Анна Малышева - Завтра ты умрешь Страница 49

– На сколько? – Ксения изумленно приоткрыла рот, прищурилась, словно стараясь прочесть на лице собеседника какую-нибудь подсказку, и вдруг, откинувшись на спинку стула, истерично рассмеялась. Ее смех резко выделился в общем шуме голосов, наполнившем помещение кафе, и на них стали оборачиваться. Ника сидела, как на иголках, Ярослав был озадачен.

– Я вообще не была застрахована! – отдышавшись, сообщила Ксения, любуясь растерянным видом своих инквизиторов. – Вот что вы подумали?! Банницкий убьет свою жену, чтобы получить какую-то жалкую страховку?! Вы как дети! Да вы представить себе не можете, как ему трудно разориться! На такие штучки идут только психопаты из дешевых детективных романов, да будет вам известно! Страховка! Да знаете ли вы, как копаются в таких делах страховые компании?!

И, по-вашему, он бы официально лишился жены ради удовольствия попасть к ним под колпак?!

– Тогда зачем все это разыграно? – Ника чувствовала себя так, будто ей надавали оплеух. Банкирша была абсолютно права, но… В таком случае ее смерть лишалась смысла.

– Есть чудесный ответ, эксклюзивно для вас, – сообщила Ксения, открывая пудреницу и изящно касаясь крыльев носа пуховкой. – Не ваше дело.

– Тогда у меня есть чудесный вопрос, и только для вас. – Лицо Ярослава стало очень серьезным, даже злым. Подруга еще не видела его таким. – Вы психически нормальны?

– Да! – легко ответила Ксения, продолжая любоваться собой в зеркальце пудреницы. – Насколько вообще можно быть нормальной в наше время.

– И вы пять лет добровольно разыгрывали душевнобольную? А Генрих Петрович изображал, что лечит вас? А ваш муж – что скрывает от знакомых факт болезни жены? И в этом фарсе замешаны десятки людей, которых вы морочили с завидной последовательностью, пока не похоронили несчастную сумасшедшую банкиршу?

Громко хлопнув золотой крышкой пудреницы, Ксения с самым безмятежным видом подтвердила:

– Верно. Вы очень эффектно рассказываете, так что даже стало интересно. А ведь признаюсь, эта история давно мне надоела до тошноты… Ну я пойду.

– Никуда вы не пойдете, – Ярослав произнес это, не повышая голоса, но очень твердо, так что женщина, поднявшаяся было из-за стола, заколебавшись, снова присела:

– Поразительная наглость! Даже интересно, на каком основании вы так со мной говорите? Чего добиваетесь?

– Правды. Зачем вы ломали комедию целых пять лет? Ваши дети знают, что вы нормальны? Что вы живы?

Ксения взглянула на него с деланной жалостью, слегка повела плечами, приоткрыла рот, собираясь что-то сказать, но, как будто резко передумав, махнула рукой. Ника не могла не отметить, что она стала поразительно манерной – в ее поведении появилось нечто преувеличенное, театральное.

– Заботьтесь лучше о своих детях и оставьте в покое чужих. – Ксения обвела взглядом стол и, спохватившись, раскрыла сумочку: – Ах да, вы что-то мне заказывали…

– Позвольте вас угостить.

– Угостить меня? – по буквам проговорила Ксения и, расхохотавшись, положила на стол деньги. – Нет, это надо еще заслужить. Мне с детства запрещали брать что-нибудь у малознакомых людей.

«Что-то в ней не то, – мучилась Ника, следя за ее наигранно-беззаботными жестами. – Она страшно изменилась! Если бы я верила в оборотней, то могла бы подумать, что это уже не настоящая Ксения, а кто-то, кто… Очень старается за нее сойти!»

– Вот деньги, а вот совет. – Ксения резко прервала смех и склонилась над столиком, гипнотизируя взглядом Ярослава. Нику она, по всей видимости, уже не брала в расчет. – Не лезьте в наши дела и не пытайтесь в них что-то понять. И в любом случае запомните вот что – если начнете рассказывать, что видели меня живой, вас быстренько упекут в дурдом! Считайте, что вам явилось привидение! Я умерла, понятно? Меня на самом деле здесь нет! Считайте, что это шутка!

– Тогда кто лежит вместо вас в гробу? – Ника произнесла эти слова. И ей показалось, что в кафе сразу стало очень тихо, хотя вокруг по-прежнему шумели подвыпившие посетители. – Кого вскрывали, кого Генрих Петрович накачал успокоительным, кто утонул в машине? На кого было выдано свидетельство о смерти? На кусок воздуха? Или это тоже была шутка?

– Вы с ума сошли! – бросила Ксения. Она все еще пыталась сохранять самоуверенный, издевательски-небрежный тон. – Или сойдете, если попытаетесь во всем этом разобраться! Бросьте, говорю вам, и забудьте, что встретили меня!

– А если мы добьемся эксгумации? – Ярослав взял Нику за руку и слегка сжал ее, призывая к спокойствию. Женщину трясла ледяная дрожь, она была близка к обмороку. – По-вашему, это невозможно? А это не так уж трудно сделать.

И тут Ксения произнесла слова, которые никак не могли прозвучать в этом переполненном кафе, в самый обычный вечер будничного дня, среди звона пивных бокалов и выкриков футбольных болельщиков – над стойкой бара в этот миг заработал телевизор.

– Ну и что? Если откроют гроб, там буду лежать я.

И одарив оцепеневших собеседников фальшиво-лучезарной улыбкой, она спокойно развернулась и пошла к выходу, ловко лавируя между столиками, – высокая, изящная, притягательно-женственная, совершенно земная – и, по собственному утверждению, мертвая. Ярослав провожал ее взглядом до самой двери, у Ники не хватило сил даже на это – она закрыла лицо сложенными ладонями и кусала губы, стараясь унять нервную дрожь. Никогда в жизни она не ощущала свое тело таким чужим, непослушным и неудобным. Ее сильно знобило, она не чувствовала ног, и вверх по позвоночнику, к затылку, карабкалась нарастающая, ноющая боль, обещавшая превратиться в ближайшем будущем в затяжную мигрень.

– Желаете еще чего-нибудь? – раздался у нее над головой голос официантки, и Ника вздрогнула, сжавшись, словно от удара.

– Еще водки! – потребовал Ярослав. – Ника? Даме тоже водки!

Она не возражала. В этот миг ее покинуло чувство реальности, она ощущала себя уносимой бешеным мутным потоком, в котором мелькали только разрозненные фрагменты воспоминаний. Угрюмый красный особняк среди соснового леса, полупустые, тщательно убранные, но все равно словно заброшенные комнаты, любезная улыбка Ксении, голубоватый дымок ее легких сигарет, спокойный взгляд синих глаз, в котором не было и тени безумия… Заплаканное лицо Натальи, ее сбивчивый рассказ о смерти хозяйки, ставшей за пять лет ее подругой, страшное видение – светловолосая женщина, внезапно уснувшая за рулем угнанной машины, возможно, в тот самый миг, когда ей показалось, что она наконец свободна… И та же самая женщина, только что покинувшая кафе, державшаяся то со страхом, то с вызовом и издевкой, женщина, чья рука была такой живой и теплой, и все-таки была рукой призрака…

Перед ней поставили стопку водки. Ярослав потрепал подругу по плечу:

– Выпей и прекрати общаться с потусторонним миром! Его нет.

– Ты только что видел доказательство, что он есть. – Она с трудом взяла стопку и заставила себя сделать глоток. Водка показалась отвратительной – Ника пробовала ее второй раз в жизни, – однако спустя несколько мгновений она начала ощущать свои ноги – кровь слегка согрелась и быстрее побежала по венам. Ярослав заставил ее опустошить стопку до дна и промокнул ей губы салфеткой, как беспомощному ребенку:

– Так-то лучше, теперь ты уже не похожа на невесту Дракулы. А насчет потустороннего мира могу сказать одно – потусторонней и запредельной бывает только человеческая глупость. Перед нами только что была живая женщина, из плоти и крови, причем эта плоть и кровь замешаны на изрядной порции наглости, трусости и самомнения. До сих пор слышу, как эффектно она произносит: «Если откроют гроб, там буду лежать я!» Ни дать ни взять, актриса на пробах фильма ужасов!

– Ксения тебе не понравилась? – не удержалась от улыбки Ника. – Да, сегодня она и мне показалась странной… Так измениться за какие-то десять дней!

– Не забывай, она же умерла! – очень серьезно напомнил Ярослав.

Теперь Ника смеялась в голос. Она облокотилась на стол и, раскачиваясь взад-вперед, пыталась подавить рвавшийся из горла хохот. Ее лицо раскраснелось, водка ударила в голову. Мелькнула мысль о муже – непьющий Олег сразу все учует и поймет, будет еще один скандал… «Ах да, мне же предстоит очень серьезный разговор! Животрепещущая тема – храпит ли Ярослав во сне?» Она перестала смеяться – мысли о доме не располагали к веселью.

– Ты всерьез говорил про эксгумацию? – Нике на глаза попалась пепельница с окурками. Она указала на них: – Призраки не курят. Перед нами действительно сидела Ксения Банницкая. Это какая-то дьявольская афера, и знаешь, мне совсем не хочется в нее впутываться. Конечно, Банницкий в курсе – он-то видел тело, которое ему выдали для похорон. Что бы ему ни показали, он промолчал, а значит, все знал. Связываться с ним? Я сто раз подумаю! Судя по всему, он многое поставил на кон – пойти на такой риск!