Анатолий Вилинович - Тайны Гестапо Страница 5

– Да, но жертвы… очень много раненых оттуда… – вздохнул врач.

– У нас приличный опыт войны в горах Югославии, Албании, Греции, господа, – самодовольно отметил фон Гросс.

– Правда, что вы до войны путешествовали по Кавказу? – спросил лейтенант.

– Путешествовал, бывал там как турист, – ответил капитан.

– Крым нам тоже знаком, доктор, – подлил в свою чашку спиртное обер-лейтенант и уставился в окно, за которым колыхалось кукурузное поле.

Поезд шел, останавливался, лязгая сцепками, и снова полз на восток.

Фон Гросс склонился над развернутой картой Крыма. Он внимательно изучал пометки на ней, районы южного берега полуострова: Алушта, Гурзуф, Ялта, Алупка, Симеиз. Подняв голову, усмехнулся скептически и черкнул две стрелки, упирающиеся в Севастополь и Керчь.

– Да, я прав, господа. Эти два города – мизер по сравнению с той обширной территорией Крыма, которую уже заняли наши войска.

– Допустим, – скучающе кивнул обер-лейтенант, глядя на серую полевую дорогу вдоль железнодорожного пути.

– А теперь представьте, что мы уже на Южном берегу Крыма. Скажите, что вы видите там? – спросил капитан, раскрывая справочник.

– Море, горы, санатории, я полагаю, герр капитан, – ответил военврач. Он лежал на полке и сверху смотрел на карту.

– Сопротивление местного населения я вижу там, – скривился в усмешке Карл.

– Не исключено, господа, не исключено. Но вы забыли о музеях, картинных галереях! А дворцы? Ливадийский царский, Воронцовский графский, Юсуповский, Кич-Кинэ, многие другие… А ханский дворец в Бахчисарае… – немного помолчав, фон Гросс мечтательно сказал: – Картины Айвазовского в Феодосии… – и перевернул страницу справочника.

– Неужели вы думаете, герр капитан, что русские не эвакуируют эти ценности? – хмуро поинтересовался обер-лейтенант.

– Будем надеяться, что не все, господа, не все, – покачал головой капитан и замолчал. Только стук колес да дребезжание и скрип вагона нарушали тишину в купе. Наконец фон Гросс, не отрывая глаз от страниц книги, мечтательно заговорил:

– В Керчи имеется историко-археологический музей мирового значения, господа. Его сокровища, пишет доктор Кляйн, не имеют цены в денежном выражении…

Обер-лейтенант оторвался от окна, взглянул на капитана и хмыкнул. Затем вяло произнес:

– Допустим. А нам, альпийским стрелкам, что до этого?

– Твое настроение в последнее время мне что-то совсем не нравится, Карл. Веселее, увереннее смотри вперед, дружище, – короткая кривая улыбка промелькнула на лице капитана и сразу исчезла.

– Помните, в Греции? Мы захватили почти все острова. Итальянцы тоже. И чтобы их сохранить, нам приходится держать там парашютистов, морских десантников, альпийские отряды, в числе которых был и наш, целые эскадрильи самолетов… – обер-лейтенант достал сигарету, прикурил, швырнул спичку в окно, за которым виднелась свинцовая гладь Сиваша и, вздохнув, закончил: – А здесь просторы…

– Что ты хочешь этим сказать, Карл? – уставился на него фон Гросс.

– Нам понадобится очень много войск, чтобы держать занятые территории в своей власти, – ответил тот.

– У нас за плечами многомесячная безукоризненная работа в горах, Карл. Разве это не убедительное доказательство способности навести свой порядок и здесь?

В свете осеннего дня, струившемся сквозь окно купе, улыбка Карла была почти неуловима. Он ответил:

– Да, все это убеждает, конечно…

Состав сбавил скорость, медленно покатил мимо низких домов.

В дверь купе постучали, и фон Гросс крикнул, чтобы входили.

На пороге вытянулся унтер-офицер.

– Разрешите доложить, герр капитан, наш поезд приближается к Симферополю. Какие будут приказания?

– Подготовиться к выгрузке, Вайсер, и ждать, пока я не получу указания командования на месте.

В Симферополе капитан фон Гросс получил приказ срочно явиться к бригадефюреру СС Штумпфу. Его резиденция находилась при штабе командующего оккупационными войсками в Крыму Енеке и генерального комиссара Крыма Фрауэнфельда на Гоголевской улице.

В приемной эсэсовского генерала находилось несколько офицеров в ожидании аудиенции. Капитан фон Гросс поздоровался и представился сидящему за столом адъютанту.

– Бригадефюрер примет вас, как только освободится, – сказал тот и указал на свободный стул.

Вскоре из кабинета бригадефюрера вышел полковник, а адъютант тут же пригласил фон Гросса:

– Прошу вас, герр капитан…

Фон Гросс вошел в кабинет генерала, и в этот миг раздалось громкое:

– Воздушная тревога! Воздушная тревога! Всем спуститься в подвальные помещения!..

Приемная опустела, все присутствующие спешно устремились вниз, где цокольная часть здания была приспособлена под бомбоубежище.

– Останемся в кабинете, капитан, – сказал Штумпф. – Этот налет не причинит нам беспокойства, я думаю… – он посмотрел тяжелым, мрачным взглядом на подчиненного. Затем взял указку и подошел к крупномасштабной карте Крыма, висевшей на стене. – Подойдите сюда и слушайте меня внимательно, капитан фон Гросс.

Штумпф обвел указкой южное побережье и горы, подступающие к нему, и сказал:

– Заняв эту территорию, мы столкнулись с непредвиденными трудностями… Остатки войск русских и партизаны…

Капитан усмехнулся про себя, вспомнив слова обер-лейтенанта.

– У нас достаточно сил, капитан, но горы есть горы… – продолжал генерал. – Севастополь в кольце, и никто, слышите, никто не должен ему помочь!.. – повысил он голос. – Ни партизаны, ни остатки войск в горах! Вы поступаете в мое распоряжение, чтобы пресечь малейшие попытки русских оказать помощь Севастополю. Задача ясна, капитан фон Гросс? – вперил бригадефюрер свой тяжелый взгляд в командира специального альпийского отряда. – Я хочу вам сообщить еще кое-что, капитан. Партизаны… это серьезная помеха нам, очень серьезная… Трое суток почти никто не спал в одном из наших отрядов, преследуя их… Это был десант с катера, капитан, в Голубом заливе… – очертил он место на карте. – Этот десант был послан для связи с партизанскими группами… И знаете откуда? – взглянул генерал на фон Гросса. И, не дождавшись ответа, сказал: – Из Севастополя!..

– И каковы результаты, герр бригадефюрер? – спросил фон Гросс.

– К сожалению, им удалось оторваться от нас, капитан, – отвел глаза в сторону тот. И, повысив голос, выпалил: – Надеюсь, что от вас не будут уходить ни десанты, ни партизаны!..

– Так точно, герр бригадефюрер, мой отряд имеет большой опыт войны в горах.

– На это я и надеюсь, капитан фон Гросс. Севастополь должен быть взят!.. Вы все уяснили, капитан?

– Так точно, бригадефюрер!

Штумпф некоторое время изучающе смотрел на Гросса, затем негромко предупредил:

– И никакие прежние заслуги вам не помогут, если русские наладят связь через горы с Севастополем. – Хайль!

– Хайль! – выбросил вперед правую руку фон Гросс.

Когда он вышел на улицу, из репродуктора, укрепленного на балконе, передавали сводку из ставки фюрера. Он остановился, вслушиваясь в слова диктора, но ему мешала колонна войск. Громыхали орудия, самоходки, танкетки и машины с солдатами. И все же он услышал то, от чего на его лице появилась самодовольная улыбка: «… войсками армии генерала фон Манштейна взята Керчь…»

Немцы были уже в Керчи. За горой Митридат советские войска вели ожесточенный бой с пехотой противника. Тральщики, катера и баржи отходили от пристани Еникале и Генуэзского мола с последними частями Керченского оборонительного района.

Не успели переправиться на восточный берег пролива подразделения, прикрывающие эвакуацию армии. Они сражались до последнего часа, а затем ушли в Старокарантинские и Аджимушкайские каменоломни.

Наступила ночь. Жители, оставшиеся в городе, не спали. Люди то и дело выходили из своих домов и с тревогой прислушивались. Грохотали взрывы, полыхали пожары.

16 ноября утром гитлеровцы вступили в Керчь. Они появились из-за горы, у часовни. Пешие и конные, они цепочками спускались вниз. Их становилось все больше и больше. Осторожно продвигались, разглядывая пустые улицы.

В одиночку и звеньями пролетали к морю фашистские самолеты. Где-то громыхали еще взрывы, догорали пожарища. А у историко-археологического музея на улице Свердлова было абсолютно тихо.

Но вот со стороны Феодосийского шоссе появился легковой вездеход в сопровождении мотоциклистов-автоматчиков. Машина подкатила к музею, и из нее вышли полковник и три офицера.

Автоматчики оцепили все здание и двор, двое из них встали по обе стороны парадной двери.

Не успели немецкие офицеры пройти в вестибюль, их догнал обер-лейтенант и, щелкнув каблуками перед полковником, негромко что-то доложил ему и замер, ожидая приказания. Полковник сердито посмотрел на него, затем спросил: