Андрей Кокотюха - Пророчество Страница 5

Занятые своими проблемами Шпола и Горелый, может, и вовсе не обратили бы внимания на «мушкетера», если бы он, немного потоптавшись на месте (как бы собираясь с важными мыслями и намереваясь сделать шаг, на который долго не решался), сам не обратился к ним:

– Прошу прощения, а мне куда?

Вопрос прозвучал так непосредственно и наивно, что Горелый не нашел ничего лучшего, как ответить в тон:

– Туда!

– Нет, я серьезно, – проговорил «мушкетер».

– Ну так и я серьезно!

– В зависимости от того, что у вас за дело, что вам требуется, – вмешался Шпола.

Прогноз Горелого тем временем сбывался. Пьяный начал мало-помалу приходить в себя и адекватно воспринимать окружающее. Поднявшись на четвереньки, он тряс головой и стонал, соображая, куда попал и что успел натворить. Патрульные пока не трогали его: все худшее, что могло случиться с ними этим сырым вечером, уже случилось.

– Жизни и смерти, – вдруг произнес «мушкетер».

– В каком смысле – «жизни и смерти»? – не сразу включился Шпола.

– Речь идет о жизни и смерти, – терпеливо пояснил мужчина и добавил: – Моей. Я должен умереть. Мне сказали…

– Уважаемый, – со вздохом произнес Горелый, – если бы каждому из нас не пришлось когда-нибудь умереть, на планете Земля давно уже не было бы свободного места. И все мы, – он жестом обвел присутствующих, – начали бы убивать друг друга гораздо чаще, чем это случается теперь. Без смертей человечеству попросту стало бы тесно.

– Я вижу, вы меня не понимаете. – «Мушкетер» буквально излучал терпеливость. – Поэтому и спрашиваю, куда мне пройти, чтобы кто-нибудь выслушал меня и принял хоть какие-то меры.

– Какие именно? – Шпола уже жалел, что ввязался в этот разговор. Среди девяноста тысяч жителей Конотопа наверняка есть с десяток еще незнакомых ему городских сумасшедших.

– Чтобы я не умер, – лаконично ответил «мушкетер».

Задержанный пьяница тем временем с трудом поднялся на ноги, с отвращением разглядывая свои загаженные ладони.

Андрей решительно извлек из кармана служебное удостоверение:

– Уголовный розыск. Капитан Шпола, «убойный» отдел. Говорите четко: что с вами произошло? И что там насчет жизни и смерти? Вам угрожают? Кто именно? По какой причине?

Столь решительный натиск вынудил «мушкетера» попятиться.

– То есть вы занимаетесь расследованием убийств, я правильно понял?

– Правильно.

– А ваш коллега? – Он перевел взгляд на Горелого.

– И мой коллега. – Шпола бросил взгляд на Сергея, ожидая возражений с его стороны, но их не последовало.

– А заявления вы принимаете?

– Если вам стало известно о готовящемся преступлении и вы хотите его предотвратить, заявление у вас примет дежурный по ОВД. А затем мы начнем разбираться, что к чему. Если, конечно, это по нашей линии.

– Вот и я не знаю, – все еще колебался «мушкетер». – Пока что мне просто сказали, что я должен умереть.

– Значит, все-таки угрожали? – снова спросил Шпола, постепенно теряя терпение.

– Да нет… Просто сказали.

– Вас пытались запугать?

– И не запугивали. Знаете, я, наверно, напрасно пришел… Хотя… кто его знает… Я только хотел оставить заявление… Чтоб было в полиции на всякий случай… Что это я не сам, не своей рукой… Если что-то вдруг…

Тон «мушкетера» все меньше нравился Горелому. Слегка оттеснив сыскаря камуфлированным плечом, он коротко спросил:

– Как вас зовут? Документы у вас с собой?

– Звать меня Коваленко Николай… Иванович… Да, Коваленко… Проживаю здесь, в Конотопе, предприниматель… А знаете, я как-то не подумал, что надо прихватить паспорт…

– Почему вы пришли именно сейчас и почему сюда, в полицию? – Разговор постепенно превращался в допрос.

– Так я же говорю: мне напророчили скорую смерть. Неделю назад… Нет, пять дней назад, пять… Когда и как я умру, не сказали, просто предупредили.

– Кто?

– Женщина.

– Ваша жена?

– Нет, посторонняя женщина. Чужая. Гадалка.

Мужчины переглянулись. В их практике до сих пор не было ни единого случая, чтобы человек от гадалки сразу шел в полицию.

– Вы хотите заявить на нее? – уточнил Шпола.

– Не на нее, она мне ничего плохого не сделала, – принялся обстоятельно пояснять Коваленко. – Просто я не верю во все это… В ворожбу, гадание, пророчества, судьбу, карму…

– Зачем же тогда вы к гадалке ходили? – поинтересовался Горелый.

– Жена посоветовала. Сама к ней ходит и меня уломала. Мол, беспокоит ее мое душевное состояние. Ну, оно и меня беспокоит. Кризис, бизнес сыплется на глазах…

– И все-таки вы пошли?

– Пошел. Ну, я все равно в это не верю. Но только ее пророчество, или предсказание (не знаю толком, как это называется), звучало довольно убедительно. Но я умирать не собираюсь. Поэтому и решил написать на всякий случай заявление, зафиксировать официально: «Я, Николай Коваленко, был предупрежден о том, что в самое ближайшее время уйду из жизни». Примут, как вы думаете? Вы же специалист, убийствами занимаетесь…

Мужчины снова переглянулись.

– Убийствами – но не смертями, – проговорил Шпола. – Смертями занимается морг. Умереть человек может от чего угодно, люди – существа хрупкие.

Он хотел было добавить еще что-то, но в кармане у него подал голос мобильник. Увидев имя абонента, высветившееся на экране, сыскарь показал телефон Горелому.

– Давай-давай, – шутливо подбодрил тот друга. – Начальство звонит, это тебе не хухры-мухры.

Патрульные, обступив пьяницу, наперебой пытались что-то ему втолковать.

Коваленко умолк, словно ожидая, что новые знакомцы дадут ему какой-то совет.

– Слушаю, – отозвался Шпола. Некоторое время он и в самом деле слушал, потом взглянул на Горелого. Наконец проговорил: – Здесь. Мы еще в горотделе… Хорошо… Да, будем. Есть!

Он еще не успел закончить разговор, а Горелый уже отрицательно качал головой. Как только Шпола замолчал, он произнес:

– Не выйдет. Собственно, ты – как знаешь. Езжай, куда позвали. Хотя… Это ж начальство, тут хочешь не хочешь, а придется…

– Серый, напрасно ты так. – Опер моментально утратил интерес к чудаку, которому кто-то напророчил безвременную кончину. – Я все понимаю, но это не тот случай. Семенович в самом деле хочет помочь…

– Однажды уже помог, – резко оборвал его Горелый.

Дверь дежурной части снова распахнулась. Потеснив «мушкетера» Коваленко, который так и торчал на проходе, терпеливо ожидая неведомо чего, в помещение головой вперед ввалился мужчина в очень грязном пальто, его руки были скованы за спиной наручниками. Эти самые руки удерживал в почти вертикальном положении дебелый разгоряченный сержант без фуражки. Его фуражку комкал в руке напарник – с виду помоложе и не менее возбужденный. Известный прием, примененный сержантом, вынуждал задержанного согнуться пополам и продвигаться вперед, пиная коленями воздух перед собой.

«Суставы точно придется вправлять», – машинально отметил Горелый. Ему и самому не раз приходилось именно таким способом вынуждать задержанных двигаться в заданном направлении. Мужчине было очень больно – он глухо выкрикивал что-то невнятное. И хотя ни одним из языков народов Кавказа бывший сотрудник уголовного розыска Сергей Горелый не владел, он, по крайней мере, мог точно определить – в дежурную часть приволокли, скорее всего, очередного за этот вечер кавказца.

– Нарасно ты так, – повторил Шпола. – Зарудный говорит…

– А мне плевать, что там несет твой Зарудный! – снова оборвал друга Горелый. – Хочешь – вали к нему сам. Выслушаешь и мне перескажешь. А я подумаю, что и как.

– По-моему, Серый, не в той ты ситуации, чтобы становиться в позу…

Горелый краем глаза отметил: Шпола все еще держит трубку возле уха, слегка отстранив ее от себя. Сознательно или нет это было сделано, но тот, кто звонил Андрею, мог слышать весь их разговор. Задержанный кавказец вопил во всю глотку, на повышенных тонах ругались патрульные с пьяным мужичком, поэтому говорить приходилось громко, чтобы перекрыть весь этот гам.

– Слушай, может, о моей ситуации мы в каком-нибудь другом месте потолкуем? – Горелый пошевелил плечами, словно здесь внезапно возникла давка.

– Алло! – Шпола вернулся к прерванному разговору. – Да… Да… Хорошо, понял…

Сунув телефон в карман, он вздохнул:

– Сказал ему, что ты сегодня не в духе. Он сам попозже тебя найдет.

– Разыщет, – поправил Горелый. – Все начальники когда-то тоже были следаками. Так мы идем?

– А как же я? – осторожно поинтересовалась жертва пророчества.

Погрузившись в выяснение им одним понятных обстоятельств и отношений, мужчины совсем забыли о чудаке, который упорно продолжал ждать, когда на него обратят внимание. Собственно, он перестал интересовать Сергея Горелого: за годы работы в розыске ему приходилось сталкиваться и не с такими фруктами. Но сейчас бывшего мента и совсем еще недавнего зэка меньше всего занимали проблемы городских сумасшедших, тем более что их решение сейчас зависело не от него.