я знаю это от Ви… Нет, ей положительно надо менять имя!

Рассуждения Германа Георгиевича были логичны.

— Так все‑таки, Герман Георгиевич, как вы познакомились с Феликсом? Где?

— Очень просто. После того, как я увидел Нэтти с бывшей женой Зинаидой, я стал к ней присматриваться. От такой девушки всего можно было ожидать. Темпераментная особа. Судя по предсмертным объятиям, — усмехнулся он. — Да, мне ее не жалко. Кажется, она меня ненавидела, и я не мог ее переубедить, как ни старался. Так вот, однажды я узнал от Ви… своей невесты, что подруга познакомила ее с каким‑то Феликсом. Она обмолвилась случайно. Потом вдруг испугалась, попыталась сменить тему, но я уже насторожился. Феликс меня заинтересовал. Зачем Нэтти их познакомила, спрашивается? А Нэтти встретилась с Зинаидой еще раз. Подробности того, как я их выследил, опущу. Короткая встреча, во время которой моя бывшая жена передала Нэтти какой‑то сверток. Ее, то есть не Зинаиду, а девушку, сопровождал молодой человек, и я подумал, что это и есть Феликс. Они зашли в магазин, и на какое‑то время я потерял их из виду. Но вскоре они вышли, парень проводил Нэтти до метро, а сам отправился к машине. Тут я к нему и подошел, И спросил: «Слушай, а ты кто такой?» И он честно ответил: «Феликс».

— Не удивился, что вы к нему подошли?

— У него отличное чувство юмора. Кстати, замечательный молодой человек.

— А почему женщины в один голос называют его неприятным?

— Ну, это же женщины! И какие? Вот я — какой человек? Приятный или нет?

— Ну… — замялся майор. Что ж, вот так и сказать человеку, что он приятный?

— Словом, многие считают, что приятный. Тогда почему Зинаида за двадцать лет совместной жизни ни разу не сказала, что я ей приятен? И даже не дала понять. Был бы приятным — ни за что не стала бы переключать телевизор, который я смотрю, с футбола на дурацкий сериал. Демонстративно. Для женщины самый приятный человек — тот, который считает ее красивее всех остальных женщин. А у Феликса чувство юмора своеобразное. Он комплиментов говорить не умеет, зато острит беспрестанно. А подошел я к нему потому, что считаю: с любым человеком можно договориться.

Кстати, Феликс меня очень успокоил. Хотя сверток, который передала Нэтти Зинаида, насторожил. Что в нем было, интересно? И почему она потом пошла в метро? А не села к нему в машину?

— Феликс ненавидел свою жену?

— Милый мой… Извинялось, конечно. Господин майор. Ну что значит ненавидел? По‑моему, любил. И очень даже. Хотел вернуть. Конечно, я не знал тогда, что они женаты. Подумал, что парень любит девушку, а она вертит хвостом.

— Значит, вы тоже считаете, что Нэтти убил Феликс?

— Ну, больше некому. — Галицкий развел руками. — Из мести. За то, что бросила его.

— А почему вы тогда на юг сбежали?

— Милый мой. Господин майор, конечно. Во‑первых, не надо забывать, что у меня уже были взяты билеты на самолет и забронированы места в гостинице. Я наконец‑то был свободен и планировал сделать предложение любимой девушке как положено. На морском берегу, под звуки музыки и шелест волн. Вместо этого объясняться в милиции — удовольствие сомнительное. А во‑вторых… Я и не сомневался, что вы его быстро поймаете. Не профессионал. Пистолет забыл в кустах. Приметный пистолет, насколько я разбираюсь в оружии. Мог бы швырнуть в воду. Мало ли в окрестностях прудов?

— Вы и пистолет видели?

— Я не стал ничего трогать руками, кроме запястья Нэтти. Но до кустов добежал. И вообще… — Галицкий тяжело вздохнул. — Я хотел бы, чтобы его поймали без моего участия. Поэтому наш откровенный разговор останется исключительно между нами.

Галицкий выразительно посмотрел на часы, напоминая, что работа стоит, люди ждут. Волнистый задал последний вопрос:

— Вы упомянули, что Феликс был на машине.

— На машине. «Копейка». Зеленого цвета. В которую Нэтти потом не села. Предпочла метро. Если интересно, в тот вечер, когда убили Нэтти, зеленые «Жигули» за нами не следовали. Я видел только зеленый «Рено».

— А вы человек наблюдательный. Я был прав. Что ж… — Волнистый поднялся. Лейтенант Попугайчик тоже вскочил. — Ситуация проясняется. Надо искать Феликса.

Хозяин выбрался из кресла, чтобы проводить их до дверей. Прежде чем уйти, Сергей Павлович спросил:

— Герман Георгиевич, а как вы относитесь к тому, что в офисе теперь одна молодежь? Это На‑ташины друзья?

— А что? Я сам жил в студенческом общежитии. Погодите, пройдет немного времени — и от духа студенческой общаги ничего не останется. Они притрутся друг к другу, начнут делить деньги, потом собирать друг на друга компромат. В итоге выживут сильнейшие. Сотрудники офисов есть продукт естественного отбора. А я, как уже сказал, созерцатель. Зачем вмешиваться в процесс, когда можно просто дождаться его окончания? Вот у Нэтти не было терпения. Она торопила события. Может быть, ей надо было просто рассказать мне все? Про обмен паспортами, виды на победу во Всероссийском конкурсе. Мы могли бы договориться.