Екатерина Гринева - Рождество с привкусом нирваны Страница 5

Мы одновременно рванули к нему.

– Телевизор, – с недоумением сказала я. – Зачем он здесь?

– Похоже, тут у него была мастерская, – протянул Герман. – Какие-то инструменты, аппарат для выжигания по дереву, станок, верстак. Он что, был мастером по дереву? Изготавливал поделки и сувениры?

– Нет, – с удивлением сказала я. – Мне ничего об этом не известно.

Герман хмыкнул.

– Хорошо же ты знаешь своего жениха.

– Я познакомилась с ним недавно – три месяца назад, – вспыхнула я. – А ты что? Об увлечении своего бывшего одноклассника не знал?

– Пардон! Зачем мы будем спорить, – тихо сказал Герман. – Тем более говорить о… нем.

Мы оба замолчали.

– Я нашел коробки с барахлом, – услышала я через некоторое время. – Какое-то женское тряпье. Кофточки, женское белье. Блин! Что это такое? Бутылки вина… Зачем он хранил их здесь?

Я стояла на месте, ощущая, что постепенно замерзаю.

– Нашел фонарик. – Герман подошел ко мне. Золотое пятно света прыгало по стенам и потолку. Герман посветил рядом с телевизором, и я увидела полку с дисками. – Похоже, он в подвале работал, а потом отдыхал. Не сходя с места. Два в одном флаконе. И рабочий уголок, и комната отдыха.

– Телевизор работает? – спросила я.

Вместо ответа Герман нажал на кнопку включения. Возникло изображение. Шел какой-то сериал.

– Сделай потише, – попросила я.

– Сейчас. – Герман уменьшил звук.

Мы пощелкали по каналам. Просмотрели кусок новостей.

– Интересно, чем Паша развлекался?

Герман включил DVD-плеер и вставил в него диск, который снял с полки.

– Садимся и смотрим кино.

Мы взяли стулья и придвинули их ближе к телику.

На экране возник Паша.

– Кино про себя, любимого, – хмыкнул Герман.

Я смотрела на Пашу и не узнавала его. На экране он был уверенный и развязный, не такой, каким я привыкла видеть его в жизни.

– Привет! – услышала я. – Снимаем кино. Дубль первый. Это я – режиссер фильма, а это – моя модель и актриса.

Камера скользнула вбок и остановилась на девушке, сидевшей на стуле. Ее руки и ноги были плотно к нему привязаны, а во рту торчал кляп. Она была полностью обнажена. Длинные белокурые волосы свисали спереди, закрывая половину лица.

Я инстинктивно прижала руки к горлу, словно удерживая в себе крик.

– Это – Лена. Красивая девушка. – Паша подошел к ней и отвел волосы назад. В глазах его жертвы мелькнуло выражение дикого ужаса. – Лена любит меня, правда? Она поссорилась со своим женихом и приехала сюда. Хотела найти утешение. Правда, моя хорошая? – Он потрепал ее по щеке. Лена дернулась изо всей силы назад, и если бы Паша не удержал стул, то девушка упала бы навзничь на пол.

– С-сука! Б…ь! – Паша изо всей силы ударил ее по лицу, из носа девушки струйкой потекла кровь. Камера скользнула по стенам.

– Это здесь… в подвале… – прошептала я. – Они были тут.

И в ту же минуту я вскочила со стула. Мне пришла в голову мысль, что, возможно, Лена сидела связанной именно на этом стуле.

Герман обхватил меня руками.

– Ну что, попалась? – издевательски прозвучал голос Паши с экрана. – Не рассчитывай на мое снисхождение, крошка! Ты умрешь, как и другие. Все вы, бабы, б…и и шлюхи. Вам бы только ноги раздвигать перед каждым мужиком, как моя мамочка! Вертела перед всеми задом, думала, я ничего не вижу. Ничего… я помог ей сдохнуть. Опустил фен в ванну, когда она там сидела, и все! Тю-тю, маман! Туда ей и дорога!

– Не смотри! – прошептал мне Герман. – Все!

Он схватил пульт и с силой нажал на него. Изображение исчезло. Меня била дрожь.

– Герман… я… я должна была оказаться на ее месте. Он все хорошо продумал. Он хотел сделать мне сюрприз – привезти сюда. Он специально не говорил, как ехать, чтобы я не могла никому об этом сказать. Поэтому он и тебе ничего не сообщил обо мне. Он думал уже разделаться со мной к твоему приезду. Вы бы сидели за рождественским ужином, в то время как я… здесь… в подвале…

– Прекрати! – Герман прижал меня к себе. – Ты со мной рядом… я тебя защищу. Он маньяк, Павел сошел с ума еще в подростковом возрасте. Он убил мать и чокнулся от этого. А потом стал убивать других. Лена – не первая в списке его жертв. Он сам в этом признался.

– Я, я…

– Ты со мной, и точка, – припечатал Герман. – И Паша тебя уже не достанет. Он – мертв.

– Но кто же его убил? – прошептала я, cмотря Герману в глаза.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Может, у него был сообщник, и они что-то не поделили.

– Все равно мы отсюда не выберемся, – заплакала я.

– Я что-нибудь придумаю. Обязательно. Только не вешай нос.

– Не повешу, – пообещала я, и мы рассмеялись.

– Кстати, что убийца сейчас делает? – спросила я.

– Лучше об этом не думать. Здесь он нас не достанет.

– Ты уверен? – шепотом спросила я. Мне вдруг стало очень тревожно.

– Уверен.

Звук, который раздался в ту же минуту, словно хотел доказать мне обратное. Наш преследователь с такой силой колотил по крышке подвала, что грохот отдавался болью у меня в голове. Я заткнула уши руками и сжалась в комок. Герман присел на корточки и заглянул мне в лицо. Потом погладил по щеке и что-то сказал. Я отняла руки от ушей и переспросила:

– Что?

– Надо попробовать еще одну возможность. – Он показал вверх. – Оттуда идет свет – значит, есть выход на улицу. Возможно, там заработает сотовый.

Мы прошли вперед и увидели наверху отверстие, сквозь которое сочился свет. Это было что-то наподобие вентиляционного люка. Мы живо соорудили из ящиков постамент, и Герман взобрался на него, балансируя руками. Я стояла внизу и поддерживала ящики.

Через пару минут он обернулся ко мне и поднял вверх большой палец.

– О’кей. Работает.

– И что? – спросила я пересохшими губами.

– Буду звонить в милицию.

Закончив разговаривать c дежурным, Герман воскликнул:

– Скоро сюда приедут! Будем ждать.

От волнения я почувствовала, что силы покидают меня и я вот-вот грохнусь в обморок. Медленно я осела на пол, все расплылось перед моими глазами и превратилось в одно серо-черное пятно.

– Эй, девушка, – крикнул Герман, cпрыгивая с ящиков. – Не падайте в обморок. Вы очень мне нужны.

Он подхватил меня на руки и прошептал в ухо:

– Янка! Держись. Ты нужна мне, Янка! Я тебя никуда от себя не отпущу. Никогда и никуда.

Милиция приехала через полчаса. Мы услышали топот ног, а потом голоса.

– Выходите!

Мы вылезли из подвала, и я первым делом спросила:

– Вы его поймали?

Майор – невысокий человек с усталыми глазами – кивнул.

– Да. Не волнуйтесь. Все в порядке. Вам уже ничего не угрожает.

Впоследствии выяснилось, что это был бывший жених Лены, той самой девушки, которую мы видели на экране. Она сказала ему, куда приблизительно едет, когда он позвонил ей, в очередной раз вымаливая прощения после ссоры. Лена решила его подразнить и проболталась о своем маршруте.

Когда она не вернулась, он прочесал все окрестности и спустя четыре месяца напал на Пашин след. Он знал, как выглядит Павел – так как видел его со своей бывшей невестой, – но не знал, где тот живет. Паша обычно знакомился с девушками, у которых на данный момент не было молодых людей. Но здесь он прокололся. И это стало его роковой ошибкой.

Ленин жених решил сам осуществить свою месть, не ставя никого в известность, по принципу «око за око». Он выследил Пашу и нагрянул к нему в коттедж, когда тот занимался приготовлениями ко встрече со мной. Павел, спасая свою шкуру, сказал, что сейчас к нему нагрянут гости: друг и невеста. Маньяк думал, что этой информацией он остановит своего карателя. Но просчитался. Мститель решил, что все мы тут заодно – шайка убийц и извращенцев, и поэтому устроил за нами охоту со стрельбой.

А в бутылках вина, cтоявших в подвале, обнаружилось сильное снотворное. Паша не успел поставить их на стол. Ему помешали… Если бы этого не случилось, то дальше все развивалось бы по его хорошо продуманному сценарию. Я бы впала в крепкий сон, а когда проснулась, обнаружила бы себя в подвале… Но думать об этом мне совсем не хочется. И слава богу, что его сценарий не был воплощен в жизнь.

Но теперь это кошмарное Рождество позади…

С тех пор я никому не верю. И если человек очень много улыбается и смотрит на меня кристально-честными глазами, я сразу вздрагиваю и подозреваю его во всех смертных грехах. А если по телевизору идет какой-нибудь триллер, где один из главных героев – добродушный блондин с застенчивой улыбкой, я говорю, что злодей мне уже известен и фильм можно не смотреть. Герман понимающе смотрит на меня и молчит. А сын начинает шумно возражать. Мое десятилетнее сокровище отчаянно любит спорить и стоит на своем до последнего.

Но обладателю третьей пары изумрудных глаз я могу простить многое. В конце концов, он самый лучший подарок на то страшное, безумное и одновременно прекрасное Рождество, который преподнес мне мой будущий муж. Хотя Герман утверждает, что наша встреча была предопределена свыше. И мы все равно обязательно бы пересеклись. Не в тот раз, так в другой. Я не спорю. Зачем? Мой муж – лучший мужчина на свете, и ради него я могу лишний раз промолчать.