Галина Романова - Стервами не рождаются! Страница 5

— Терпение мое испытываешь, да?

— Почему вы так решили? — ловко изобразила недоумение Алька. — Я стараюсь отвечать на ваши вопросы…

— Ты неглупая девушка, — проигнорировав ее слова, задумчиво произнес Иван Алексеевич. — Во всяком случае, достаточно неглупая для своих лет. Тебе ведь восемнадцать, я не ошибся?

— Да…

— Ну вот видишь, как все хорошо складывается, — широко заулыбался он.

Хорошего ей, правда, виделось мало, но она все же нашла в себе силы ответить ему улыбкой на улыбку.

— И улыбаешься очень мило. И вообще ты девочка с изюминкой. Неспроста Дениса замутила, что он аж растерялся, а он не из простачков, — продолжал разглагольствовать хозяин, сузив глаза до щелочек. — Расскажи-ка о себе…

Алька подавила судорожный вздох, молниеносно отсортировала в уме всю информацию о себе и через несколько мгновений принялась осторожно частью этой самой информации с ним делиться.

Иван Алексеевич слушал, не перебивая, а когда она закончила говорить, вновь захихикал.

— Ишь ты, молодец! — заключил он, оборвав свое веселье. — Все правильно рассказала. Ничего лишнего, ничего ненужного. Все то, что не сможет тебе навредить… Умница!

Чем уж так пришелся ему по душе ее рассказ, Алька так и не поняла до конца. Единственное, что ее в тот момент занимало, так это — во что выльется это незапланированное знакомство.

«Господи, хоть бы отпустили меня с миром! — канючила она про себя, скромно потупив глаза и рассматривая узор пушистого ковра на полу. — Зачем я им? Ну зачем?»

Ответ на этот вопрос она получила несколькими днями позже…

Глава 6

— Алло! Здравствуй, дорогой! — Иван Алексеевич откинулся на спинку кожаного сиденья в своем джипе и облегченно вздохнул. — Целую неделю не могу до тебя дозвониться. Какие-то проблемы?

— Не то чтобы очень, но…

— Понимаю, понимаю, дорогой, но тебе необходима встряска.

— Ни к чему это все, прошлого не вернешь.

— Согласен, но надо жить настоящим.

На том конце провода немного помолчали, а затем вместе со вздохом спросили:

— Иван, если я правильно понял, у тебя что-то есть ко мне?

— Нет, нет, что ты! — замотал головой Иван Алексеевич, словно невидимый собеседник мог его увидеть. — Я просто волновался… Твое молчание, оно ведь может очень дорого стоить.

— Не переживай, дела идут как и прежде. Мне просто хотелось побыть одному. После смерти Ирины прошло всего десять дней. Согласись, что это не такой уж большой срок для душевной реабилитации.

— Н-да-а, — печально выдохнул Иван Алексеевич и, осторожно подбирая слова, предложил. — А как насчет того, чтобы… другая женщина…

— Нет, — оборвали его на полуслове. — Мы уже говорили об этом! Оставь эти разговоры!

— Хорошо, но когда у тебя изменятся взгляды на этот счет, позвони мне…

Глава 7

Минула неделя.

Все это время Алька провела, блуждая по анфиладам комнат и рассматривая тоскливый мартовский пейзаж за окнами дома. Иван Алексеевич ей общество свое не навязывал и почти все время отсутствовал, однако охрану приставил.

Парни по очереди несли дежурство, всячески отсекая все ее попытки завязать с ними контакт. Лишь Денис снисходил до общения с нею, но делал это так скабрезно, так отвратительно, что она мечтала уединиться.

— А для чего ты Алексеичу нужна, как думаешь? — вопрошал он, восседая в плетеном кресле кухни-столовой и вытянув ноги едва не на середину комнаты. — Наверняка он тебе что-нибудь об этом говорил?

— Нет, — коротко отвечала Алька, готовя себе нехитрую еду.

— Да ладно тебе, — недоверчиво хмыкал Денис. — Ни за что не поверю! Подумай сама: нам тебя не отдал, сам не пользуется… Какой резон тебя держать?

— Не знаю, — печально вздыхала она, невольно в душе соглашаясь с кривляющимся Денисом.

— Братца твоего на живца не поймать. Я так думаю, что ему глубоко наплевать на тебя, раз умотал, не предупредив и не встретив. Так я говорю?

— Так, — снова не смогла она возразить.

— Так-то оно так, но что-то здесь не так, что-то старикан задумал, — Денис изо всех сил напрягался, морща лоб и ероша волосы, но ничего не мог и предположить. — Странно это все…

— Странно, — эхом вторила Алька, откусывая от бутерброда. — А тебе-то что за печаль? Или у тебя у самого на меня виды имелись?

В этом месте их диалога Денис нахально прищуривался и, оглядывая девушку с головы до ног, начинал говорить ей такое, что она против воли становилась краснее помидоров, которые ровными колечками украшали ее сэндвич.

— Прекрати, — просила она и умоляюще смотрела ему в глаза. — Имей совесть!

— Что я вижу! — восклицал он дурашливо. — Мы покраснели! Какая невинность в этом взгляде! Какая непорочность! А скажи-ка мне, милая невинная овечка, — зачем пожаловала в столицу?

В этом месте Альке становилось особенно неуютно. Хотелось ей того или нет, но, обвиняя ее в легкомыслии и излишней самоуверенности, Денис был прав на все сто.

— Вот подожди! — зловеще заканчивал он обычно. — Хорошо, если старик тебя шестеркой куда-нибудь своей приставит. Не бог весть какая должность, но все же не шлюха, а так…

К своему «так» он, как правило, добавлял еще пару-тройку душераздирающих прогнозов ее морального и физического разложения.

Финал их бесед был, как всегда, одним и тем же: Алька поднималась в отведенную ей на втором этаже спальню и, уткнувшись в подушку, принималась реветь, а Денис еще долго, продолжая криво ухмыляться, вещал над ее головой о ее безрадостном будущем.

Кончилось все это как-то внезапно.

Утирая привычно безутешные слезы, девушка вдруг настороженно притихла, услышав, как внизу громко хлопнула входная дверь. Для визитов время неподходящее, да и в отсутствие хозяина сюда никто, кроме домработницы и дворника, не наведывался. Сам он появлялся ближе к полуночи. Сейчас же старинные ходики четко обозначали три часа пополудни.

Алька опустила босые ступни, нацепила подаренные Иваном Алексеевичем мохнатые тапочки и осторожно приоткрыла дверь.

— В общем, ты меня понял, — говорил кому-то дядя Ваня, стоя прямо под лестницей в том месте, где притаилась Алька. — Купишь все по этому списку, упакуешь и подвози сюда. Ничего не перепутаешь?

— Да нет, — без всякого энтузиазма ответил ее недавний мучитель.

— Только не задерживайся. Времени в обрез. Выехать нужно не позже четырех утра.

Отчего-то при этих словах бедное сердечко Алевтины заныло ноющей болью, и в памяти отчетливо прозвучали мамины слова, сказанные ею при прощании:

— Ох, Аленька, чует мое сердце — попадешь ты в беду!

— Ну что ты, мама, — попыталась рассмеяться тогда Алька, хотя в носу противно защекотало, а глаза начало пощипывать от еле сдерживаемых слез. — Ты же меня знаешь — я нигде не пропаду!

— Дай-то бог! Дай-то бог!..

— Алька! — зычно крикнул с первого этажа Иван Алексеевич, отвлекая девушку от бередящих душу воспоминаний. — А ну давай спускайся! Разговор имеется…

Разговаривать с ней хозяин пожелал впервые с того памятного дня приезда сюда, поэтому любопытство, отсутствием которого она не страдала, подстегнуло ее, и уже через мгновение Алька сидела напротив него в гостиной и с напряжением ожидала, что же такое он ей уготовил. В том, что сейчас решится ее дальнейшая судьба, она не сомневалась ни минуты. Вопрос в другом: устроит ли ее это?..

— Боишься? — вполне миролюбиво, что было неплохим признаком, спросил ее Иван Алексеевич, отхлебнув минералки из высокого стакана.

— Да, — кивнула она, сочтя, что откровение в данной ситуации не такой уж плохой союзник.

— Правду говоришь, хвалю, — одобрил он и поставил стакан на стеклянный столик. — А ты не бойся. Плохого я тебе не сделаю. Я тебе помочь хочу…

«Уж конечно!» — едва не фыркнула вслух Алька, но сдержалась и лишь согласно кивнула головой.

— Не веришь, а зря, — заметил всевидящий Иван Алексеевич. — Хочу я, Алька, устроить тебя на работу в одно хорошее место. Работа, скажу сразу, не пыльная, но работать придется от зари до зари.

— А-а-а… кем работать?! — Ехидные слова Дениса о голодных шлюхах, перебивающихся подачками толстосумов, мгновенно ударили по нервам, заставив ее ладони вспотеть.

— Это не то, о чем ты думаешь, — досадливо поморщился он. — Как все-таки испорчена нынешняя молодежь… Работать будешь референтом.

— Где? — вырвалось у нее вместе с вздохом облегчения.

— Увидишь, — туманно заявил хозяин и, поднявшись с кресла, позвал. — Пойдем, кофейку попьем и обсудим кое-какие детали…

Обсуждение деталей затянулось аж за полночь. Все это время она отвечала на вопросы, многие из которых вгоняли ее в краску, сама задавала вопросы, а все больше слушала нравоучения ее теперешнего наставника и время от времени согласно кивала головой.