Чингиз Абдуллаев - Фестиваль для южного города Страница 5

Интеллигентом нельзя притвориться, и поэтому их так не любят, говорил академик Лихачев. У министра в этом плане было все в порядке с родословной. Его дед – известный врач-психолог, спасал людей в лагерях Сибири, куда был послан в конце тридцатых и откуда вернулся в пятидесятые годы. Именем этого человека была названа одна из центральных улиц города. Его отец и мать были известными учеными-химиками, отец был академиком и отличался независимым характером. Двое его дядей были народными писателями республики. А его тесть долгие годы возглавлял один из самых больших вузов страны. Такое количество достойных людей просто не давало ему возможности радикально измениться в худшую сторону.

Они встретились в кабинете министра. Несмотря на свои желания, даже министр был не вправе распоряжаться своим временем. Через час он должен был принимать посла и не мог никуда поехать даже для встречи со своим другом. В кабинете было просторно и светло. Сначала они говорили о разных мелочах, вспоминая друзей и знакомых. Понимая, как мало времени у его собеседника, Дронго перешел к самому важному вопросу.

– Ты знаешь, что скоро начнется фестиваль?

– Конечно, – кивнул министр. – Я получил приглашение на открытие. Хотя боюсь, что меня здесь не будет. У меня намечена на четырнадцатое встреча в Женеве.

– Представляю, сколько ты летаешь, – вспомнил Дронго.

– Можно подумать, что ты летаешь меньше.

– Но у меня бывает право выбора, а ты обязан лететь везде, где тебя ждут или ты нужен. Тебе намного сложнее.

– Будем считать, что ты меня убедил, – усмехнулся министр. – Ты ведь пришел не просто так. И вообще не просто так прилетел. Ты сразу спросил насчет фестиваля. Проблема Мовсани?

– Да.

– Мне уже звонила посол Великобритании. Она считает, что мы обязаны выделить специальную охрану для их гражданина. Между прочим, по дипломатическим каналам нам пришел запрос с просьбой разрешить прилететь сюда сотруднику охраны Мовсани с оружием. Наш министр внутренних дел категорически против. Ему вообще не нравится, что кто-то из иностранцев может прилетать в нашу страну со своим оружием. Проблема сложная. Но я думаю, что мы им разрешим. От одного пистолета ничего страшного не случится.

– Пистолет опасное оружие. Иногда он стреляет, – напомнил Дронго. – Когда есть оружие, оно должно выстрелить. Как ружье в конце пьесы.

– Он сотрудник английской контрразведки, – сказал министр. – Ты представляешь себе уровень его подготовки. И нам будет гораздо спокойнее, если он приедет вместе с Мовсани. Пусть сам и отвечает за его безопасность. Он английский гражданин, и пусть за его охрану отвечает английская спецслужба.

– Они все равно обвинят нас в случившемся, если Мовсани здесь убьют.

– Но тогда у нас будет хотя бы повод для возражений. Тебя что-то беспокоит?

– В отношении Мовсани фетву объявил сам покойный Аятолла Хомейни?

– Нет. В том-то и дело, что нет. В отношении Салмана Рушди за его «дьявольские стихи» фетву объявил сам Хомейни, и теперь уже никто не может ее отменить. Смертная казнь должна состояться, тем более что исполнителю обещана неслыханная награда – миллион долларов. Хотя сейчас, кажется, цена поднялась до пяти миллионов. Насчет Мовсани все иначе. Фетву ему вынес один из двенадцати высших священнослужителей Ирана. А это совсем другой приговор. Но размер вознаграждения может смутить любого. По-моему, два миллиона долларов. За такие деньги всегда можно найти исполнителя.

– Фанатизм в сочетании с денежным вознаграждением – всегда хороший повод для убийцы, – согласился Дронго.

– Поэтому нужно быть осторожнее. Мы обратились с запросом в наше Министерство национальной безопасности. И они обещали нам помочь. Выделяют своих сотрудников на время фестиваля. Это все, что мы можем сделать.

– А если отменить визит Мовсани?

– Нельзя. Уже невозможно. Во всех европейских газетах есть сообщение об участии Мовсани в нашем фестивале. Если сейчас он не приедет, это вызовет ненужную реакцию в большинстве европейских стран. Ты же знаешь, как они относятся к Ирану. И вообще иранская ядерная проблема сейчас одна из наиболее сложных тем в мировой политике. А нам нужно сохранять спокойствие, учитывая наше положение.

– Понимаю. Иран с юга, Россия с севера, нерешенная проблема в Карабахе с Арменией, воевавшая Грузия и курдские террористы в Турции, не говоря уже о вечно взрывоопасном Дагестане. Окружение у нас, конечно, почти идеальное.

– Мы обязаны сохранить стабильность нашего государства. И проводить такую политику, которая будет на пользу нашей стране и нашему народу. А не во вред. Очень много будет зависеть и от твоего личного участия. Во всяком случае, у нас появляется большая гарантия безопасности, если ты останешься здесь во время фестиваля.

– Как ты сказал в начале нашего разговора? Будем считать, что ты меня убедил. Я все понял.

Уже вечером, анализируя свой разговор, Дронго подумал, что поступил правильно, решив прилететь сюда на фестиваль. Поздно вечером раздался телефонный звонок. Привычно включился автоответчик. Дронго прислушался.

– Добрый вечер, мистер Дронго. Я знаю, что тебе нравится, когда к тебе так обращаются. Но будет лучше, если мы будем, как и прежде, называть друг друга по именам.

– Согласен, – сразу сказал Дронго, поднимая трубку. – Ты, конечно, позвонил случайно и даже не предполагал, что я приехал. Просто решил вспомнить старого университетского товарища.

– Я позвонил с определенной целью и прекрасно знаю, что ты прилетел, – сообщил позвонивший, – и не нужно делать вид, что ты ничего не понимаешь.

– Ты генерал, и тебе положено все знать и понимать. Только меня удивляет такое внимание к моей персоне. Слишком повышенное внимание, я бы сказал.

– Напрасно. Ты сам выбрал себе такую профессию. Стал самым известным в мире экспертом-аналитиком, и теперь твое появление в любой стране вызывает к тебе очень пристальный интерес.

– И у нас тоже?

– Тем более у нас. Кто тебя знает, зачем ты приехал и на кого ты сейчас работаешь. У тебя масса знакомых в российских спецслужбах.

– И не только в российских. Если ты помнишь, то я почетный офицер сразу нескольких спецназов. В том числе и двух наших.

– Поэтому я тебе и позвонил. Нам нужно с тобой переговорить. Где мы можем встретиться?

– Можешь сам предложить место встречи. Только не в вашем заведении. На меня плохо действуют эти здания. Иначе, увидев меня, все решат, что теперь я работаю и на местную службу безопасности.

– Я тебя сюда и не приглашу, чтобы не портить твое реноме. Сам приеду к тебе через полчаса. Не возражаешь?

– Буду рад. Адрес ты, конечно, помнишь. Тебе это положено по службе.

– Тогда договорились, – согласился генерал.

Дронго положил трубку и усмехнулся. Такая быстрая реакция позвонившего свидетельствовала, что визит этого Мовсани всерьез заинтересовал определенные ведомства в Баку. Через полчаса генерал сидел у Дронго дома. Генерал был молодой, подтянутый и интеллигентный. У него не было пуза, столь характерного для многих высших офицерских чинов разных стран и народов. Он был заместителем министра национальной безопасности. Раньше он работал в Министерстве внутренних дел, в особой инспекции, куда набирали только наиболее проверенных и надежных сотрудников. Но самое интересное, что много лет назад они вместе с Дронго учились в одной группе юридического факультета. И будущий генерал был старостой группы, в которой учился и будущий эксперт-аналитик.

В те годы они дружили. Затем судьба развела их, и они иногда встречались или пересекались по различным делам. Дронго всегда помнил своего бывшего старосту. Тот был необыкновенно порядочным человеком. Он раздавал стипендии студентам и в отличие от остальных старост никогда не оставлял себе ни одной копейки. Когда некоторые студенты великодушно пытались оставить эти копейки, староста краснел и требовал забрать все деньги. Он вообще был всегда чрезвычайно пунктуальным и аккуратным во всем.

Дронго пригласил пришедшего в гостиную и выкатил столик с хорошо заваренным чаем. Он знал, что его гость не злоупотребляет спиртным.

– Ты приехал, чтобы поговорить со мной насчет визита Мовсани? – сразу спросил Дронго.

– Ты негостеприимный человек, – упрекнул хозяина дома генерал. – Сначала нужно поговорить о близких людях, потом о знакомых, перейти к беседе о погоде и только затем говорить о делах, – он усмехнулся, – но если ты считаешь, что первую часть разговора можно опустить, начнем сразу со второй.

– Должен сказать, что мне сегодня необыкновенно повезло, – сказал Дронго. – За один день встретить сразу двух чиновников высшего ранга, в порядочности которых я никогда не сомневался. Это, наверно, редкая удача. Встретить сразу двоих людей, которых я знаю уже много лет. Среди чиновников такого ранга вы как белые вороны. А может, просто наше поколение немного другое, как ты считаешь?