Антон Леонтьев - Огненный холод Страница 49

Ее рука уверенно продвигалась. Костя вспомнил – Алиса целует Скелета... Алиса стреляет в него... Алиса... Разве он может поверить ей? И... и почему все еще любит?

– Ну давай же, Костя Бык! – голосом сирены внушала женщина. – Давай же, мой мальчик! Сколько их там? Два, от силы три? А в обойме семь зарядов. Один в стену, чтобы создать иллюзию того, что я мертва, останется еще шесть. Ты же отлично стреляешь, справишься с ними без проблем!

Костя оттолкнул Алису. Лицо женщины, только что источавшее похоть и нежность, переменилось, теперь перед ним была фурия, ведьма, злая волшебница. Алиса бросилась на Константина, стремясь дотянуться до пистолета. Она была легче его, но обладала необыкновенной силой, ловкостью и пластичностью. Константину же сильно мешала рана в боку. Алисе удалось повалить его. Оседлав бывшего любовника, пыталась одной рукой удушить его, а другую протягивала к пистолету.

Костя выстрелил. Алиса охнула, и изо рта у нее потекла струйка крови. Женщина, как кукла, упала на пол, усеянный битым стеклом и кирпичной крошкой. Константин нагнулся, дотронулся до возлюбленной. Алиса силилась что-то сказать. Он прильнул к ее щеке, чувствуя, что его сердце разрывается, и услышал сиплый голос:

– Как же я тебя ненавижу! Чтоб ты сдох, сучонок!

Ее руки все тянулись к пистолету – она еще надеялась утащить на тот свет за собой Костю. Но длились ее попытки считаные секунды, потому что потом природа взяла свое, началась короткая, но страшная агония, и Алиса умерла.

Константин уже не видел этого. Он вернулся к Королю и швырнул ему под ноги пистолет. Вор в законе послал своего человека проверить, что с Алисой. Тот вернулся и доложил:

– Баба сдохла.

Костя сжал челюсти, боясь одного – дать сейчас волю чувствам. Король отослал «шестерку» и, положив Константину руку на плечо, сурово произнес:

– Сейчас ты меня ненавидишь, но со временем поймешь, что поступил правильно. Хитрая баба свела бы тебя в могилу. Да ты уже и стоял одной ногой в могиле, но мне удалось тебя вытащить. Так что, Бык, учти на будущее: никогда не позволяй кому бы то ни было распоряжаться своей волей.

Костя плохо помнил, что происходило потом. Они куда-то ехали, с кем-то встречались, было застолье, а затем снова поездка. Мелькали лица, автомобили, особняки...

Боль отступила не скоро. Король, который все время был рядом, как-то заметил:

– Ну что, Бык, дело сделано. Твоя репутация восстановлена, все обвинения сняты, а истинные виновники понесли заслуженное наказание. Однако возникла небольшая проблемка...

Костя молчал, ждал продолжения. Король зажег свою трубочку, пыхнул дымом.

– Грозный мертв, его баба тоже мертва, а ведь она, несмотря на всю свою подлость, обладала поразительной смекалкой и чутьем. Я не против того, чтоб бабы оказывались у руля... Но они не должны ради этого убивать своих мужей! Скелет, который тоже грезил о том, чтобы стать боссом, свое получил. А значит, империя, созданная Грозным, осталась без хозяина. А без хозяина никак нельзя, иначе все быстро развалится, желающих растащить ее по частям найдется немало.

Король коротко взглянул на Константина. Тот не издал ни звука.

– Я же, как ты сам знаешь, двоюродный брат Грозного. Родственников у него больше не осталось, вот и переходит ко мне все, чем он владел. Не только деньги, но и власть. Видимо, господь решил на старости лет устроить мне самое сильное испытание и искушает меня теперь великими дарами. Но мне они не нужны, домика в деревне, пасеки и вишневого сада с меня достаточно... Однако бросать добро негоже, может попасть в лапы таких, как Алиса или Скелет. И тогда нам всем настанет каюк. Сам я уже стар, чтобы империей покойного Грозного управлять, поэтому мне нужен человек, которому я могу стопроцентно доверять, который меня не предаст и не продаст, который мне как сын...

Король ткнул трубкой в грудь Кости и закончил свою речь:

– И этот человек ты, Бык!

Марина

Свадьба итальянского герцога Алессандро Сфорца-Малатеста и русской Марины Зиминой стала событием номер один в великосветской жизни сезона. Марина, ответив Алессандро согласием, ни на секунду не раскаивалась. Ей было безразлично, что думали или говорили другие, ей было все равно, что герцог намного ее старше – она любила его, и это было главным!

Из Москвы самолет герцога доставил Марину обратно в Италию. На сей раз они не поехали в замок, а остались в Риме, где у его высочества имелся великолепный палаццо. И везде герцог представлял ее как свою невесту. Он был похож на шаловливого ребенка, и Марина заметила, что Алессандро заметно помолодел – оказывается, любовь умеет творить чудеса!

И все же ей было немного страшно. Ведь стиль ее жизни полностью изменится. Марина сказала об этом Алессандро, и герцог мягко успокоил:

– Ты справишься, у меня нет ни малейших сомнений. А что до великосветских приемов... тоже быстро привыкнешь. Не забывай – ведь я рядом с тобой!

Да, Алессандро был ей настоящей поддержкой.

Марина думала, что свадьба пройдет в семейном кругу (тем более что из ближайших родственников у Алессандро был младший брат Сержио, с которым он вообще-то не поддерживал отношения в течение многих лет), но герцог заявил:

– О нет, это будет самая пышная свадьба в роду Сфорца-Малатеста. Я люблю тебя, Марина, и хочу, чтобы весь мир знал о моей любви!

Вскоре Марине стало известно, что Алессандро задумал пригласить не меньше тысячи человек. Тысяча незнакомых лиц, тысяча представителей аристократических семейств Старого Света, американских миллионеров, звезд шоу-бизнеса... Она попробовала отговорить Алессандро, но тот твердо стоял на своем.

– Впрочем, ты права, дорогая, тысяча – неподходящее число. Думаю, полторы тысячи в самый раз, – заметил он с мягкой улыбкой. – Палаццо в Риме такое количество народа не вместит, поэтому свадьба пройдет в замке. Ты ведь согласна?

Марина была согласна. Что же, если это ее новая жизнь, то придется привыкать к ней. Больше всего она опасалась того, как встретят ее друзья и знакомые Алессандро, среди которых было множество всемирно известных личностей. Ее жених считался «своим парнем» в Голливуде, был на «ты» с Полом Маккартни, Элтоном Джоном и Миком Джаггером, а кроме того, посещал самые престижные рауты, тусовки и салоны по обе стороны Атлантики.

Первый раз Марина вышла в свет в Риме – герцог настоял, чтобы она сопровождала его на одну из вечеринок, устраиваемых князем и княгиней Фарнезе.

Марина сначала заявила, что она придется там не к месту, но герцог отрезал:

– Чепуха! Ты моя невеста, и если я там к месту, значит, и ты тоже!

Марина попробовала объяснить, мол, она никого не знает, на что Алессандро ответил:

– Вот чтобы всех узнать, ты и должна туда отправиться. Честно предупрежу – нудные и скучные людишки, однако, как известно, у каждого свои недостатки!

Чем более приближался день приема, тем сильнее Марина волновалась. Последние несколько ночей она почти не спала, рисуя себе ужасные картинки – она говорит какую-то глупость, и все злобно хохочут... Она роняет бокал шампанского, а фотография, сделанная в тот момент ретивым папарацци, появляется в светской прессе... Она говорит с кем-то по-английски и вдруг понимает, что не может больше вспомнить ни одного слова... Ей так хотелось заболеть, провалиться сквозь землю, быть похищенной инопланетянами – все, что угодно, только не идти на прием!

Платье, выполненное для нее у одного из всемирно известных модельеров (хорошего знакомого Алессандро, с которым тот, конечно же, был на «ты»), было подлинным шедевром: темно-зеленый шелк, строгие линии, стиль и достоинство. Облачившись в него и посмотрев на себя в огромное зеркало, Марина не могла поверить, что загадочная молодая красавица в нем – она сама, Марина Зимина...

А затем были еще парикмахерша и стилист. Наконец появился и облаченный в белый смокинг Алессандро. Он с явным удовольствием поцеловал невесте руку и отметил, что пальчики ее предательски дрожат.

– Дорогая, ты будешь самой прелестной на приеме, – заверил он Марину. – И учти, все дамы будут завидовать тебе – твоей молодости, твоей естественности, твоему счастью. Не обращай на это внимания! И вот последний штрих...

Он вынул из замшевого мешочка самое красивое жемчужное ожерелье, которое Марине приходилось когда-либо видеть. Жемчужины были размером чуть не с орех, матовые, неправильной формы, вперемежку с тусклыми – не ограненными, а в виде кабошонов – изумрудами и сапфирами.

– Колье моей бабки, великой княжны Елизаветы Александровны, – пояснил герцог, застегивая ожерелье на шейке Марины. – Она получила его в подарок на свой двадцать седьмой день рождения. Увы, ставший ее последним... Выполнено в стиле барокко.

Марина осторожно дотронулась до жемчужин, почувствовала приятную тяжесть драгоценных камней. И внезапно ощутила, что страх улетучился. Да, теперь она готова, наконец-то готова, ведь рядом с ней человек, которого она любит, – ее Алессандро!