Марина Серова - Раб лампы Страница 5

— Меня зовут Гамлет Бабкенович Маркарян, — сказал он. — Можно просто Гамлет.

— Очень приятно, — проговорила я, с трудом удержавшись от неуместного смеха, — кстати, господин Маркарян, не вы ли владелец гипермаркета «Король Лир»?

— Я. А вы меня знаете?

— Если честно, то нет. Я просто предположила. Довольно логично, если Гамлет будет владеть «Королем Лиром», не так ли?

— А, этот… Шекспир! Мне уже такое говорили, да. А что, красивое название — «Король Лир». У меня сестру зовут Офелия, — добавил он без всякой видимой связи с предыдущим.

— Да? Наверно, ваш отец был поклонником английской драматургии, — с трогательной непосредственностью предположила я. Сидящая на диване тетушка, прислушивающаяся к моим словам, фыркнула в кулак.

— Может быть, — сказал Маркарян, — не знаю… Мне нужно с вами встретиться, Женя. Можно я буду называть вас без предисловий — Женей?.. Срочно встретиться. Я знаю, вы за свою работу получаете по солидным расценкам, но, если честно, деньги тут не главное.

Мой собеседник был явно человеком с философским подходом к жизни.

— Полностью с вами согласна, — сказала я. — Ну что же, если нужно встретиться, не вижу никаких затруднений. Встретимся!

— Немедленно!

— Хорошо, немедленно. Где?

— Приезжайте прямо ко мне. Я сейчас никуда не выхожу. Опасаюсь, понимаете? Странная, глупая ситуация, вы, наверно, будете даже надо мной смеяться. Пью вот со страху и не пьянею. Чего нельзя сказать о моем психоаналитике.

— О вашем… ком?

— Психо… аналитике. Не знаю, какой он там аналитик, но псих он изрядный! Хотите, передам ему трубку? Шучу, шучу. У меня от страха спинной мозг слипся, так что я ничего не соображаю. Вы уж меня извините, Женя. Значит, так. Сейчас я скажу вам свой адрес и номер телефона. Когда вы окажетесь перед моей дверью, наберите мой номер и скажите максимально кокетливо и… развратно, что ли: «Дорогой, я здесь!» В этом деле от вас… гм… потребуются некоторые актерские способности, но мне говорили, они у вас есть.

— Уважаемый Гамлет Бабкенович, а зачем такая… пантомима? — спросила я. — Я что, не могу просто прийти к вам, нет? Или это такая игра?

Он помолчал, а потом, с длинными паузами и придыханием, сказал очень тихо:

— Это не игра. Мне очень, очень страшно. Вы не понимаете. Конечно, я кажусь вам странным, к тому же я не совсем трезв, к тому же пью с собственным психоаналитиком, который лечит меня от фобий… и вообще лечит, по жизни. Он, кстати, еще пьянее меня. Но и вы меня… п-поймите. Если я прошу вас так сделать, значит, это для меня жизненно необходимо.

— Ну хорошо, — сказала я, — какой там у вас пароль, напомните: «Дорогой, я здесь!»? С интонациями элитной проститутки, понятно. Сделаем. Если хотите, — добавила я, не в силах удержаться от снедавшего меня озорного чувства, которое не отпускало, несмотря на все уныние, звучавшее в голосе потенциального клиента. — Если хотите, Гамлет, то я могу прокричать под дверью вашей квартиры… ну хоть: «Да здгаствует геволюция!.. Уга, товагищи!!»— добавила я голосом вечного обитателя Мавзолея. — Или вам, как человеку с горячей кавказской кровью, больше придется по вкусу… ну скажем… — Я напряглась и произнесла голосом Сталина: — Я думаю, што таварища Маркаряна нужно расстрэлят за буржуазные тэнденции!

— Какие еще буржуазные тенденции? — совсем растерялся он.

— А психоаналитик — это что, не буржуазные тенденции? — спросила я своим обычным голосом. — Ладно… Диктуйте адрес и телефон.

Глава 3 КЛИЕНТ НЕАДЕКВАТЕН

Странный владелец «Короля Лира» жил в довольно-таки старом — сталинском! — доме в центре города, на улице Московской, 48.

Мне хорошо был известен этот дом, потому что внизу располагались так называемые предварительные железнодорожные кассы, которыми в связи со спецификой моей работы мне приходилось пользоваться довольно часто.

Войдя в подъезд, я подумала: «Н-да… Владелец такого нехилого магазина, гипермаркета; наверно, у этого Гамлета „Король Лир“ — не единственное детище… а подъезд, прямо скажем, ассенизационного типа. Наверно, и лифт отключен… был бы, если б он вообще тут имелся».

Я поднялась на площадку третьего этажа, на которую выходили двери четырех квартир. Три из них были добротные, железные, в особенности внушительной оказалась дверь под номером 10 — искомая квартира господина Маркаряна. А вот квартира напротив единственная не была снабжена железной дверью: она была старая, деревянная, унылого темно-коричневого цвета, наверно, очень подошедшего бы для окраски гробов. Я вынула мобильный, набрала номер Маркаряна, затаившегося где-то в глубинах своей квартиры, и проворковала на всю площадку нежным голоском:

— Дорогой, я здесь!

В трубке послышалось какое-то неопределенное бульканье, затем неожиданно ясный голос Маркаряна отозвался коротко и по делу:

— Да, открываю.

В истории нашего короткого знакомства пока что это был самый первый случай, когда Гамлет Бабкенович говорил коротко и по делу.

И, забегая вперед, — не последний. К счастью для него самого!

Я чувствовала, что меня разглядывают через «глазок». Более того, я была уверена, что через «глазок» меня разглядывает не только Маркарян. Ведь в других дверях тоже были «глазки», и я очень чутко отслеживала направленные на меня взгляды. Как говорится в таких случаях: отлавливала спинным мозгом.

В этот момент дверь под номером 10 открылась ровно на полметра, оттуда высунулась толстенькая короткая рука, поросшая рыжим волосом, и, впившись в мое запястье, буквально втащила меня в квартиру. Пахло сильным парфюмом и чем-то убойно спиртным. Дверь тут же захлопнулась за моей спиной, я услышала, как проворачиваются, запираясь, замки и входят по своим гнездам засовы.

Господин Маркарян оказался вовсе не таким, какими народное сознание — в том числе и мое — представляет себе кавказцев, в частности, армян. Это был невысокий осанистый мужчина с широкими покатыми плечами, внушительным брюшком и смешным рыжеватым хохолком надо лбом. О его нерусском происхождении говорили только нос — длинный, с загибом у кончика — и разрез выразительных глаз. Глаза его, кстати, были голубыми, а волосы — не жгуче-брюнетистыми, как у всего гомонящего рыночного бомонда («Купы арбуз, слющ!»), а почти что светлыми, с легким рыжеватым отливом. Рыжеватой шерстью густо заросли руки и грудь, видневшаяся из-под халата. Кроме того, господин Маркарян был в очках, в интеллигентной такой оправе, что делало его похожим на заштатного библиотекаря, которого непонятно каким ветром занесло в шикарную квартиру и завернуло в дорогой домашний халат.

— Здравствуйте, Женя, — сказал он. — Вы уж меня извините, что я в таком затрапезном виде, и вообще… Я когда вам сейчас все расскажу, то вы не поверите… — в свойственном ему ключе принялся он перескакивать с пятого на десятое.

Я спокойно прервала его:

— Господин Маркарян, нужно, чтобы я вам поверила. Если не поверю, то просто не буду на вас работать.

— Ага. Правильно, — проговорил он, — совершенно правильно. Значит, вот что. Вы проходите в комнаты, что я вас тут держу? Э-эй, как тебя… псих…

— Не псих, Гамлет, а псих-хо…анал-литик! — донесся из глубины квартиры чей-то пьяный глас.

— Ну ладно! Аналитик… а-на-лити… А налей, раз ты… а-налитик! Честное слово, — повернулся он ко мне, — я вообще почти не пью, а за последние дни выпил больше, чем за всю свою предыдущую жизнь.

— Это совершенно неважно.

Он провел меня в гостиную, в которой — в полном соответствии со статусом комнаты — обнаружился гость. Гость этот, уже потревоживший мой слух, теперь предстал во всем великолепии моему взгляду. Это был молодой мужчина лет тридцати — тридцати двух, с аккуратной прической, тотальную «оппозицию» которой представляла его одежда. Он был словно склеен из половинок двух разных людей: верхняя представляла вполне культурного на вид человека в черном пиджаке и белой рубашке, вторая же, очевидно, была позаимствована у какого-то раздолбая, промышляющего выступлениями на народных игрищах в роли Петрушки: оранжевые с желтыми полосочками штаны, тапочки с загнутыми носами… в общем, колоритная фигура.

— Здрасте, — сказал он. — Вы, я так понял… э-э… будете нас спасать? Ну что же, дело чрезвычайно п-положительное. Положительно, надо выпить!

— Так, вот этого я и ожидала, — сказала я, усаживаясь в кресло. — Вас как зовут, молодой человек?

— Кругляшов.

— Отлично, Кругляшов. Пить я не буду, а вот зачем вы меня пригласили, выслушаю охотно.

В комнате появился Маркарян.

— Женя, — сказал он, усаживаясь напротив и глядя мне в лицо доверительным взглядом, — вот я даже не знаю, с чего начать…

— Начните с главного, — посоветовала я.

— Хм… с главного. Я бы… это самое… да. Ну хорошо. Только я… у вас хороший слух?