Мария Жукова-Гладкова - Завещание Мадонны Страница 49

– Вы встречались с Алексом?

– А как же! Неплохо иметь своего человека в ЦРУ, тем более еврея русского происхождения. Со мной-то он скорее договорится, чем с придурковатыми американцами. До них элементарные вещи не доходят! А мы друг друга с полуслова можем понять – и немного развлечься, по ходу немного заработав.

Иван Захарович широко улыбнулся.

– А дочь Иванихиных? Законная дочь Аллы и Николая? Кто ее убил? Тоже два братца, одного из которых теперь уж точно не выпустят под залог? Кстати, зачем он полез в музей?

– За тем же, из-за чего Люба там поселилась. За картинами Ярослава Морозова. Алиса с Любой действовали отдельно от Галустьяна. Зачем им его-то было в дело посвящать? У них был свой план. А Галустьян по своим каналам выяснил, где еще могут быть картины Ярослава Морозова, – и полез за ними. То есть отправил своих постоянных сотрудников. Люба быстро сообразила, как действовать…

И доказать причастность Любы с Алисой к «работе» над картинами Ярослава Морозова нельзя… Молодцы женщины!

– Смерть Риммы Иванихиной к картинам не имеет никакого отношения, – спокойно продолжал Иван Захарович. – Там, кстати, районная прокуратура уже почти докопалась до сути. Съезди, сюжет сделаешь. И про криминал, и про личную жизнь. Что-то на тему «Советы любовницам».

– Каким любовницам?!

– Ты знаешь, что Римма Иванихина вела бурную личную жизнь? Тебе же вроде бы ее мать жаловалась.

– Ну… Но там же был Алекс Циммерман, который решил действовать через Катю Ломакину, старшую дочь Аллы Иванихиной…

– Алекс быстро понял, что Катя умнее и Кате нужны деньги – на лечение приемной матери. Римма же, со своей стороны, быстро захотела за Алекса замуж. Он же холостой в отличие от других ее любовников. Он сделал ноги. Но у Риммы были еще депутат и бизнесмен, у обоих – жены. Ты съезди в районную прокуратуру, там тебе все подробно расскажут. И к любовнику можешь съездить, к депутату, и к жене его. В милиции считают, что действовала жена. Но раз вначале руками задушили… Хотя докажут или нет – еще вопрос. Но нам-то до этого какое дело? Мы же вроде бы об искусстве говорим. О картинах…

Эпилог

Как я и предполагала, дело закончилось съемкой «для народа». Иван Захарович велел нам с Пашкой прибыть на место одной старой усадьбы в Ленинградской области. От усадьбы остался только один фундамент, поросший мхом. Вокруг уже вырос лес.

– Я – известный меценат, – начал речь перед телекамерой Иван Захарович, – и собираюсь пожертвовать родному городу сокровища, оставшиеся от русской аристократии, сбежавшей от революции семнадцатого года за рубеж.

Оказалось, что Иван Захарович уже прикупил в центре города особнячок, в котором и разместится новый музей. У меня сразу же появились подозрения насчет названия музея, но я не стала задавать соответствующих вопросов. Скоро и так узнаю.

Иван Захарович в своей речи уколол покупателя яиц Фаберже, который в свое время говорил о демонстрации коллекции народу. Но тот олигарх только говорил, а Иван Захарович музей откроет и на самом деле будет демонстрировать произведения искусства народу, а телевидение ему поможет отбиться от загребущих чиновничьих рук. Ни один чиновник и ни один депутат не получат ничего из нашего национального достояния! Все – народу!

Раскопки на месте были уже начаты, нам с Пашкой помогли спуститься в подземелье, где и хранились сокровища семьи Морозовых, не вывезенные за рубеж, а также то, что удалось прихватить Ярославу за годы советской власти. Кое-какие предметы не смогут быть выставлены никогда, так как не подлежали восстановлению из-за неподходящих условий хранения, кое-что пойдет на реставрацию, некоторые же сохранили товарный вид и по прошествии лет.

Здесь же нашлись и два чертежа Леонардо да Винчи… Как бы здесь.

После официальной части и при выключенной телекамере я спросила у Ивана Захаровича, почему он решил и чертежи Леонарда да Винчи «презентовать народу».

– Изобретение не может быть использовано. Это во-первых, а во-вторых, есть очень серьезные сомнения в авторстве. Ну не одни же подручные Галустьяна меняют подписи художников…

– Как там Алиса Румянцева? – Я посмотрела на Виталю, вернувшегося из США.

– А ты как думаешь? – спросил бывший возлюбленный.

– Думаю, что она нашла план Ярослава Морозова вместе со своей подругой Любой. Ведь одна из картин в музее – новодел. Они забрали с собой план и, думаю, теперь продали вам, Иван Захарович.

– Правильно думаешь. Сокровища им было бы не вывезти. А миллиона долларов, который я заплатил, должно хватить надолго. Пусть живут девки. На наших женщин в США большой спрос.

– Вы потратили миллион долларов и жертвуете все сокровища народу? Не верю, Иван Захарович!

– Ну, не все, – хитро улыбнулся Иван Захарович. – Да и музей моего имени чего-то стоит… Как ты считаешь, Юля?

А я вспомнила, с чего начался мой интерес к делам, связанным с живописью, – с приглашения на аукцион по завещанию старого коллекционера. Он хотел, чтобы меня пригласили на торги советской живописью, а если конкретно, то картинами Ярослава Морозова. Старый коллекционер знал про скрытое под слоем краски послание, но у него рука не поднялась портить картины? Он хотел, чтобы я их защитила? Или наоборот, нашла сокровища и не дала вывезти их за рубеж?

Кто теперь может это сказать?..

Из США пришло сообщение об аресте четы Иванихиных, проживавших там по чужим документам. Они хотели продать вывезенные ими из России картины, которые в свое время генерал Иванихин вывез из Германии.

Очень быстро объявился и собственник картин – Вальтер Кюнцель с дневниками своей тетушки, отрывки из которых с его разрешения перепечатали чуть ли не все самые известные средства массовой информации в разных странах. В России печатал наш еженедельник «Невские новости». Вальтер Кюнцель потребовал возвратить то, что по праву принадлежит ему, как наследнику коллекции своих отца, деда и прадеда.

Алекс Циммерман написал несколько статей об украденных во время войны ценностях и о результатах их поиска конкретными людьми. Алекс однозначно считал, что Иванихины должны вернуть картины Вальтеру Кюнцелю.

Я тоже высказалась на эту тему в «Невских новостях». Правда, не стала упоминать человека, который явно стоял за сценой и руководил действиями различных людей. Ну что возьмешь с этого старого кукловода? Его ж не переделать? И мне-то только польза от сотрудничества с ним.

В галерее у Галустьяна открылась новая выставка, снимать открытие которой он пригласил нас с Пашкой. На выставке демонстрировались картины и различные предметы искусства с изображением радуги.

– Щелчок по депутатским носам, – хитро улыбнулся Галустьян. – Ведь основная масса жителей Петербурга только от наших местных депутатов узнала, что радуга – это мировой символ геев. Признаться, я сам не знал.

И я не знала, и никто из моих знакомых, которым я задавала соответствующий вопрос. Спасибо Законодательному собранию за такую просветительскую работу среди населения.

– Вас не оштрафуют за рекламу однополой любви? – спросила я.

– Юля, покажите мне тут рекламу однополой любви, – Галустьян сделал широкий жест рукой. – Я лично отбирал экспонаты – чтобы они просто радовали глаз. Ведь это просто красивые картины и красивые вещи, не так ли? Кстати, если вдруг у каких-то идиотов возникнут претензии, ваш канал будет на моей стороне?

– Можете на нас рассчитывать. И экспертов найдем – хотя бы для того, чтобы содержащиеся на наши деньги депутаты делом занимались и принимали законы, на самом деле как-то облегчающие жизнь людей.

В тот вечер я возвращалась домой даже позже обычного и уставшая сверх меры. Перед подъездом прогуливался Вася Румянцев на этот раз не с «веником», а с внушительного вида кактусом, которые у меня прекрасно растут (в отличие от всех остальных цветов). В другой руке у Васи была зажата литровая бутылка виски.

– Юль, я теперь – свободный мужчина! – объявил мне Вася вместо приветствия. – Сегодня официально развелся с Алиской. Юль, выходи за меня замуж!

– Ни за что, – сказала я.

– Я гарем разгоню, – тут же пообещал Вася. – Ты у меня одна будешь. Единственная и неповторимая.

«Горбатого только могила исправит», – подумала я, а вслух произнесла:

– Давай оставим все, как есть. Я не приспособлена для семейной жизни. Я могу только с кем-то встречаться…

Я невольно вспомнила Виталю. Мысль материальна. В следующую секунду перед моим подъездом остановился Виталин джип, и бывший сожитель вылез из него с очередным кактусом и тоже с бутылкой виски. Виталя ко мне всегда с кактусами возвращался.

У Васи глаза полезли на лоб. Виталя не очень удивился.

На мое счастье, у меня зазвонила трубка. Это был Андрюша из Управления.

– Юлька, быстро ноги в руки – и в Эрмитаж! Тут такое… Ограбление, подмена… В общем, приезжайте вместе с Пашкой, на месте разберешься. Жду!