Наталия Левитина - Практически невиновна Страница 5

Но нет. Три месяца в поисках денег позволили узнать и много хороших людей. Ей сочувствовали люди, к сердцу которых не нужно было пробиваться сквозь толстый слой шоколада, то есть такие же обыкновенные борцы с жизненными невзгодами, как она сама.

…Ежедневный путь Полины завершился на заснеженной площадке около офиса «Поможем!». Она припарковала потрепанную «мазду» рядом с черным джипом начальницы. С Машей Здоровякиной Полина познакомилась в детской поликлинике. Девушки молниеносно нашли общий язык. Обе – программистки. Вскоре Полина получила работу в «Поможем!». Работа по специальности и Маша в роли босса стали для Полины спасением. Она потеряла несколько высокооплачиваемых мест только потому, что понятия «хороший работник» и «мать больного ребенка» несовместимы.

Аполлинария не переставала размышлять о превратностях судьбы. «Щедро наделяя кого-то красотой, умом, талантом, природа одновременно включает счетчик, словно готовится выставить человеку счет за преимущества, предоставленные на старте. Судьба как будто дает кредит, за нецелевое использование которого приходится отвечать. И если человек не сумел правильно распорядиться предоставленными богатствами, наказание будет гораздо более ощутимым, если б он с самого начала ничего не имел», – думала Полина. Ее природа наградила фантастически щедро. А теперь она жестоко наказана. Оставалось понять – за что? В чем ее вина?

Месяц назад Маша обнаружила в себе ранее неведомую страсть – к сладкому. А затем с радостью заметила, что в непосредственной близости от офиса «Поможем!» дислоцируется парочка кофеен, где ее страсть будет стопроцентно удовлетворена.

Кофейня «Флибустьер», оформленная дизайнерами в стиле старинного корабля, с деревянным штурвалом у входа и занавесками в виде парусов, манила ароматом крепкого кофе, запахом ванили, корицы, кардамона. Это было королевство взбитых сливок и сахарной пудры, фундука и арахиса, имбирных пряников и миндального печенья, шоколадной глазури и ореховых начинок, рассыпчатых штруделей и круглых пончиков, вишневых пирогов и эклеров с фисташковым кремом… Чай подавали в специальных керамических чайниках – разнообразие сортов было безгранично: черный, зеленый, жасминовый, с гибискусом, матэ, с цукатами, лепестками роз, вереском, мелиссой, земляничным маслом.

В километре от «Флибустьера» находилась кофейня «Лимон». Ее шеф-кондитер был жестоким искусителем и настоящим виртуозом. Отведав бисквитный торт «Штраус», украшенный шоколадными нотами и скрипичным ключом, с фирменным ромовым кремом, Мария поняла простую истину. В ее жизни стало на одну любовь больше. Да, теперь она искренне могла признаться, что любит Лешу, Антошу, Эдика, экс-мужа (куда ж от него денешься!) и еще торт «Штраус».

С тех пор как Валдаев окончательно сгинул в Европе, а Здоровякин вернулся на работу в ГУВД, в здание на Петербургской площади, под мужественное крыло Зуфара Алимовича, Мария заняла офис «Поможем!», перетащила туда компьютерную технику и теперь безнаказанно упивалась любимой работой вдали от домашних забот.

Внезапно превратившись в сладкоежку, Маша стала практиковать набеги на близлежащие кофейни. Она по три часа сидела у открытого ноутбука, а официантки в нарядах ярко-желтого цвета и в шапочках в виде половинки лимона безостановочно приносили ей чай, кофе, торты и пирожные. Ей выдали карточку постоянного клиента. Через месяц пояс джинсов стал как-то особенно безжалостно врезаться в Машин живот. Очевидное – невероятное: она потолстела.

– Еще кофе? – наклонилась к прожорливой клиентке официантка.

– Угу, – кивнула Маша.

Официантка оторвала ее от мыслей о Здоровякине. Именно до боли знакомая физиономия Ильи непонятным образом высветилась на экране Машиного лэптопа. Как ни старалась Мария сосредоточиться на алгоритмах новой программы, она видела перед собой простую и милую ряшку супруга.

Добившись развода, Мария словно поставила точку в истории с Настасьей[2]. До этого она три с половиной года пыталась простить мужа, забыть о его измене, научиться воспринимать его так, как раньше, доверять ему и таять от нежности. Нет, ничего не получалось.

И вот в сентябре прошлого года они развелись. Наконец-то зло было наказано. Муж-предатель получил по заслугам.

Судья удивленно смотрела на двухметровый шкаф, в образе которого являлся обычно публике Илюша, и на хрупкую девушку, выглядывающую из-под здоровякинского локтя. На судебное заседание настойчиво отвергаемый супруг принес букет цветов (проконсультировался по телефону с Валдаевым).

– Вы хорошо подумали? – спросила судья у Марии. – У вас все же трое детей.

– А при чем здесь дети? – озадачилась Маша.

– Ну как! Мальчикам нужен отец.

– Я согласна. Пусть забирает всех троих, – быстро закивала Маша. – Я буду приходить в гости по воскресеньям.

– У меня опасная работа! – подскочил Здоровякин. – Я дома не ночую!

– А у меня недостаток веса, я не справлюсь с ними одна!

– Тем более вам не стоит разводиться! – вставила судья.

– Еще чего! – возмутилась Маша. – Ладно, беру детей, уговорили…

Итак, Мария добилась развода и выставила мужа из дома. Она отпраздновала победу и провела первый вечер в одиночестве. Конечно, она была в квартире не одна – за стеной спали дети. Но пустое кресло перед телевизором, продавленное Здоровякиным, кричало о том, что нарушено устройство мира, Земля вращается в обратную сторону, реки потекли вспять.

Вволю насладившись свободой, на второй день Маша принялась думать, как жить дальше. Она вдруг осознала, что на этапах ее персональной личностной эволюции рудиментарное чувство любви к Илье не желает умирать. Разлюбить мужа оказалось еще труднее, чем простить. Жить без Здоровякина было как-то совсем неинтересно.

– Ты не забыл, что развелся со мной, а не с детьми? – официальным тоном сказала она ему по телефону. – Ты что это, папаша, прохлаждаешься? Быстренько забрал сегодня детей из садика.

Через месяц после развода Здоровякин впервые пробил оборону и остался на ночь. Секс был невероятен. Разлука подогрела их желание, воздержание отшлифовало либидо. Здоровякин радовал агрессивностью, он был молодым голодным тигром. Илья изменил Маше с Настасьей, а Мария теперь изменяла своему статусу разведенной дамы, используя для этого бывшего мужа. И стоило тогда разводиться?

Да, стоило, твердо решила Мария. Их новые отношения с Ильей не имели бы остроты и терпкости, если бы продолжались в рамках подпорченного изменой брака. Маша старалась капитулировать не чаще одного раза в неделю, чтобы не развращать осужденного перспективой близкой амнистии…

Мария бросила взгляд, полный сожаления, на пустую чашку кофе и блюдце, где еще десять минут назад возвышался треугольник торта. Затем она посмотрела на экран, испещренный алгоритмами программы для Главного финансового управления обладминистрации. Эту программу заказал Ян Вепрецкий. Прошла всего неделя с момента их знакомства, а Ян Николаевич уже явно конкурировал с Ильей, заставляя впечатлительную программистку думать о себе. Да, не только малыш Здоровякин был постоянным героем ее мыслей, Ян Вепрецкий безудержно рвался к верхним строчкам хит-парада. А почему бы и нет? Ведь Мария теперь была свободной женщиной (правда, с полновесным прицепом в виде трех неутомимых микробов). Что мешало ей увлечься кроме бывшего супруга еще и свежим кавалером?..

Звон колокольчика предупредил о новом посетителе кофейни. Это была молодая красивая брюнетка, закутанная в роскошные меха. Обладательницы шуб торопились выгулять дорогих любимиц – мартовские морозы давали им последний шанс. У Марии был пуховик.

Вместе с женщиной в ароматное тепло кофейни ворвалась стая сверкающих снежинок, и влетело облако ледяного воздуха. Затем донесся тонкий запах духов. Мария оторвала взгляд от экрана и поняла, что знакома с новым клиентом кофейни.

– Алиса! Здравствуйте! – обрадовалась она.

– Маша!

Алиса сбросила шубу на руки подскочившей официантки. Под шубой оказался великолепный костюм из лайковой кожи цвета мокко. Полгода назад по чьей-то рекомендации Алиса Горностай обратилась к Марии. Она хотела поставить защиту на домашний компьютер.

– Суперзащиту, – пояснила она.

– Понятно, – кивнула Маша. – Будете хранить в его памяти корпоративные секреты.

– Нет, я собираюсь вести интимный дневник.

Мария не знала, чьей давней любовницей является светская львица Алиса Горностай, иначе она не удивилась бы желанию дамы покрыть пятидюймовой броней ноутбук с начинкой всего лишь из субъективных мнений и оценок ее личной жизни.

Но желание заказчика – закон. Алиса получила «суперзащиту» и теперь могла смело предаваться жизнеописанию, шпигуя текст пикантными подробностями и не волнуясь, что ее дневник прочтет кто-то посторонний…