Алексей Макеев - За пределом жестокости Страница 5

Однако ближе к полуночи разговор вдруг приобрел не совсем приятные реалистические нотки, и внес их не кто иной, как мрачный Володя, числившийся в этом доме кем-то вроде управляющего. Он долго слушал разнообразные легенды о мертвецах и духах, звучавшие за столом, а потом вдруг сказал, хмуро глядя себе в тарелку:

– Про загробный мир ничего не знаю, а что у нас тут привидение шастает – это сто процентов! Главное ведь, совершенно бесшумно! Вот как тень, мелькнула – и нету! У меня уж ухо на что чуткое, а уследить не могу, и все тут! Два раза я его тут видел – возле дома ночью и туда пониже, к пруду. Главное, чего ему там-то делать? У нас там еще не благоустроено…

Последнее замечание немало позабавило Гурова. По мнению Володи, привидения не должны были интересоваться неблагоустроенными уголками. Это как-то снизило пафос беседы и подействовало лучше всяких критических аргументов. Гости смущенно примолкли, разговор начал увядать, да к тому же хозяин припомнил, что время уже позднее, и предложил всем отправиться отдыхать.

Гурову и Марии отвели большую удобную комнату в правом крыле здания, высокие окна которой выходили на сад и дорожку, ведущую к пруду.

– Жутко хочу спать! – призналась Мария. – Просто глаза слипаются. И это несмотря на то, что чужие стены. Должно быть, свежий воздух и вообще эта обстановка… Действительно, покой, тишина…

– А рассказы про духов тебя не напугали? – усмехнулся Гуров.

– Не очень. – Мария зевнула и присела на кровать. – А ты как будто не устал. Не собираешься ложиться?

– А мне что-то совсем не хочется спать, – признался Гуров. – И по тем же причинам – свежий воздух, покой, тишина… Жаль упускать такую красоту. Вот раздумываю, не пройтись ли по ночному саду? Не весна, конечно, но все равно, должно быть, чудесно…

– Смотри, а то наткнешься на привидение! – хмыкнула Мария. – В твоих инструкциях сказано, что обязан делать милиционер в таких случаях?

– Разумеется, – серьезно ответил Гуров. – Такой вариант предусмотрен. В таких случаях милиционер обязан перекреститься и зачитать привидению его права…

– Понятно! Только выключи свет, когда отправишься на прогулку.

Мария откинула одеяло и с наслаждением упала на белоснежные простыни.

– Ого! Здесь, кажется, настоящая перина! – пробормотала она, засыпая.

Гуров выключил в комнате свет и отдернул тяжелую гардину, закрывавшую окно. Снаружи шелестел спящий сад. Левитин предупреждал, что сад запущенный, одичавший и что над ним еще нужно работать и работать, чтобы привести в божеский вид. Но тем не менее сад плодоносил, и в воздухе ощутимо пахло яблоками. Падалицей была усыпана в саду вся земля.

Гуров представил, как он идет по темным тропинкам и жесткие сочные яблочки потрескивают у него под ногами, а над головой сонно шепчет листва. Он уже почти собрался отправиться на ночную прогулку, как вдруг увидел проскользнувшую в темноте мимо окна фигуру. Гуров немного удивился – ему казалось, что все гости уже разбрелись по своим спальням. Возможно, неугомонный Володя на правах управляющего обходил свои владения. Но фигура, которую видел Гуров, не походила на тяжеловесную кургузую фигуру Володи. Это был кто-то молодой и спортивный – возможно, чиновник из Министерства культуры. Ему, видимо, тоже захотелось прогуляться на сон грядущий.

Бродить в компании Гурову, однако, не хотелось, и он со вздохом задернул штору. «Наткнемся друг на друга в темноте, – подумал он. – А потом будем рассказывать, что встречались с привидением. Надо ложиться. Завтра лучше выехать пораньше…»

Будильника в комнате не было, но Гуров вспомнил, что хозяин обещал разбудить всех не позднее шести часов – у каждого были дела в Москве, и все хотели отправиться по домам с утра пораньше. В такой ситуации хуже всего, конечно, приходилось голубоглазой Анне и вечно озабоченному Володе. Наверняка хлопоты насчет завтрака будут возложены на этих двоих.

«Все-таки любопытно, – подумал Гуров, – эта молчаливая красавица – всего лишь горничная или за ее присутствием в доме кроется что-то большее? Ладно, это не мое дело. Это просто здешняя обстановка настраивает на такой лад. Деревенская жизнь, как говорится…»

Гуров собирался задернуть штору и идти в постель, как вдруг до его слуха долетел испуганный крик. Гуров вздрогнул. Крик донесся из глубины сада. В голосе кричавшего слышалась неподдельная тревожная нотка.

«Это наверняка тот тип, что пошел на позднюю прогулку, – сообразил Гуров. – Но что там случилось? Судя по реакции, что-то не очень приятное. Нужно пойти посмотреть!»

Искать в темноте выход из дома ему не хотелось, и он попросту распахнул раму и вылез в окно. Мария уже спала, и так крепко, что ничего не услышала. Гуров мягко спрыгнул с подоконника на землю и быстрым шагом направился туда, откуда долетел крик.

Сначала ему показалось, что в доме, кроме него, никто не слышал тревожного призыва. Но вскоре, пробираясь через темные садовые аллеи, Гуров уловил поблизости чьи-то тяжелые шаги и сиплое дыхание запыхавшегося человека.

– Кто тут? – окликнул Гуров.

Шаги оборвались, а потом, треща ветками, на Гурова вывалился озабоченный и встревоженный Володя.

– А-а, это вы! – хмуро констатировал он и тотчас махнул рукой. – Вы тоже слышали?

– Да, кто-то кричал, – кивнул Гуров. – Кто бы это мог быть?

– Не знаю, – пожал плечами Володя. – Но мне кажется, в саду что-то есть!..

– Что-то? – неприятно поразился Гуров. – Вы имеете в виду…

– Да, имею! – сердито буркнул Володя, отворачиваясь и устремляясь дальше в садовые джунгли. – Не верите, что ли? Ваше право, а место здесь нехорошее. Не нужно было здесь строиться! Должно быть, кости здесь чьи-то с дореволюционных времен покоятся, а стройка их потревожила…

Гуров торопливо шагал за Володей. Слышалось только шуршание ветвей и надсадное дыхание тучного человека. Вдруг Гуров схватил Володю за плечо и заставил остановиться.

– Тс-с! – сказал он. – Слышите?!

Володя недоуменно покрутил головой.

– А что такое? – пробурчал он. – Ничего вроде не слышу.

– Нет-нет, прислушайтесь! – поднял палец Гуров. – По-моему, машина!

В ночном воздухе растаял звук удаляющегося автомобиля. Володя пожал плечами.

– Может быть, – нетерпеливо сказал он. – А чего особенного?

– Да в принципе ничего, – согласился Гуров. – Но все-таки странно – откуда здесь в такое время машина?

– Километрах в семи отсюда поселок, – сказал Володя. – Могли оттуда ехать.

– Мне показалось, что мотор заработал только что, – возразил Гуров. – Впрочем, наверное, это неважно. Давайте попробуем покричать? В этой темноте ни черта не видно!

– Кого вы собираетесь кричать? – подозрительно спросил Володя. – Вы уверены, что вас услышат?

Не сосредоточиваясь на мистической подоплеке вопроса, Гуров спокойно ответил:

– Мне показалось, что несколько минут назад в сад отправился кто-то из гостей. Вроде бы этот чиновник… не помню его фамилии…

– Я тоже не помню. Зовут Савелий Вениаминович, – сказал Володя. – А зачем он поперся в сад?

– Вот уж не знаю! Может быть, как и вы, что-то увидел.

– Только этого еще не хватало! – вздохнул Володя. – С непривычки сердце прихватит и…

– Не должно! Молодой, спортивный…

– Инфаркт, он не разбирает, – убежденно заявил Володя, снова углубляясь в садовые заросли. – Вы сейчас осторожнее – тут у нас места совсем дикие, которые гостям и не показывают. Тут корчевать и корчевать… А за этими кустами пруд.

– Так пруд нам показывали!

– Это с другого конца, – объяснил Володя. – Там все-таки немножко облагородили, а здесь не успели. Да где успеть, если денег море нужно. Ну, сами представьте, такой периметр!..

Он остановился и принялся озираться. Близость пруда чувствовалась – потянуло прохладой и запахом ряски.

– И где же ваш Савелий Вениаминович? – недовольно спросил Володя.

Он неожиданно достал из кармана электрический фонарик и зажег его.

– Совсем забыл, – объяснил он. – Про фонарик забыл – от расстройства. Да и чем он, этот фонарик, поможет, если…

Речь его оборвалась, словно на голову Володе накинули плотный мешок. Луч фонаря уперся в человеческое тело, распростертое на голой земле. Оно лежало метрах в десяти от Гурова с Володей, но даже в свете фонаря было видно, что и тело, и все вокруг обильно забрызгано кровью.

– Подержите! – изменившимся голосом простонал Володя и сунул в руки Гурову фонарь.

Сам он с головой погрузился в кусты. Его начало рвать. Гуров бросился вперед, упал на колени перед раненым и коснулся пальцами его шеи. Гуров не ошибся – это был тот самый чиновник из Министерства культуры, которого Володя назвал Савелием Вениаминовичем. Пульс на его сонной артерии бился слабо, с перебоями.