Джеймс Чейз - Том 17. Гроб из Гонконга. Предоставьте это мне. Алмазы Эсмальди Страница 5

«Так-то лучше», — подумал я.

— Но ты не очень-то радуйся, — продолжал он. — Тебе еще придется убедить в этом прокурора, а он весьма неприятный тип. Зная, что ты на подозрении, он может затеять против тебя дело. Зачем ему ждать, пока все выяснится.

Господи, на это нечего было возразить.

Ретник посмотрел в окно, выходившее на двор многоквартирного дома. Там висело белье и стояли детские коляски.

— Я должен покопаться в этом деле, прежде чем приму окончательное решение, — наконец изрек он. — Как тебя зарегистрировать, как свидетеля или как добровольно помогающего?

— Как добровольно помогающего.

Он поднял трубку телефона и вызвал полицейского. Это оказался молодой человек в штатском, по-видимому, паренек из породы добросовестных людей. Полицейская служба еще не успела ему надоесть. Он посмотрел на Ретника преданным собачьим взглядом. Тот ткнул в меня пальцем, как в бедного родственника.

— Это сыщик Нельсон Райан. Развлеки его, пока он мне не понадобится. — Он посмотрел на меня. — Это Паттерс. Он только начал служить в полиции. Постарайся не развращать его больше, чем надо.

В сопровождении Паттерса я прошел в комнату, пропахшую потом, дезинфекцией и страхом. Я уселся на подоконник, а Паттерс — на краешек стула.

— Чувствуй себя свободнее, — разрешил я. — Нам, скорее всего, придется довольствоваться обществом друг друга. Твой босс попытается доказать, что это именно я убил китаянку, но ему вряд ли это удастся.

Он выкатил на меня глаза, и я решил расшевелить его, предложив огрызок сигары, которой угостил меня Ретник.

— У тебя есть коллекция? Не хочешь ли приобщить музейный экспонат? Эту сигару мне подарил твой лейтенант.

Лицо Паттерса застыло, он удивительно стал похож на обычного копа.

— Послушайте, мы не любим…

— Знаю, знаю, — перебил я его. — Мне не раз приходилось слышать это от Ретника. Я мешаю вам и становлюсь у вас на дороге. Ну и что из этого? Мне ведь надо как-то зарабатывать себе на хлеб? Так неужели я не имею права немного подурачить вас? Почему копы так обидчивы? — Я усмехнулся, и он, после некоторого раздумья, улыбнулся в ответ. Так мы поладили друг с другом.

Когда подошло время ленча, какой-то коп принес нам бобы с мясом. Паттерс с удовольствием уплетал их, я же немного поковырял в тарелке и отставил. Потом Паттерс достал из кармана карты, и мы начали играть в джин на спички. Выиграв целую коробку, я показал ему, как обжуливать, и предложил научить этому несложному фокусу. Он оказался прилежным учеником. Около восьми все тот же коп снова принес нам бобы с мясом. Мы съели их только для того, чтобы отвлечься. Потом снова засели в джин. Паттерс научился так хорошо мошенничать, что отыграл коробку спичек обратно. Около двенадцати зазвонил телефон. Мой партнер снял трубку. Выслушав, что ему сказали, он произнес: «Слушаюсь, сэр», — и повесил трубку на место.

— Лейтенант Ретник хочет вас видеть, — сказал он, вставая. Мы оба почувствовали себя, как пассажиры поезда, когда паровоз дает последний гудок и можно больше не слушать разговоры провожающих. Через минуту я был в кабинете Ретника. Выглядел он неважно. Указав мне на стул, он сделал знак Паттерсу выйти. Когда тот послушно ретировался, я сел. Наступила долгая пауза.

— Тебе повезло, — наконец сказал он. — Хотя я не инкриминировал тебе убийство девушки, но дело это раскручивала прокуратура… Доказано, что ты не мог Сделать этого. Считай себя счастливчиком.

Я провел в полицейском участке долгих пятнадцать часов, терзаясь сомнениями, правильно ли разыграл свои карты. Иногда меня охватывала тревога. Теперь, услышав эти слова, я облегченно вздохнул.

— Да, мне повезло, — хмыкнул я.

Ретник потянулся за сигарой, но тут обнаружил, что у него во рту торчит уже потухший окурок. Он усмехнулся и выбросил его в корзину.

— Последние двенадцать часов твоим делом занималась вся полиция города. Мы нашли свидетеля, который видел тебя на Кеннот-бульваре в 2.30. Он адвокат и очень не любит прокурора, так что будет рад тому насолить. В общем, все в порядке.

— Вы не предполагаете, кто убийца?

Ретник опять предложил мне сигару, но на этот раз я отказался. Спрятав портсигар в карман, он ответил:

— Еще рано строить гипотезы, слишком чисто все сработано, никаких следов.

— Вы установили личность китаянки?

— Конечно. Это было нетрудно. Документов в сумочке не оказалось, но в аэропорту ее запомнили. Она прилетела из Гонконга. Ее зовут Джоян Джефферсон. Поверишь или нет, но она оказалась невесткой Джона Уилбура Джефферсона, старика миллионера. Год назад она вышла замуж за его сына, Германа Джефферсона. Недавно он погиб во время автомобильной катастрофы, и она привезла сюда его тело.

— Почему?

— Старику Джефферсону хочется, чтобы его сын был похоронен в фамильном склепе. Он оплатил дорогу сюда.

— Как обстоят дела с трупом?

— В семь утра его получил распорядитель похоронного бюро. Там труп и будет находиться до похорон.

— Вы это проверили?

Ретник зевнул, показав искусственные зубы.

— Послушай, сыщик, не учи меня жить! Я видел гроб и проверил бумаги, так что здесь все в порядке. Девушка прилетела из Гонконга в час тридцать ночи. В аэропорту она взяла такси и поехала к тебе в контору. Одно только не могу понять, зачем ей это было нужно и как убийца мог об этом узнать?

— Вот именно! Откуда она могла знать о моем существовании?

— Во всяком случае, звонить в семь вечера она не могла. В это время она была еще в воздухе. Возможно, она написала тебе, но тогда ты должен был об этом знать.

Некоторое время я размышлял.

— Предположим, Хардвик встретил ее в аэропорту.

— Но он звонил тебе оттуда в шесть часов.

— Допустим, он дождался ее и назвался мной. Пока она сдавала гроб, он приехал сюда и открыл дверь конторы. И стал дожидаться ее приезда.

Ретника не слишком устраивала такая версия, меня тоже.

— Но какого черта ей нужно было от тебя?

— Если бы я знал, мы бы здесь не сидели… Как насчет багажа? Его нашли?

— Да. Уезжая из аэропорта, она оставила его в камере хранения. Это всего лишь маленький чемоданчик. В нем нет ничего, кроме одежды, маленького Будды и курительных палочек.

— Понятно, путешествовала налегке. Вы уже говорили с Джефферсоном?

Ретник скривился, словно у него заболели зубы.

— Да, говорил, и он вел себя ужасно. Все-таки плохо быть женатым на женщине из влиятельной семьи. Мой шурин не ладит с Джефферсоном.

— Но такой брак имеет и свои преимущества, — заметил я.

Он потрогал жемчужную булавку в галстуке.

— Да, но каков старый козел? Он заявил, что я должен поймать убийцу его невестки как можно быстрее, иначе у меня будут крупные неприятности. — Ретник погладил переносицу. — И он вполне выполнит свои угрозы, так как у него определенное влияние на городские власти.

— Он не изъявил желания помочь вам?

— Конечно нет.

— Как насчет курьера из агентства срочной доставки? Тот ведь мог видеть убийцу.

— Я разговаривал с ним. Он ничего не знает. Но что интересно, конверт был передан в контору в четыре часа утра. Их контора расположена в доме напротив твоей конторы. Никто из клерков не запомнил клиента, но тот распорядился, чтобы конверт был доставлен тебе в 18.15.

— Вы навели справки в корпорации Герона?

— Да. Такого человека у них нет. — Ретник опять зевнул, потянулся и встал. — Я собираюсь лечь спать. Может, завтра мне в голову и придет что-то новенькое. А на сегодня хватит.

Я тоже встал.

— Девушка была убита из моего револьвера?

— Да. Но на нем нет никаких отпечатков и на машине тоже. Этот тип очень осторожен. Но он все же сделает когда-нибудь ошибку… Преступники всегда ее делают.

— Будем надеяться…

Он сонно посмотрел на меня.

— Я помог тебе, Райан, теперь ты помоги мне. Сообщи, если в голову тебе придет стоящая мысль.

Я сказал, что не забуду его. Усевшись в машину, я отправился домой спать.

На следующий день около двери меня поджидали репортеры. Они интересовались, где я провел вчерашний вечер. Я пригласил их к себе в кабинет и постарался объяснить им, что весь вчерашний вечер провел в полиции. Потом сказал, что знаю об убийстве столько же, сколько и они, а может быть, еще меньше. Я понятия не имею, зачем китаянка приехала в мою контору в такое позднее время. Полчаса они обстреливали меня вопросами, но, так и не добившись от меня чего-либо интересного, ушли недовольные.

Потом я просмотрел почту и выбросил половину в корзину. Там было письмо женщины, живущей в Пальма Маунтен. Она хотела, чтобы я выяснил, кто отравил ее собаку. Я напечатал ей вежливый ответ, смысл которого сводился к тому, что я не люблю животных и не в состоянии заниматься делами такого рода.