Скворцы и Проклятые самоцветы (СИ) - "dadagi" Страница 49

Катя почти интуитивно наложила на них троих заклинание против воды: они выходили на улицу. Фонтаны на главной площади еще работали, но и без них снаружи было сыро и сумрачно. Теплые деньки сменились обычной осенней погодой: мелкий моросящий дождик и противный холодный ветерок. Впрочем, по-настоящему холодно на территории школы никогда не было. Весь комплекс корпусов укрывал особый магический купол, который делал существование в Уральских горах чуть приятнее. Зимы были относительно мягкими, да и настоящей летней жары здесь тоже не бывало. Катя давно облизывалась на это заклинание: одно из самых сложных, оно позволяло создавать микроклимат на заданной территории. Разумеется, создать тропический рай в Сибири не получится – для этого нужны и чары посильнее, и мощные артефакты. Да и сил у Кати маловато – нужны либо ритуалы магической подпитки, которые школьники изучают лишь в выпускной год, либо редкие артефакты, стоящие целое состояние. Но зато ей по силам было бы “утеплить” дачный домик родителей.

По дороге шли не спеша. С последнего урока их отпустили чуть пораньше, так что до обеда было еще как минимум полчаса. Болтали, смеялись, занесли в свои комнаты сумки с книгами, но все равно в столовую пришли раньше парней: как раз к началу обеда. В такое время здесь обычно очень шумно. Катя нерешительно замерла у дверей. Около входа разгоралась какая-то девчачья ссора, вокруг скандалисток начала собираться толпа. Это удивляло: скандалили в школе редко. Если какие-то разборки между соперницами и соперниками возникали, то они решались без драк и громких криков.

Впрочем, эта ссора тоже была какой-то односторонней. Старшая девушка – курс второй, или даже третий – отчитывала первокурсницу. Катя привстала на носочки, чтобы рассмотреть получше, и очень удивилась, узнав эти смоляные толстые косы.

– Гузаль, – удивленно произнесла она.

Гузаль была очень тихой, неразговорчивой, но занималась тоже чарами, поэтому Катя ее неплохо знала. Как Эля сейчас неплохо общается с Этери – они обе изучают зельеварение, так и Белая часто виделась с этой тихой девочкой. Гузаль вплетала в косы тонкие цепочки из черненого серебра, а поверх форменного платья носила длинную темно-синию жилетку, щедро расшитую белыми шелковыми нитками. Мало кто из девушек украшал свою школьную форму этническими элементами, поэтому этот жилет Катя могла узнать из тысячи – она иногда по несколько минут рассматривала затейливый узор.

Катю в сторону отодвинула Вася. Она растолкала столпившийся народ, а вслед ей прозвучал сердитый шепот Эли:

– Куда? Там Рожнова…

Но это не остановило самоотверженную девушку. Звонким голосом она нарушила нотацию старшекурсницы.

– Что произошло?

Вслед за Васей в центр круга прорвалась и Катя. Девушку, что отчитывала Гузаль, она узнала: Бронислава Рожнова, которая меняла цвет волос так часто, что ее сложно было не заметить и не запомнить. Сейчас у третьекурсницы волосы были серебристо-белыми, а глаза им под стать – пугающего светло-серого оттенка, радужка едва угадывалась в белке глаза.

Бронислава была слабым метаморфом. То есть могла менять свою внешность, пусть делала это медленно. Эля говорила, что лицо Брониславы – острые скулы и прямой тонкий нос – полностью ее выдумка, ведь в детстве, до развития дара, Рожнова имела вполне семейные черты лица – пухлые щечки и белесые реснички.

– Что произошло? – переспросила Бронислава. – Кто ты такая, чтобы спрашивать?

Высокомерный голос, высокомерное выражение лица. Катя считала Брониславу некрасивой. Уж слишком она идеальная, отчего кажется пластиковой, да еще и эти четкие черты лица отталкивают, делают ее похожей на злую королеву. Другое дело Эля – вот вроде и нос довольно крупный, с горбинкой, и тяжелые веки делают взгляд немного уставшим, а все равно эта неидеальность делает ее еще красивее.

– Мне просто захотелось узнать, – четко заговорила Вася, – за что можно отчитывать самого неконфликтного человека из всех, кого я знаю.

Гузаль повернулась к Васе, отчего Катя отчетливо увидела – девушка плакала. Глаза стали совсем узкими, щеки блестели от слез, а на светлой коже отчетливо виднелись красные пятна. А ведь Гузаль не только самая неконфликтная, она еще и самая невозмутимая из всех знакомых уже самой Кати.

– Ты, видимо, – зло усмехнулась Бронислава, – считаешь себя в праве спрашивать у меня нечто подобное, просто потому что Воронцов за тобой волочится?

Вася, хоть никак не выразила свои чувства внешне, почувствовала себя так, будто на нее ведро помоев вылили. Об этом уже начали говорить, все же Макс и не пытался скрывать свой интерес к ней. Но до начала этой недели лишь ходили слухи, а с понедельника все уже сплетничали о личной жизни Воронцова с особым энтузиазмом, что совсем не радовало Васю. Потому что сплетничали и про нее.

– Видимо, ты наивно полагаешь, что он тебя защитит, – елейным голосом пропела она, – но ты, видимо, не в курсе, что ваш драгоценный наследничек вряд ли когда-нибудь займет должность своего отца – талантом не вышел.

– Тебе стоит сказать это мне лично, – в повисшей тишине раздался голос Макса.

Он шел с последнего факультативного занятия так быстро, что Ратмир просто махнул на него рукой и отстал. Волков же только зашел в столовую – его макушка традиционно возвышалась над толпой школьников. А вот Макс, при всей своей яркой внешности, в толпе особо не выделялся. Он парадоксальным образом умел быть незаметным, словно нарочно прячась от всеобщего внимания.

– Лично? – усмехнулась Бронислава. – А что, тебе это еще не говорили? Воронцов, который ничем не выделяется. Обычный маг в гениальной семье. Мне продолжать?

В толпе зашептались. Люди расходились, создавая круг теперь уже вокруг Брониславы и только что зашедшего Воронцова. Вася вместе с Гузаль нерешительно замерли между ними. Макс ухмыльнулся, словно ему сказали какую-то забавную чушь, а люди вокруг с вожделением смотрели на него, словно ожидали шоу.

– Хочешь проверить, какой из меня Воронцов? – вопросом ответил на ее претензии Макс.

– Дуэль? Хорошо. Я, быть может, и не принимала участие в соревнованиях, – Бронислава уничижительно посмотрела на Васю, – но я бы их однозначно выиграла. Считай, что я тебя вызвала. Выбирай место и время. Надеюсь, не выставишь против себя своего верного пса?

– Нет необходимости. Суббота. Восемь утра. Площадка около спорткорпуса.

У Кати почему-то мурашки по телу побежали. В большей степени, первокурсники не могли назначать дуэли в контексте выяснений отношений. Но дуэли запрещались только магам младше семнадцати, а Макс пропустил год, так что уже мог бросать и принимать вызовы. А вот Васю никто вызвать не мог. Впрочем, Богдан тоже пока не смог бы заменить Макса – ему семнадцать исполнится лишь первого января.

Макс же прошелся к Васе и Гузаль, легонько тронул девушку за плечо:

– Пообедаешь с нами?

– Спасибо, – кивнула Гузаль.

Толпа уже начала расходиться, в основном потому, что Бронислава ушла сразу же, как услышала место и время дуэли, так что и первая группа первокурсников тесной кучкой отправились к своему столу.

– Так что случилось-то? – спросил Богдан, как только сел за стол и рявкнул свое привычное “стейк с кровью!”.

– Этери сегодня снялась с занятий, – тихим голосом объяснила Гузаль, – ей нужно домой, у нее дедушка умирает, нужно проводить его в последний путь. И я не знала, к кому сесть… искала вас, замерла на месте… помешала Рожновой.

Девушки за столом понятливо кивнули. Отношения в третьей группе были не такими теплыми, как в первой. Гузаль откровенно побаивалась оставаться в одной компании с парнями и третьей девушкой их группы, ходила повсюду с Этери. Она искала Катю или Васю – с ними скромная Гузаль общалась гораздо лучше – но не нашла. А Бронислава, говорили, очень болезненно переживала, что титул старосты курса достался не ей. Рожнова часто отчитывала первокурсников, иногда придираясь за дело, но однозначно перегибая палку, а иногда и вовсе – городила проблемы на пустом месте. Не сказать, что она была большой скандалисткой, но и приятным человеком ее не назовешь.