Алексей Макеев - Портрет смерти. Холст, кровь Страница 49

– Господи, я поняла, – ахнула Варвара. – Вы писали одновременно копии…

– Ну почему же копии? – пожал плечами Эндерс. – Назовите это, если угодно, двойными оригиналами. Любой толковый эксперт подтвердит авторство. Разумеется, не ко всем картинам я приделывал «двойников» – только к тем, к которым имею особое, трепетное отношение. А остальных не жалко. Пока варит голова и работают руки…

– Эльвира упоминала, что перед вашим исчезновением к дому подъезжал фургон, – вспомнил я. – И вы никого к нему не подпускали.

– Да, я вывез все стоящее, – кивнул Эндерс. – Несколько полотен, к сожалению, разошлись. Кое-что было продано на аукционах, часть похищена, следы иных уже никак не проследить. Да что далеко ходить! – воскликнул он. – Эльвира говорила, что в вашем офисе на краю света висит мое «Предчувствие морского путешествия из Сицилии на Майорку». Да, с этой картины была снята копия – уж больно за душу брала. Писал я ее на Сицилии, когда отдыхал там лет пять назад. Познакомился с одной прекрасной семьей, у них была годовщина бракосочетания, и супруга Лоредано наглым образом выпросила у меня эту картину. Я не смог отказать, подарил. Впоследствии несколько раз созванивался с этими людьми. Лоредано разорился – не без помощи российских партнеров. Получил вполне обоснованные претензии от другой российской фирмы, распродал имущество, в том числе ушла картина. Не знаю, по каким колдобинам России ее возили, но осела она, слава богу, в офисе порядочного человека. Кстати, цена у этой картины небольшая – думаю, не больше тридцати-сорока тысяч евро.

– Да, Эльвира с этой картиной меня оконфузила, – стыдливо признался я.

– Минуточку… – я вдруг заметил, что челюсть у Варвары как-то подозрительно отваливается и съезжает к полу. Она опомнилась, вернула ее на место, но изумленный блеск в глазах остался. – Господин Эндерс, что происходит? Когда Эльвира была в нашем офисе и имела честь наблюдать вашу картину, вы уже пропали. Через два дня она, извините, погибла. Получается… вы с ней виделись до ее смерти?

Действительно, получалась лажа. Мы вопросительно уставились на художника. Эндерс сделал неопределенный жест, помялся, озадаченно почесал кончик носа, потом махнул рукой.

– Ладно, господа. Если уж ночь сюрпризов плавно перетекает в утро… Дорогая! – громко возвестил он. – Ты не сильно заскучала на крыльце? Войди, пожалуйста, если не сложно.

Вошла закутанная в длинный плащ женщина. Ее волосы были стянуты на затылке шпилькой. Плечи облегал опадающий до пояса капюшон. Лицо оставалось черной маской, пока женщина не подошла поближе. Она ступала осторожно, как сапер, идущий по разминированному полю – вроде мины удалил, но кто его знает?.. Она приблизилась, положила руку на плечо Эндерса. Ее глаза были запавшими, лицо бледным, бескровным, обострилось после недавних трагических событий. Женщина пыталась улыбнуться.

– Эльвира? – дружно выпалили мы с Варварой.

Такая дичь была нарисована на наших физиономиях, что двое засмеялись.

– Здравствуйте, Андрей Иванович и Варвара Семеновна, – негромко произнесла Эльвира.

– И вам не болеть, Эльвира Эдуардовна, – прохрипела Варвара.

– Вы прямо оттуда? – я выразительно посмотрел на небо и закашлялся.

– Ну, зачем вы так, – широко улыбнулся Эндерс. – Хотя отчасти вы правы. Эльвира почти побывала на том свете. До сих пор не может оправиться.

– Там страшно, – тихо сказала Эльвира.

– Прости, – вздохнул Эндерс. – Да, я поступил, возможно, жестоко, подверг жену опасности, но я ее люблю, и не хотелось, чтобы она умерла от руки… – Гуго цинично ухмыльнулся, – кого-то другого. Пусть лучше это сделает любящий человек.

– Ты шутишь, – догадалась Эльвира.

– Шучу, – согласился художник. – Так хотелось избавить тебя от всего этого. А заодно посмотреть, чем займутся осы в банке.

– Позвольте, – сказал я. – Получается, что Генрих Эльвиру не отравлял?

– Он просто не успел, – отмахнулся Эндерс. – Это сделал доктор Санчес – по моей убедительной просьбе. Она была в трансе, ведь в это утро сообщили о моей ужасной смерти. – Гуго сделал скорбное лицо. – Я был уверен, что Эльвира выдержит. Доктор Санчес находился рядом с «больной» и в удобный момент подсыпал в коньяк парализующий препарат. Но не мышьяк, как решила полиция, а яд одного из африканских растений. Подавление дыхательных энзимов, которые занимаются доставкой кислорода в кровь и клетки тела. Бессознательное состояние наступает быстро, но жизненно важные органы продолжают функционировать. Пришли вы, состоялась короткая беседа, по истечении коей Эльвира тяпнула из бутылки. Тебя спасло, дорогая, что по дороге в больницу доктор Санчес ввел тебе противоядие. Но ты производила впечатление совершенного трупа, то есть роль тебе удалась на сто процентов. К жизни вернуть тебя медики не смогли, доктор Санчес констатировал смерть, до вскрытия тебя упаковали в закрытый морозильный бокс… но всего лишь на какие-то десять минут, не волнуйся. Быстренько привезли замену, а тебя, слегка подмерзшую, на фургоне вывезли через задние ворота. Все в порядке, наш добрый ангел с медицинским дипломом вернул тебя к жизни.

Варвара с нескрываемым страхом смотрела на Гуго.

– Это было страшно, – повторила Эльвира. – Я очнулась в холодном темном ящике… Я чуть не умерла там от страха…

– Сочувствуем, Эльвира, – сказал я. – Зато могу представить вашу радость, когда вы увидели перед собой живого и невредимого мужа… Но ведь свято место пусто не бывает, нет? – я вопросительно уставился на художника.

– Технические детали, – отмахнулся художник. – Проститутка из Артависты, не сошлись в цене, клиент задушил ее брючным ремнем и выбросил в карьер. Строение и тип лица соответствуют параметрам моей жены. Лицо изувечено судорогой. Небольшой грим, чуток хирургического вмешательства, и – найдите, как говорится, десять отличий. Все, господа хорошие, – развел руками художник. – Кошмары кончились, забудьте. Мы уходим первыми. Заберите свои пожитки и уходите минут через десять… – художник выразительно поводил носом, – когда запах бензина станет чересчур назойливым. Калитка в воротах будет не заперта, охрана, будем надеяться, еще не проснется. Тынис сделает свое дело и растворится на необъятных просторах голубой планеты. Ступайте в гостиницу «Сердце Валенсии» – это в конце следующей улицы. Майор Сандалья ничего вам не сделает. Он уже получил инструкции на ваш счет. Гостиница неплохая, местечко уединенное. И постарайтесь поскорее покинуть эту страну…

– Мне очень жаль, Гуго, – хмуро перебила Эльвира, – но я должна этим добрым господам восемьдесят тысяч евро. Я обещала. Мне кажется, они их заслужили. А если не заслужили, то натерпелись на эту сумму.

– Да, конечно, – нахмурился Эндерс. – Ты говорила об этом. Нельзя уходить в другую жизнь, не рассчитавшись с долгами в предыдущей. Плохая примета. Ну, что ж, господа, – Эндерс задумался, решился. – В районе полудня милости просим в отель «Карлтон». Это за центральным фонтаном. Скажете портье, что вы в 21-й номер – к супругам Торрес. К полудню я вам соберу нужную сумму.

– Да что вы, – смутился я. – Не надо ничего, вполне достаточно…

– Конечно, – заторопилась Варвара, – пятидесяти тысяч будет вполне достаточно. Зачем нам восемьдесят?

– Подходите, – суховато улыбнулся Эндерс. – Покажу вам на прощание свою последнюю картину…

Мы стояли у ограды неизвестного особняка в южном конце Плата-дель-Торо. Безучастно смотрели, как над кронами деревьев разгорается зарево. Вилла вспыхнула в пять часов утра – мощно, весело. Столб пламени взметнулся в небо – страшный, как судьба ее обитателей. Пожарная сирена огласила предрассветную тишь. Целая вереница красных машин с горящими мигалками пронеслась мимо нас. К тушению приступили с запозданием. Можно представить – накачанные снотворным охранники не сразу вспомнили, где ключи от ворот, потом выяснилось, что ключи у них похищены, потом оказалось, что заблокирован механизм, ворота можно только выбить, а выбить их способна только специальная техника. Когда проблему сняли, долго плутали по дорожкам, а когда развернули технику вокруг виллы, выяснили, что тушить уже нечего…

– Вот и всё, – устало прошептала Варвара, зарываясь в мою трехдневную щетину.

«Будем надеяться», – подумал я.

– Помнишь, ты говорила, что после двух машин с мигалками – полиции и медиков – не хватает только пожарных? – вспомнил я. – Ну, вот…

– А ты еще сомневаешься в моих провидческих способностях? – усмехнулась Варвара.

Мы постояли несколько минут и побрели в гостиницу. Я был уверен, что мы проспим целую вечность…

– Да, пожалуйста, проходите, – любезно вымолвил лысоватый портье отеля «Карлтон». – Супруги Торрес проживают в двадцать первом номере. Они еще не съехали.

Массивные стены на втором этаже были украшены затейливой лепниной. Орнамент вился по карнизу, спадал на капители колонн. Я постучался в двадцать первый номер. За дверью было тихо. Приложил ухо к двери, еще раз постучал.