Алёна Белозерская - Пережить все заново Страница 48

– Очень хорошо понимаю, – сказал Сафет, с болью наблюдая за другом. – Ты должен выбрать.

– Какой выбор? Нет здесь никакого выбора. – Он поднялся и быстрым шагом скрылся в спальне.

Литвин не вышел из комнаты до самого утра, и Сафет не беспокоил его, чутко дремал на диване, дожидаясь, когда он появится. В половине девятого Филипп вошел в гостиную, одетый, будто собирался на деловое совещание. Выглядел он таким спокойным, словно половину ночи медитировал. Костюм, галстук, запонки на манжетах, аккуратно уложенные волосы и абсолютная уверенность в глазах.

Сафет глубоко втянул воздух ноздрями, подошел к нему и схватил за плечи:

– Как только Нина вернется, мы немедленно уберемся отсюда.

– Да, но после того, как они отдадут мне Нину, я окажусь у них в пожизненной аренде, – ровным, ничего не выражающим голосом произнес Литвин и посмотрел на часы. – Я к Полине.

– Если бы я только мог поменяться с тобой местами…

– Не проси этого. – Литвин крепко обнял Сафета и похлопал по спине: – Жди.

Ключ от машины, который дала ему женщина в кафе, был от черного «Мерседеса». Литвин с горьким удовольствием устроился в комфортном салоне, затем завел мотор и ввел в навигатор место, где его будет ожидать мадам. Находилось оно в тридцати километрах от Парижа. Это означало, что времени на то, чтобы забрать Полину и в условленный час появиться на встрече, было недостаточно. Желая выиграть несколько минут, он позвонил Полине.

– Привет, – поздоровался он, придав голосу максимум мягкости. – Разбудил?

– Да, – послышался сонный ответ. – Филипп, как хорошо, что это ты! – уже радостно произнесла Полина. – Ты ведь еще не улетел? Прости, глупость сказала. Нам нужно встретиться! Я знаю, у кого находится Нина. Вчера весь вечер пыталась до тебя дозвониться, но ты не отвечал. Все в порядке?

– Через полчаса спускайся, буду ждать тебя у входа, – сказал он, выезжая со стоянки.

У отеля «Lancaster» нельзя было парковаться, однако Литвин нарушил это правило. К счастью, швейцар не успел подойти к нему с просьбой переставить машину, потому что Полина в это время выбежала на улицу. Как никогда, она была хороша в это утро: нежное лицо, искрящиеся глаза и волосы, блестящие в лучах весеннего солнца. Литвину показалось, что такой красивой он еще ни разу ее не видел. Она зябко пряталась от прохладного ветра в шаль, которую набросила на плечи, внимательно вглядывалась в прохожих и очень удивилась, увидев его за рулем машины, остановившейся напротив.

– Привет, – с искренней радостью сказала она, устроившись на пассажирском сиденье, но тут же утратила веселость: – Филипп, нужно действовать быстро!

Только в этот момент Литвин заметил в ее руках папку, которую она бережно прижимала к груди. Не произнеся ни слова, он выехал на проезжую часть. Руки напряженно сжимали руль, что не прошло незамеченным для Полины. Она осторожно дотронулась до побелевших суставов и вздрогнула от сурового приказа:

– Пристегнись.

Послушно щелкнув механизмом, Полина повернулась к нему и спросила:

– Можно, я начну?

– Давай, – кивнул он, избегая ее вопрошающего взгляда. – Говори, у кого моя дочь.

– Его зовут Хавьер Альгадо, – сказала Полина, открыв папку, лежащую на коленях, и принялась детально описывать биографию старика.

Литвин молча слушал, боясь перебить, лишь иногда смотрел на экран компьютера, на котором отражался маршрут. Полина даже не заметила, что они выехали из города, настолько была увлечена рассказом о доне Хавьере. Она красочно описывала мотивы, которыми руководствовался старик, решив отобрать его девочку. Голос Полины звучал уверенно, и информация, которой она владела, возможно, была правдивой, но не об этом думал Литвин, глядя на дорогу. Он страшился той минуты, когда они подъедут к конечной точке, и еще больше злился на саму Полину, которая, как ему казалась, о многом не договаривает.

– В чем ты перед ним провинилась? – не сдержавшись, спросил он.

– Что? – Полина ошеломленно посмотрела на него и вдруг осмотрелась: – Куда мы едем?

– Не отвлекайся. Говори честно, чем ты ему насолила?

– Я не понимаю, – уже испуганно прошептала Полина, нервно дотронувшись до ремня безопасности, словно он пережимал грудь, мешая дышать. – Филипп, ты меня не слушаешь. Я говорю тебе…

– Ответь! Почему он забрал мою дочь?

– Потому что он сумасшедший старик, который нуждается… Куда ты меня везешь? – Она опасливо посмотрела на узкую дорогу, на которую свернула машина.

Литвин отчаянно гнал машину, оставляя за собой длинный шлейф пыли. Впереди показалась промышленная зона, огороженная высоким забором. Хотелось врезаться в широкие ворота, даже мелькнула мысль о том, чтобы не сбавлять скорости, но в ста метрах он начал притормаживать. В этот же момент створки стали разъезжаться в стороны, пропуская «Мерседес» во двор. На территории находились два огромных ангара и несколько помещений поменьше. Один из ангаров был открыт, внутри его Литвин увидел очертания небольших самолетов и догадался, что, скорее всего, это частный аэроклуб, однако идентификация территории не принесла ничего полезного. Людей видно не было, и он не знал, куда двигаться, поэтому остановил машину.

– Филипп… – жалобно протянула Полина, но он оборвал ее с такой яростью, что она, всхлипнув, вжала голову в плечи.

– Молчи, прошу тебя, – процедил он и, увидев, что из открытого ангара вышел человек, тронулся ему навстречу.

Внутри ангара находились два небольших самолета, накрытых тяжелыми полотнами, и двухместный вертолет, рядом с которым стояла его вчерашняя знакомая в компании семерых высоченных охранников. Полина выпрямилась и изумленно вгляделась в ее лицо.

– Это ведь Инес. Я видела ее, когда была на вилле дона Хавьера.

– Выходи, – тихо сказал Литвин и открыл дверцу.

Уверенной походкой он направился к женщине. Один из мужчин сделал несколько шагов вперед, закрыв ее собой, и выставил руку вперед, приказывая остановиться. Тишина в ангаре давила на уши, казалось, барабанные перепонки лопнут от напряжения, стоит кому-то произнести слово. Литвин осмотрелся, затем стал мрачно наблюдать за женщиной, которая медленно подошла к нему. Она расстегнула пиджак, вытащила из кобуры пистолет, передала Литвину и приподняла брови, с усмешкой ожидая его дальнейших действий. Он твердым шагом вернулся к Полине, но смотрел при этом не на нее, а на бетонный пол. Полина же откровенно не понимала, что происходит, однако, когда он нацелил ей в грудь пистолет, ситуация мгновенно прояснилась.

– Они обещали вернуть тебе Нину, – понимающе протянула она. – Ты идиот, если думаешь, что так и будет.

Лицо Литвина было бледным, взгляд застыл и казался стеклянным, пистолет в руке дрожал.

– Хавьер – сумасшедший старик, которому нужна твоя дочь. Он не…

– Стреляй! – послышался громкий голос Инес, и Литвин нажал на спусковой крючок.

Раздался громкий выстрел, который диким эхом разлетелся по ангару. Полина отскочила в сторону и, не удержавшись на ногах, упала. Закричав от страха, она дотронулась до груди, словно проверяла наличие раны. Ничего не болело, только в висках напряженно пульсировала кровь. С ужасом посмотрев на Литвина, который все еще держал пистолет в руке, Полина поняла, что оружие заряжено холостыми патронами, потому что промахнуться с такого близкого расстояния было невозможно. Над ней склонился один из охранников, тот самый парень с выщипанными бровями, который встречал ее у ворот виллы дона Хавьера. Бесцеремонно схватил ее под руку и потащил к одной из машин, стоящих в ряд у правой стены. Она не сопротивлялась, просто шла вперед, едва шевеля ногами.

Инес подошла к Литвину и забрала пистолет.

– Аэропорт «Орли», – сказала она, с нескрываемым презрением оглядев его дрожащую фигуру. – Южный терминал, восточная часть. Третий выход. – Больше не добавив ни слова, быстрым шагом, как гиена на охоте, направилась к машинам.

Литвин приложил руки к лицу и с силой потер глаза, будто хотел выдавить их. Сердце рвалось на части от смешанных чувств, наполнивших грудь, зато мозг протестовал, отказываясь принимать абсурдность ситуации. В его жизни было много моментов, когда казалось, что все висит на волоске. Не раз он сталкивался с жестокими людьми, да и сам проявлял жестокость, но в такой безжалостной и одновременно нелепой обстановке ему еще не доводилось бывать. Словно он участвовал в какой-то сумасшедшей пьесе, причем был задействован в главной роли, а зрители, сидящие в зале и наблюдающие за его игрой, насмехались, но громко аплодировали, ожидая продолжения.

Литвин вернулся к машине, которую, к счастью, не отобрали, и только положив руки на руль, заметил, как они мелко и противно дрожат. Он быстро прикрыл глаза, ослепленный слезами. Эмоции рвались наружу. Зубы отбивали бешеную чечетку, сердце стучало так громко, что, казалось, его слышно по всей округе. Спрятавшись от яркого солнца, с любопытством заглядывающего в салон, Литвин посмотрел на сиденье, где еще несколько минут назад сидела Полина, и заметил папку, которую она оставила. Дотронувшись пальцами до шершавой поверхности, он едва снова не потерял над собой контроль, быстро отдернул руку, несколько раз глубоко вздохнул и ввел в навигаторе новый маршрут движения – «Орли».