Анна Данилова - Красное на голубом Страница 5

И все же ее бросили. Ее, такую умницу и красавицу! И все узнали об этом. Эта новость сразу же облетела весь город. Стыд затопил все то, чем жила Лена последние годы, чем гордилась: это была ее собственная самооценка. Развод надломил ее, лишил уверенности в правильности своих поступков. А это для судьи недопустимо. Как она может судить людей, если не уверена в том, что поступает верно? Кроме того, в каждом деле есть две стороны, и вынести приговор, чтобы удовлетворить сразу обе, почти невозможно. Особенно если речь идет о тяжких преступлениях, за которые дают большие сроки. Теперь же, когда в лице мужа она стала ненавидеть всех мужчин, ей стало казаться, что прежде она выносила по отношению к мужчинам-преступникам мягкие приговоры и что надо было давать им сроки побольше. Чувство справедливости в ней притупилось, и ей стало страшно за свое будущее, за свою карьеру.

Единственным человеком, с кем ей хотелось посоветоваться и кому она могла бы открыть душу, был Марк Садовников. Ее однокурсник, человек, чьим мнением она всегда дорожила и которого воспринимала исключительно как верного и преданного друга. Марк не мог не помочь ей справиться с ее душевным кризисом. Конечно, он был уже женат, причем женой его была известная художница Рита Орлова, которую он любил без памяти. Но тем более, рассуждала Елена Корсакова, человеку с устроенной личной и профессиональной жизнью будет не так уж и трудно протянуть руку помощи другу. Для начала требовалось найти причину первого визита к Марку, и поэтому, чтобы не обидеть Риту, она решила сделать вид, что интересуется ее картинами. Но если первым ее желанием было просто войти в их дом, чтобы потом заполучить себе на некоторое время Марка, то, оказавшись в мастерской Риты, она поняла, что и понятия не имела о том, насколько талантлива жена Марка, и любовалась ее работами искренне и даже получая от просмотра удовольствие.

– Марк, я и не знала, что, глядя на натюрморты, написанные твоей женой, можно испытать такой восторг и зарядиться энергией, – говорила она, переходя от одной картины к другой. – Рита, я слабый знаток живописи, но мне ужасно нравятся все ваши работы, без исключения. Я пришла к Марку, чтобы поговорить о своих профессиональных проблемах, и в мастерской оказалась как бы случайно. Но говорю честно – я в восторге!

Рита и сама была как картинка: яркая, нежная, одетая во все бело-розовое и благоухающая духами. Она была похожа на волшебницу, которая разрисовывает холсты одним взмахом руки. Трудно было представить себе эту чистенькую и аккуратную женщину в промасленном рабочем халате и с потемневшими от засохшей краски кистями, зажатыми в пальцах.

Рита лишь снисходительно улыбнулась, и Лена поняла состояние ее души: в ней вспыхнула ревность. Она часто видела женщин, которых одно лишь ее появление ввергало с унизительное для них состояние этой самой ревности. Лена Корсакова привыкла, что нравится мужчинам, и часто ловила на себе недобрые взгляды потенциальных соперниц. Вот и Рита оказалась такой же, как все. Хотя, появись Рита в их доме, возможно, сама Лена Корсакова приревновала бы ее к своему мужу. Получалось, что они стоили друг друга.

– Я бы хотела купить у вас два натюрморта: с незабудками, вот этот, и с дыней. Мне кажется, что сама картина источает сладкий запах дыни. Ее так и хочется лизнуть, так много сока. А цвет! Розовый с желтым. Должно быть, вкусная была дыня.

После ужина Марк пригласил Лену в свой кабинет. И, оказавшись вдвоем, они словно шагнули в свое чистое студенческое прошлое: Марк снова принадлежал ей на правах друга. Он внимательно слушал ее, и она чувствовала, что он неравнодушен к ее проблемам, сочувствует ей и переживает вместе с ней. Особенно его возмутил Сашин поступок, который обманывал ее с другой женщиной в течение трех лет. И тогда Лена поняла, что сам Марк не способен на такую подлость, и если даже допустить, что он когда-нибудь влюбится в другую женщину, он никогда не станет скрывать этого от жены, напротив, все ей расскажет и постарается сделать их разрыв безболезненным. Хотя разве можно расстаться с Марком без боли?

Он посоветовал ей абстрагироваться и продолжать жить дальше. Он говорил ей, что она – судья, и от того, в какой она находится форме, зависят судьбы людей. Конечно, он повторял то, что она говорила самой себе, но ей все равно было приятно осознавать его поддержку. Еще Лена поймала себя на том, что рядом с ним она уже не чувствует себя так тяжело, как оставаясь в одиночестве. Дома все напоминало ей постыдное расставание с мужем – каждая мелочь, каждый обнаруженный где-нибудь в углу носок, галстук. После развода у нее испортились отношения с дочерью. Инна заявила, что она уже взрослая, совершеннолетняя и вправе строить свою личную жизнь. Лена случайно увидела парня, с которым встречалась Инна, и пришла в ужас: ничтожество с грязными волосами и глазами подонка. Она так и сказала дочери. Неопределенного возраста, неопределенных занятий, неопределенного характера и неопределенного финансового положения «нечто» мужского пола.

– Мы снимем квартиру и будем жить самостоятельно, – заявила Инна, собирая вещи в дорожную сумку.

– На что вы собираетесь жить? – простонала Лена. – Ты же студентка! А он, чем занимается он?

– Он еще молод, мама, а потому находится в поиске, – легкомысленно, чуть ли не насвистывая, чтобы позлить мать, ответила Инна. – Мы – молоды, понимаешь? И мы не можем жить по тем меркам, по которым живешь, к примеру, ты.

– Но это общепринятые мерки, Инна! Без денег человек не может прожить, ему нужно питаться, одеваться. Оплачивать жилье. А я не собираюсь этого делать. Одно дело – содержать дочь, студентку университета, я просто обязана это делать, а другое – кормить бездельника, в которого влюбилась моя дочь! Если он думает, что вправе считать себя чуть ли не твоим мужем…

– Да каким там мужем, мама! Просто мы с ним будем жить вместе, вот и все!

Она была непробиваема, эта Инна. Она откровенно издевалась над ней. И о возрасте намекнула неспроста. Дочери кажется, что мать в ее тридцать восемь лет – уже старуха. Посмотрим, как она запоет, когда ей самой будет под сорок! И вообще, как она может вот так намекать матери, что у нее не сложилась личная жизнь, что ее бросил муж? Еще недавно она была такой прилежной, спокойной девочкой, слушалась родителей. Это Саша во всем виноват, это он все испортил. Сломал все представление о семье и браке, как раз когда дочь находится в таком сложном возрасте, со всех берет пример. Конечно, раз в семье бардак, то и в голове ее все спутается, она потеряет все те ориентиры, которые ей прививали с самого детства, и сломает свою жизнь. А если она забеременеет от этого парня с грязными волосами?

И дались Лене эти грязные волосы! Но она твердо считала, что человек, не моющий голову, лишен внутренней гармонии. А если так, он не сможет найти себя в жизни и ничего не достигнет. Зачем такой муж Инне?

…Так захотелось горячего чаю с мятой, а сахара не было. Закончился. Елена слонялась в халате по пустой огромной квартире и спрашивала себя: правильно ли она жила, раз теперь, в самом расцвете лет и сил, осталась одна? У нее появилась власть над людьми, деньги, но она потеряла семью, близких ей людей. И что проку ей от того, что время от времени она носит мантию, в которой вершит судьбы людей?

А еще в ней поселился страх. Если раньше, когда ей звонили с угрозами, она лишь усмехалась, отчего-то зная, что они останутся лишь угрозами, то теперь они словно приняли реальные очертания. Взять, к примеру, последнее дело. Группа парней, настоящих бандитов, в пьяном угаре ограбила продуктовый магазин на пристани, пила с ночи до утра, а утром забила насмерть двоих рыбаков. Рыбаков на самом деле было трое, но один остался в живых. И это при том, что его тоже хотели убить как свидетеля, даже отвертку ему в ухо заколачивали, по голове били, бросили в камыши, а он остался жив, пришел в себя, а потом описал их, убивших его друзей. Бандитам она дала по десять лет, и вот теперь их дружки названивают ей и угрожают расправой.

И как теперь жить? Ходить с охраной, прижимая к груди пистолет и никуда не высовываясь из квартиры? Откуда взялся этот страх? Марк говорит, что ей надо носить при себе оружие и быть крайне осторожной.

Но так чаю хочется! Идти к соседке в половине одиннадцатого вечера – разбудить ее. Она рано ложится.

Лена решила выйти, прогуляться перед сном, зайти в расположенный рядом с домом супермаркет, работающий круглосуточно. Она делала это не раз и никогда ничего не боялась. А сейчас ей стало по-настоящему страшно. Тем не менее она оделась, положила пистолет в карман джинсовой куртки и вышла из квартиры. Она отошла до дома на несколько метров и почувствовала, что за ней кто-то идет. Неужели за ней следят, и ей придется отстреливаться?.. Она прибавила шаг.

5

– Петр Андреевич! – Марк даже привстал, увидев в дверях своего кабинета Беленкова. – Вот не ожидал!