Маргарита Южина - Собачий вальс Мендельсона Страница 5

– Сотовой связью… Вот, кстати, а какой у тебя номерок телефона? – как бы невзначай спросил Павел.

Они обменялись номерами. Телефон у Павла и в самом деле был уж очень презентабельным. Правда, как только он его вытащил, так сразу же и засунул обратно.

– Звонков немерено… – недовольно пояснил он. – Родные хотят узнать, жив ли я, и если жив, то нельзя ли пригласить еще и соседей по даче, а остальные… вероятно, будут ныть и хлюпать в трубку, чтобы меня подбодрить.

– А… невеста? От нее нет звонков?

– Нет, – сухо отрезал Павел. – От нее нет. Да и не надо уже никаких звонков, я уже все… Передумал жениться, я начинаю новую жизнь!

Саша недоверчиво пожала плечами:

– Я н-не знаю, как это начинать новую, если со старой еще не разобрался. Тебе разве самому не интересно, кто эта бабка-поскакунья? Отчего это вдруг твоя девушка взяла и сбежала? Я бы не смогла спокойно жить, пока все не узнаю… Я и сейчас уже не могу!

– Саш, а чего это твой собак на меня как-то странно поглядывает? Он не укусит? – перевел разговор в другое русло Павел.

– Нет! Что ты! Он никогда не кусает тех, с кем уже познакомился. А с тобой он познакомился – ты ж у меня вон сколько времени водку цедил. Я его очень хорошо воспитала, – с гордостью сообщила Александра. – А смотрит он вовсе не странно… Он вообще-то есть хочет. Он же тоже наработался, перенервничал. Его бы сейчас помыть, покормить и спать…

– Да-да! – тут же торопливо поднялся Павел. – Конечно-конечно… нам всем нужно отдохнуть, денек выдался еще тот. Я тебе завтра позвоню… Саша, а где мои туфли?

В прихожей обуви гостя не наблюдалось. И в комнате ее тоже не было. И на кухне.

– Куда же они могли подеваться? – заглядывал под столы и диваны Павел.

– Ничего не понимаю, – изо всех сил помогала ему Саша. – А ты точно помнишь, что в обуви приходил?

– Т-точно… – нерешительно ответил Павел, а потом вспомнил: – Мне ж ее прямо к ногам приносили! Собачка! Где мои туфли? Ты их носил… носил и куда-то запрятал. А может, он их… съел?!

– Какие глупости, – фыркнула Саша. – У Жоры строгая диета, он всякую дрянь в рот не потянет. Он у меня крайне воспитанный, дипломированный пес! Так что вспоминай, у кого ты их оставил?

Павел минут пять прилежно вспоминал, но потом только развел руками:

– Я вот вспоминаю, что никуда отсюда не выходил. Так что это не я. А это не ты туфли спрятала?

– Еще чего! – фыркнула Саша и строго позвала: – Жора! Ты куда туфли унес?

Пес сидел на диване и сосредоточенно пялился в телевизор. Он настолько ушел в созерцание экрана, что хозяйского окрика не услышал, во всяком случае, ни одно ухо не дрогнуло.

– Телевизор выключен, между прочим, – стояла перед ним хозяйка. – Так что не делай вид, что тебя занимает сюжет! Где туфли?

Жора так тоскливо посмотрел на Сашу, что у той дрогнуло сердце.

– Нет, это не он, – вздохнула она и включила обиженному зверю телевизор.

– Правда не он? – на всякий случай переспросил гость.

– Правда! Ты видишь, какие у него глаза. Он не смог бы с такими глазами… И запомни – собаки никогда не врут! В отличие от людей, – уверенно заявила Саша, хотя на самом деле уверенности таковой не было совершенно.

– А где мы еще не смотрели? Ты не помнишь, я душ не принимал?

– Душа не было точно, а вот в туалет…

Саша заглянула в туалет и обмерла. Из белого унитаза торчали обе туфли Павла. Одна утонула добросовестно – целиком, а вот вторая, видимо, никак не помещалась, а ее настоятельно заталкивали… и Саша даже знает кто! Потому что весь задник был украшен мелкой дырочкой, очень похожей на след от зубов.

– Ого! – из-за ее плеча разглядывал «утопленниц» Павел. – Это Жора, да?

Саша стояла красная как рак и больше всего боялась разораться сейчас при новом знакомом.

– Ты посмотри, какая славная собачка! – вдруг умилился гость. – Вот ведь никак не хотела, чтобы я уходил! Надо же, что придумала!

– Я сейчас этому умнику! Георгий, дрянь такая! А ну иди на ковер!

Саша кинулась в комнату, но Георгия возле телевизора уже не было, зато была открыта дверь в спальню.

– А ну вылезай! – стояла возле кровати Саша и нервно топала ножкой. – Я считаю до трех! Вылезай, говорю!

Пес под широченной кроватью старался не дышать. Понятное дело, что при новом мужчине хозяюшка под кровать не полезет, Жорка это точно знал, а вот если полезет, можно будет выскочить и… потом снова спрятаться. Не будет же она на пузе елозить при малознакомом мужчине!

– Бесстыжая собака! – все же отважилась залезть под кровать Сашка. – Я все равно тебя поймаю. Я тебе сколько раз говорила, что в нашей стае я – альфа-самец! На кой черт я купила кровать на таких низких ножках?!

– Сашенька, вылезай, – вежливо топтался рядом с ней Павел, старательно отводя взгляд от торчащего из-под кровати Сашкиного зада. – Ничего страшного… Вылезай!

Сашка была поглощена охотой на питомца, поэтому гость вежливо постучал по выпирающей точке.

– Вылезай!

Саша только сейчас поняла, что за зрелище вкушает сейчас ее гость, тихо ойкнула и выскочила из-под кровати пулей.

– Ничего… – старательно приглаживала она растрепавшиеся волосы и краснела прошлогодней свеклой. – Сейчас… Сейчас я позвоню твоей невесте. Нет, ее номера я не знаю… Отцу! Я позвоню ее отцу! А он скажет, чтобы твоя невеста… Ее, кажется, Лидой звать… Папа ей скажет, и она притащит тебе твою обувь! И вы вместе во всем разберетесь!

– Не надо, – отвернулся к окну Павел. – Я не хочу ее видеть! И… не надо про нее вспоминать!

– Надо! – не согласилась Саша. – Между прочим, наши собачки фату этой старушенции тащили? Тащили! Тебе истинное лицо твоей невесты показали? Показали! Работали как крепостные, а им никто еще даже копейки не заплатил! А могли бы двойным тарифом за такую нервную работу!

– Я тебе заплачу… – не поворачиваясь, проговорил Павел.

– А почему только мне-то? Там было восемь собачек! Всем надо. И вообще, это невеста захотела народ удивить? Удивила. Вот пусть и платит. Или она, или ее папаша.

Саша больше не слушала Павла, взяла и позвонила сначала своему отцу, выяснила нужный номер, а потом набрала отца Лидии.

Трубку взяли не сразу.

– Алло, – все же дождалась Александра. – Я вас слушаю.

– Здравствуйте, – напористо начала Саша. – Денис Денисович, это Александра Козлятина вас беспокоит.

– Кто-о? – фыркнул за спиной гость.

– Молчи! Это… пароль такой! – бросила через плечо госпожа Козлятина и продолжала в трубку: – Да-да, дочка Игнатия Савельича. Вы наших собак заказывали на свадьбу своей дочери?

– Так-так.

– Сегодня собачки отработали, хотя у вас там была не свадьба, а бездарный шарж на этот святой обряд! Что за старушенция устроила там лошадиные скачки? На нее никто не ставил! И потом – куда вы девали невесту? Вы ее что, продинамили со свадьбой-то? Она же у вас…

– Са-а-ашенька, – добрым дедушкой засмеялся в трубку Денис Денисович. – Ну побойтесь Бога, какая свадьба? С чего вы взяли? Это ж был мой очередной пиар-ход в пику конкурентам. Ну чего они там с экранов о себе лепечут, их уже никто не смотрит, а вот свадьбы интересны всем. Вот я им и подкинул ролик в «Новостях», пусть смотрят и мою фамилию слушают, чем плохо-то?

– Но как же? – окончательно растерялась Александра. – Но ведь…

– Сашенька, вы слишком быстро уехали, вам не успели передать деньги. Сейчас к вам приедет курьер, вы дома?

– Я… да, я дома…

– Вот и ладушки, ждите, – сказал Денис Денисович и трубку положил.

Саша выключила телефон и растерянно уставилась на гостя. Она просто не знала, как сказать этому приятному симпатичному человеку, что никакой свадьбы и вовсе не планировалось. Но гость, похоже, все слышал сам: слишком близко он стоял, а телефон… у него такая прекрасная слышимость.

– Я подслушивал, – медленно проговорил Павел. – То есть… это только реклама?

– Ну что ты такое говоришь – только! – быстро залепетала Саша. – Реклама – это… Знаешь, сколько она стоит? Это тебе не…

– То есть они мой позор еще и рекламировать будут? А Лида… Лидочка даже не соизволила прибыть! Знала, что папенька задумал, и даже не предупредила! Я бы тоже… Я бы мог вместо себя… Дедушку Макара прислать! А она!

Саша видела на его глазах слезы обиды. Конечно, нелегко пережить предательство любимого человека, она-то знает! Вон у нее самой сейчас Соколовский тоже небось с какой-нибудь оглоблей обнимается, а она тут!..

Саша встала на цыпочки, дотянулась до макушки незадачливого жениха и прижала к себе его голову.

– Ничего, ничего… Прорекламируют, и знаешь сколько у тебя невест будет! А ты еще и деньги с них потребуй! Артистам же платят, а тебя вообще вслепую развели. Как кролика… Ничего, мы им еще покажем, они…

Саша говорила, говорила и ясно чувствовала, что ее слова таки доходят до бедняги, он уже успокаивается. Вернее, не совсем успокаивается, но, во всяком случае, думает сейчас уж точно не о рекламе. Вот… у него уже и руки ожили – не висят веревками, а пошли по Сашкиному телу… пока добрались только до талии и затормозили. Видимо, решают, куда дальше – вверх или вниз… И дыхание становится уже живее, чаще становится дыхание, глаза уже…