Владимир Колычев - Верная неверная Страница 5

Но в то же время Юля догадывалась, что бабушка темнит. Почему она не ищет отца, если он у мамы, почему не звонит ему? Да и не мог он уйти, бросив дочь. И мама не могла уйти. А если могла, то лишь туда, откуда не возвращаются… Дурные мысли, как черные вороны, кружили над головой, Юля гнала их от себя, как могла. И пока это у нее получалось. Но вот эти мысли-вороны всей стаей обрушились на нее!..

Взгляд у Юли затуманился, она не заметила, как Яша поднялся со своей парты. Но увидела, как он с разгона толкнул Альку в плечо.

— Ну, ты и мразь, Горлова!

Алька отлетела к доске, врезалась в нее, но не упала. Она рванулась к Яше, собираясь ударить его, но тот держал кулаки наготове. Алька вдруг сдулась и, расталкивая девчонок, прошла к своей парте, села и, опустив голову, закрыла лицо руками.

А Юля бросилась вон из класса.

— Савельева! — донеслось вслед.

Похоже, это сама Ольга Михайловна пыталась ее остановить, но Юля даже не замедлила шаг.

И все-таки Ольга Михайловна остановила ее. Руками своего сына.

— Эй! — Дима нагнал ее, поймал за руку. Юля вырвалась.

— Ты чего как бешеная? — спросил он. — Что-то случилось?

— Да пошли вы все! — психанула Юля.

В переполохе чувств и эмоций у нее мелькнула мысль идти домой, спросить у бабушки о родителях. Но шла она куда-то в другую сторону. И менять направление не собиралась. Все равно куда идти, лишь бы не стоять на месте. А дорога, похоже, пошла под уклон. Возможно, она вела к реке. А что, если в воду, да с головой?..

Юля ускорила шаг. Но Дима не отставал.

— Алька тебя обидела? — спросил он. — Так ты не обращай внимания. У них вся семейка чокнутая. А дед у них полицаем в войну был. Дурная кровь.

— Дед полицай, а внучка — фашистская сволочь! — в сердцах выпалила Юля.

— Во-от! — Дима ткнул пальцем в небо. — Теперь давай дальше!..

— Что дальше?

— Дальше выкладывай! Чем тебя Алька обидела?

— Тебе какое дело?

— А если я помочь тебе хочу?

— Мама попросила?

— Мама?

— А разве ты не сын Ольги Михайловны?

— Сын.

— Тебя Ольга Михайловна попросила мне помочь?

Юля вдруг поняла, что успокаивается. В горле стоял ком, тоска давила на слезные мешочки, но сознание прояснилось, и уже не хотелось топиться. Тем более что Алька могла и соврать.

— Попросила. Но если я не хочу, меня не заставишь… Что тебе Алька сказала?

— Она сказала, что мои родители погибли.

— М-да.

Дорога перешла в тропинку, которая вела к реке. Юля не останавливалась, Дима шел рядом с ней. Шел и молчал. А ведь он должен был сказать, что Алька сказала неправду.

— Почему ты молчишь? — спросила Юля.

— А я что-то должен сказать?

— Что ты знаешь про моих родителей?

— Ну-у…

— Что «ну»? — Юля резко обогнала Диму, остановилась и повернулась к нему.

Она перегородила ему путь, а он не успел вовремя остановиться и навалился на нее. Они едва не упали. Но, восстанавливая равновесие, Юля продолжала смотреть ему в глаза. Зато он отвел взгляд в сторону.

— Что ты знаешь?

— Ну, мама говорила.

— Что говорила?

— Об этом уже почти все в деревне знают. Ты все равно бы узнала…

— О чем бы я узнала?

— Алька тебе уже сказала.

— И это правда?

Дима кивнул, плотно сжав губы.

— И все знали?

— И ты должна была догадаться…

— Я догадывалась! — Юля хлопком закрыла лицо ладонями.

Дима ничего не сказал. Он просто стоял рядом, пытаясь успокоить ее своим присутствием.

Юля повернулась к нему спиной, опустила руки и побрела вниз к реке. Она не хотела, чтобы он уходил, ей нужна была его поддержка. И он шел рядом.

— Твоя бабушка правильно все сделала. Нельзя было рубить с плеча, — тихо, с сожалением сказал он.

— Я догадывалась, — кивнула Юля.

Она уже почти уверилась в том, что так все и было. Сколько страшных вопросов возникало и до этого, просто она не пыталась искать на них ответы.

Они вышли к реке, встали на краю обрыва, с которого вниз к воде вела узкая витиеватая тропинка.

— Я догадывалась, — повторила она.

И обессиленно села прямо на траву. Дима присел на корточки, закурил.

— Ты поплачь, — сказал он. — Легче будет.

Но Юля даже не всхлипнула. Слезы сами текли по щекам. А хотелось зареветь, разрыдаться. Еще совсем недавно все было так хорошо, и вдруг мир перевернулся с ног на голову. Сначала мама ушла, за ней отец. И ушли они навсегда. Ушли эти родные и любимые люди, как же Юля будет без них?

— Ты иди, — сказала она.

Ей не хотелось, чтобы Дима уходил, но и держать его возле себя она не могла. Ясно же, что это мама поручила ему шефство над несчастной сиротой.

— Да нет, я никуда не спешу… — сказал он. — У меня отгул сегодня.

— Ты работаешь?

Боль утраты сжимала сердце, но Дима одним своим присутствием поддерживал интерес к жизни.

— Нет. Учусь. В Подреченске. В сельхозтехникуме. В смысле, в колледже.

— Техником-агрономом будешь? — из глубины своих страданий спросила Юля.

Подреченск находился всего в двадцати километрах от Семирадья, утром туда шло сразу четыре автобуса. Многие выпускники школы продолжали учебу в этом колледже, и Юле, видимо, придется туда поступать. Если родители ее обратно не заберут. А не заберут…

Она слышала про сельскохозяйственный колледж, ей даже говорили, по каким специальностям там готовят, но запомнила только одну специальность — «техник-агроном».

— Акушером-ассенизатором, — улыбнулся Дима.

— Врешь! Нет там такого! — с подозрением глянула на него Юля.

— Нет, и не надо.

— И мамы нет. И папы, — всхлипнула она.

И разревелась. Ей так хотелось, чтобы ее кто-нибудь утешил, и Дима подставил плечо. В это плечо она и выплакалась. А потом он отвел ее домой и передал бабушке с рук на руки. Юля не хотела, чтобы он уходил, но Дима не мог остаться. И на следующий день он не появился.

Глава 4

Автобус шел быстро, на повороте скорость не сбросил, и центробежная сила вжала Юлю в стенку. А сидящий рядом незнакомый мужик навалился на нее. От него воняло перегаром, застоявшимся потом, Юле противно было сидеть рядом с ним, а он еще и прижался к ней. Автобус уже шел по прямой, а он даже не думает отодвигаться. И глаза у него закрыты, как будто он спит.

Юля напряглась, поднатужилась и оттолкнула его. Мужик открыл глаза, повернулся к ней, дыхнул перегаром:

— Ты чего ко мне в карман лезешь?

— Я к вам?! В карман?! — Юля недоуменно захлопала глазами.

— А она такая! Она может! — в голос засмеялась Алька.

Она сидела с другой стороны от этого мужика. И тоже ехала в город утренним рейсом.

Школа осталась в прошлом, но Алька продолжала отравлять и настоящее. Юля училась на бухгалтера, а она — на землеустроителя. В колледже они практически не пересекались, и на пути в город Юля старалась ее избегать. Она уезжала в Подреченск первым рейсом, Алька — вторым. Но сегодня Юля задержалась, и пришлось ехать в одном автобусе. Причем в переполненном. Первый рейс, как правило, менее загружен, хотя и там случалось ехать в тесноте, Но не в обиде. А тут вдруг какой-то алкаш бредить наяву начал. И Алька, конечно же, подхватила. А баба она здоровая, такая же крупная, как ее мать. И голос у нее громкий, зычный.

— А ну! — Мужик начал охлопывать свои карманы, локтями касаясь ее груди.

А грудь у Юли к шестнадцати годам налилась, оформилась. И угловатое некогда тело слегка округлилось, хотя она и оставалась такой же худенькой. Сколько раз ей уже предлагали любовь и дружбу, но Юля всякий раз отказывалась.

— Да пошел ты! — Юля двумя руками оттолкнула его, поднялась со своего места и, расталкивая стоящих в проходе пассажиров, направилась к двери.

Нет, она не собиралась выходить, просто там впереди, как ей казалось, было больше воздуха.

— Граждане, берегите свои карманы! — закричала Алька.

Кто-то покосился на нее, кто-то тайком стал ощупывать свои карманы, а кто-то поспешил занять освободившееся место. Зина Дементьева заступилась за Юлю.

— Алька, хватит дурить!

— Это кто дурит? — вскинулась Алька.

— А ну не ори, дура! — набросился на нее дядя Слава.

А он мужик с особенностями — насколько добрый по вечерам, настолько же злой по утрам. И Алька это знала, поэтому и прикусила язык.

Зина Дементьева училась на четвертом курсе, зимой, через три месяца, у нее выпуск, и на второкурсниц она смотрела снисходительно. Но тем не менее за Юлю заступилась.

Автобус прибыл в Подреченск, от автостанции до техникума — несколько кварталов. И несколько путей. Юля чувствовала, что Алька захочет поквитаться с ней, поэтому, выскочив из автобуса, свернула за ларек с зарешеченным окошком, вышла к проулку между частными домами. И каково же было ее удивление, когда в самом конце этого проулка она увидела Альку.