Чингиз Абдуллаев - Взгляд Горгоны Страница 5

Они вошли в каминный зал, и Аркадий, пройдя к книжной полке, нажал скрытую за ней пружину. Открылся бар, сделанный прямо в стене.

– Какой прекрасный фокус, – умилился Аркадий, направляясь к бару и доставая бутылку коньяка. Он вытащил два пузатых бокала и щедро налил в них коньяк.

– Ваше здоровье, – сказал он, поднимая бокал. Дронго пригубил свой бокал. Коньяк был действительно хорошим, но его не следовало пить таким грубым способом. Он повертел в руках бокал.

– Вы, наверно, эстет, – рассмеялся Аркадий. Он был неуловимо похож на Романа. Только лицо было более мягкое, словно черты были более размытые. Редкие волосы торчали островками по краям головы. В отличие от старшего брата в нем не чувствовалось никакой энергии, никакого стержня.

– Садитесь, – показал на глубокое кресло Аркадий, усаживаясь в другое, – вы, наверно, финансист? Кто вы по профессии?

– Я юрист, – ответил Дронго.

– Тоже хорошо, – кивнул Аркадий, – сейчас вообще время юристов и экономистов. Самые нужные профессии. Чтобы знать, как уворовать у государства денег и не отвечать за это, – расхохотался он. Затем поднял свой бокал. – Ваше здоровье.

– Спасибо, – ответил Дронго, снова чуть пригубив. Аркадий снова выпил до дна. Потом, поморщившись, поднялся и прошел к бару.

– Здесь раньше шоколад был, – сказал он, заглядывая в бар. Затем, повернувшись, быстро вышел из каминного зала, ничего не сказав своему собеседнику. Дронго остался один. Через несколько секунд Аркадий вернулся с двумя шоколадными конфетами, очевидно, взятыми из вазы. Одну конфету он протянул Дронго, а другую оставил себе. Затем снова налил коньяк в свой бокал. И взглянул на бокал гостя.

– Вы ничего не пьете, – удивился Аркадий, – не нужно так себя вести. В этом доме привыкли радоваться жизни и наслаждаться ее прелестями. За ваш приезд. – Он снова выпил до конца. Развернул бумажку конфеты и, откусив половину, с хрустом зажевал.

– Вы часто бываете на даче? – улыбнулся Дронго, сделав один глоток.

– Не часто, – грустно ответил Аркадий, – когда меня сюда пускают, – тихо сказал он, озираясь по сторонам, – эта стерва, жена моего брата. Она считает, что родственники мужа позорят ее благородное семейство. Вы можете себе представить? – И опять налил себе.

– Возьмите мою конфету, – предложил Дронго, увидев, что Аркадий доедает свою.

– Вы благородный человек, – восхитился Аркадий, – только тихо. Никому ни слова. А то меня опять начнут пилить. Все вместе на меня набросятся и начнут. Мама, жена и еще эта цыпочка. Жена моего брата.

Он икнул и снова выпил. Дронго посмотрел на бутылку. Половины уже не было. Такой коньяк нельзя пить как брагу. «Впрочем, это не мое дело», – подумал Дронго.

– У вас, наверно, на даче хорошо, – спросил Дронго, – всегда спокойно, тихо…

– Ничего себе тихо, – удивился Аркадий, – да у нас каждый день что-то случается. В прошлом месяце нашего соседа-бизнесмена убили. Прямо у дома застрелили. Вместе с водителем. А на этой неделе у нас тут один мужик загнулся. Выпил, понимаешь, и в бассейн наш полезть захотел. Бывший водитель Ромы. Ну и поскользнулся. Головой об край и сразу на тот свет.

– Не повезло бедняге.

– Вот именно не повезло. Хотя я думаю, что все правильно. Говорят, что этот тип был наркоманом. И вообще дважды сидел. Очевидно, Бог решил, что пора забирать свое несовершенное творение, и в результате несчастный тюкнулся головой и отправился прямиком на встречу со святым Петром. Вы знаете, говорят, что святой Петр сидит у врат небес с ключами в руках. И я не понимаю логики. Если Петр решает, кому и куда идти, то, значит, он самый главный, а не его господин.

– Между прочим, вы богохульствуете, – добродушно заметил Дронго, – не советую вам говорить подобное в присутствии других людей.

– А вы думаете иначе? – удивился Аркадий. – И вообще, разве может мыслящий человек верить в эту чепуху? Получается, что наверху сидят и ждут нас, когда мы туда прибудем. Какая чушь! Что делать со столькими душами? Места не хватит. И потом, сколько может существовать душа? Тысячу лет? Миллион? Миллиард? И почему нашей души не было, до того как она появилась в нашем теле? Где она была, я вас спрашиваю?

– Мне трудно вести разговор на богословские темы, – заметил Дронго, – у меня несколько другая профессия.

– Не хотите говорить, – сказал Аркадий, снова наливая себе, – вот все вы так. Не хотите портить отношений с Богом. На всякий случай. Все вы понимаете, что его нет. Но на всякий случай не хотите портить отношений. А вдруг он есть. Вот вы верите в рай?

– Не верю, – ответил Дронго, – хочу поверить, но не верю.

– Ну, тогда вы наш человек. Давайте еще раз выпьем, – предложил Аркадий.

– Но я верю в ад, – вдруг сказал Дронго.

Аркадий вздохнул. Посмотрел на своего собеседника.

– Что вы такое говорите? – недовольно спросил он. – Какой ад? Где вы его видели?

– Очень часто, – ответил Дронго, – в душах людей, в их поступках, в их трагических ошибках, которые они совершают.

– Вы философ, – кивнул Аркадий. Он хотел снова выпить, но неожиданно отставил бокал. – Вот что я вам скажу как биолог. С точки зрения науки Бога нет. А с точки зрения той же науки без Бога мы не могли возникнуть. И разум не мог появиться. Ну никак не мог. Вот и гадай теперь – есть Бог на самом деле или его нет.

– Опять полез в каминный зал, – раздался женский голос, и Аркадий, залпом выпив свой бокал, быстро поставил его на столик. В каминный зал вошла женщина невысокого роста. Очевидно, среди ее предков были азиаты, у нее были узкие, вытянутые глаза на круглом лице. Волосы ее были собраны назад. Женщине было не больше сорока. Она вошла в зал и, увидев Дронго, замолчала.

– Ну что ты, Раечка, – добродушно сказал Аркадий, вставая, – этот товарищ – знакомый нашего Ромы. Он приехал к нам на дачу сегодня впервые. И я ему немного рассказывал о нашей семье, о наших традициях. О нашей даче.

Вошедшая взглянула на поднявшегося Дронго и мрачно кивнула ему.

– Здравствуйте, – строго сказала Рая. И снова посмотрела на мужа: – Ты уже выпил полбутылки коньяка? Мы еще не садились ужинать. Виктория опять будет ругаться, говорить, что ты выпил их лучший коньяк.

– Как тебе не стыдно перед посторонним человеком, – всплеснул руками Аркадий, – неужели ты не видишь, что эта бутылка была давно открыта. И мы только сели за столик, когда ты вошла.

– Я ничего не сказала, – пожала плечами Рая. Она обернулась к Дронго и выдавила из себя улыбку, – надеюсь, вам у нас понравится.

После того как она вышла, Аркадий Андреевич вздохнул и снова налил себе.

– Вот так всегда, – меланхолично заметил он, – как только начинаешь умную беседу, стремишься в небеса, тебя немедленно опускают вниз и еще бьют мордой об стол. Скажите, вы женаты?

– Да, – кивнул Дронго, подумав о Джил.

– В таком случае вы меня понимаете, – буркнул Аркадий, – жениться нужно в сорок лет, когда все уже закончено. Раньше нельзя, иначе к сорока годам вы получите мегеру, которая будет вас терзать. В сорок лет нужно брать молодую девушку, чтобы вместе с ней состариться. Когда вам будет шестьдесят, ей будет сорок. И вы одновременно начнете угасать. Это я вам как биолог говорю.

– Я знаю мужчин, которые не угасают и в восемьдесят, – улыбнулся Дронго.

– Ну и прекрасно. Значит, в шестьдесят им нужно находить новых жен. И снова стареть вместе с ними. Тогда через двадцать лет они все равно вместе дойдут до кондиции.

– Интересная точка зрения, – вежливо согласился Дронго, – а если вдруг произойдет сбой в организме, как раз когда я буду менять жен? Это получится, что с первой я расстался, а со второй еще не сошелся. Что тогда делать?

– Схоластический спор, – возмутился Аркадий, – ничего страшного. Нужно не порывать резко с одной. А оставаясь с первой, уже встречаться со второй. У некоторых это получается, – с явным подтекстом сказал он, показывая наверх. Было понятно, что он говорит о своем старшем брате. Хотя разница между супругой Романа Андреевича и его любовницей была всего в несколько лет.

Дронго не стал ничего уточнять, однако было понятно, что секрет Романа Андреевича, который тот столь тщательно скрывал ото всех, на самом деле был давно известен его младшему брату. И возможно, не только ему одному. Он мог и забрать фотографии у погибшего, а затем решить шантажировать старшего брата, чтобы получить деньги. Иначе откуда он узнал о связи Романа Андреевича с Наташей? Ведь он говорил, что редко бывает на даче.

– А вы знали погибшего? – спросил Дронго, и Аркадий Андреевич нахмурился.

– Не знал, – угрюмо ответил он, – и не хотел бы его знать. Говорят, что он был не очень хороший человек. И вообще я не знаю никого из сотрудников моего старшего брата. И стараюсь не вмешиваться в его дела.

Он неожиданно поднялся и вышел из каминного зала, словно сама эта тема была ему неприятна. «Он явно что-то знает, – подумал Дронго. – Нужно будет подробнее расспросить Аркадия Андреевича о том, что именно ему известно». И тут он услышал громкие голоса, очевидно, споривших друг с другом людей.