Дарья Булатникова - Эй, улитка, высунь рожки ! (Часть 1) Страница 5

-- Ну ты полегче с кухаркой! Ты тоже Верочке не даришь шиншилловые манто и бриллианты.

-- Дело не в бриллиантах. Женщина должна быть свободной, а не рабыней домашнего очага. Должна быть такой, как хочет, какой ей нравится. Тебя же заездили, нагло и беспощадно заездили! Продохнуть не дают.

-- Не дают, -- согласилась Лика, -- И не дадут, что самое страшное.

-- А ты не проси, чтобы дали. Не умер же Пашка, пока ты у нас на даче творила бессмертный опус про киллера.

-- Не умер, но грязью зарос и оголодал. До сих пор простить не может.

-- А тебе нужно его прощение? Вон сколько мужиков желают познакомиться, только свистни, -- Гриша хлопнул ладонью по кипе конвертов.

-- Пойми, Гришенька, они не со мной, а с Валерией Полонской желают познакомиться. Относительно меня заявок не поступало.

-- У вас раздвоение личности, мадам! Это уже клиника. Тебе просто страшно оттого, что ты посмела стать самой собой, -- возмутился Гриша: -- И кого ты боишься, Пашку, мамочку или Сашку с Машкой? Бабушку, может быть? Ты себя боишься!

-- Никого я не боюсь! -- отбивалась несчастная писательница? -- Учи на компьютере работать, ирод! Тоже мне психоаналитик нашелся!

-- Психоаналитик тебе не помешал бы точно. Учись абзац устанавливать, тупица! Замучился с тобой.

Перейдя на компьютер, Лика стала писать гораздо быстрее, и третий роман под названием "Сюрприз, сюрприз!" был сдан в печать даже раньше, чем предполагалось. Валерия Полонская становилась популярным автором. Лика сама слышала, как у продавцов книг спрашивали "новую Полонскую". В тот же день она позвонила Грише и спросила, не знает ли он надежную фирму, занимающуюся строительством жилья.

-- Ага, -- обрадовался Гриша, -- созрела наконец!

-- Ничего я не созрела, просто дома работать невозможно, а за комнату деньги улетают такие, что лучше добавить и построить квартирку. Вложение капитала в недвижимость, понимаешь ли.

-- Понимаю, понимаю, не кипятись. Попробую позвонить тут одному другану. Вроде он в какой-то строительной конторе работает.

Через неделю Лика заключила договор, а еще через четыре романа получила долгожданные ключи от славной однокомнатной квартирки вдалеке от центра, зато в зеленом и тихом районе. Лика обставила квартиру по своему вкусу и перевезла туда компьютер и тяжелые стопки своих книг. Ей по-прежнему некому было их раздавать, кроме Верочки и Гриши.

Еще какое-то время она жила, разрываясь между домом и работой над очередным детективом. Каждый месяц она приносила домой "зарплату", снимая со своего счета примерно одинаковые суммы, постепенно увеличивая их. Так она "росла по службе" и однажды осмелилась предложить нанять домработницу, чтобы больше времени уделять работе.

Мать, услышав это, возмутилась:

-- Вот еще! Деньги выбрасывать на ветер? Из-за того что ты не в состоянии суп сварить?

-- Суп сварить я в состоянии. И котлеты пожарить тоже. И уборку сделать, и в магазин сходить, и постирать, и погладить, и пироги испечь. Но я должна еще работать и, желательно, спать по ночам. Я достаточно зарабатываю, чтобы нанять кого-нибудь в помощь. Тогда я смогу больше работать и, соответственно, больше получать денег.

Но мать не хотела ничего слушать, она твердила, как заведенная:

-- Ишь, барыня какая выискалась! Да разве это большой труд для настоящей хозяйки? Мы всю жизнь это делали и за труд не считали!

И тут Лику прорвало:

-- Всю жизнь? Да когда я росла, бабушка все по дому делала. А когда ты последний раз кашу варила или пыль вытирала? Ты хоть знаешь, как стиральная машина включается и сколько булка хлеба стоит? И где он, этот хлеб продается?

-- Как где -- в универсаме, -- припомнила мать.

-- Так вот, мы в универсаме уже лет пять хлеб не берем, потому что рядом мини-пекарню открыли. И хлеб мы едим только оттуда, и чтобы каждый день свежий! И от вчерашнего супа Павлуша нос воротит, а если я ему рубашку не выглажу, он в пиджаке на голое тело на работу отправится. Мама, неужели теперь, когда дети окончили школу, я не могу меньше надрываться?

-- А кто тебя заставляет надрываться? Можно подумать, ты перетрудилась...

-- Перетрудилась? -- онемела Лика? -- Нет, мамочка. Я не только перетрудилась, я дошла до ручки! И вот что я тебе скажу -- или я нанимаю домработницу...

-- Или что? Из дому уйдешь? И куда интересно? Да кому ты нужна! -- в голосе матери прозвучала такое неподдельное торжество, что Лика окончательно поняла -- в этом доме она никогда не сможет добиться жалости и понимания. И тогда она приняла решение.

Когда Лика абсолютно спокойно объявила домочадцам, что отныне не собирается отвлекаться от работы и надрываться, одна обслуживая их всех, реакция их была такой, словно чугунная мясорубка заявила, что решила петь на сцене Большого театра.

В ходе сбора вещей Павлуша попытался, было, качать права и выяснять отношения, но впервые в жизни получил от Лики настоящий отпор. Мало того, она открытым текстом пообещала развестись с ним, если её не оставят, наконец, в покое.

-- Будете каждый месяц получать две трети моей зарплаты, так что на домработницу хватит. Связь устанавливается односторонняя -- я сама буду звонить. И подумай, милый, на досуге, почему я это делаю, -- с этими словами Лика погрузила сумки в такси, села сама, захлопнула дверцу и начала новую жизнь.

Первое время она выходила из дома только в ближайший супермаркет за продуктами и необходимыми мелочами. Результатом почти круглосуточной работы стали два новых романа и постоянное головокружение от усталости и избытка кофе. Лика вынуждена была признать две очевидные вещи -- что, во-первых, герои и события её книг заменили для неё реальную жизнь и, во-вторых, она должна вести более здоровый образ этой самой жизни, иначе нервное истощение ей обеспечено.

После этого она стала позволять себе маленькие радости в виде двухнедельного отдыха в маленьком рыбацком поселке на берегу Азовского моря, походов в театр и на концерты, для чего была приобретена серая "Дэу", получившая прозвище "Мышь". Водить машину Лика научилась еще в институте и теперь, сдав на права, наслаждалась свободой передвижения. И все еще не верила в эту свободу. Иногда она просыпалась в холодном поту, увидев во сне горы немытой посуды, неглаженного белья и невынесенного мусора.

Из рассказов детей, с которыми она часто встречалась на нейтральной территории, Лика узнала, что поначалу её мать решила экономить на домработнице и вести домашнее хозяйство сама, но выдержала только неделю. И теперь к ним каждый день приходит убирать квартиру и готовить некая Фроловна. Павлуше пришлось освоить стиральную машину и мусоропровод, а Сашке с Машкой -- научиться гладить белье. Мать же занималась любимым делом -руководила всеми. Так что за семью Лика могла быть спокойна, но возвращаться в её лоно не соглашалась ни за что.

Ухватив гроздь крупного иссиня-черного винограда, Лика вышла на балкон и опершись спиной на перила стала греться на солнышке и, не спеша, поедать одну ягоду за другой. Непонятный шум привлек её внимание. Глянув вниз, она обнаружила на балконе седьмого этажа совершенно голого лохматого мужика, который, постанывая и судорожно вздыхая, спускал на фиолетовых веревках другого, вполне одетого и причесанного субъекта. Одетый субъект был оснащен ножом, торчащим из спины. Сцена была словно взята из детектива.

Глава 1

Затаив дыхание, Лика проследила за творческим процессом укладывания мертвеца на террасу и извлечением веревок. Сматывая в клубок последние метры такелажа, голый мужик что-то радостно пробормотал, почесался, а потом внезапно поднял голову и уставился безумным взглядом прямо на неё. Лика, от неожиданности едва не уронив виноград, ляпнула:

-- Привет!

Мужик позеленел и попытался прикрыться неладно скрученным клубком. Потом дернулся, собираясь убежать с балкона. Лике пришлось предупредить его:

-- Попробуешь ко мне заявиться, вызову милицию!

-- Не надо милицию, -- взвыл голый.

В Лике взыграл здоровый профессиональный интерес.

-- Зачем ты его убил? -- поинтересовалась она у неодетого субъекта.

-- Это не я, не я...

-- А кто? Не сам же он себе в спину нож воткнул? И зачем ты соседу такой подарочек подбросил?

-- Можно я хоть штаны одену? -- взмолился допрашиваемый: -- Я и так ничего не соображаю, пойми. Скажи мне номер своего телефона, я позвоню сейчас, объясню...

-- Ага, может тебе еще и ключ от квартиры дать, маньяк?

-- Не надо ключ! Зачем мне твой ключ, век бы тебя не видеть, -- мужик огляделся вокруг и подхватив с пола тряпку сомнительной чистоты попытался опоясать ею чресла.

Лика внимательно посмотрела на это лохматое и совершенно потерянное существо и решилась:

-- Ладно, одевайся и звони мне, -- продиктовав номер, она добавила: -Только не вздумай приближаться к моим дверям!

Телефон зазвонил через две минуты. Выслушав сумбурный монолог, состоящий из оправданий, самобичеваний и небольшого количества полезной информации, Лика вздохнула и спросила: