Андрей Кивинов - Клюква в шоколаде Страница 5

В электричке Дукалис сунул более-менее пришедшему в себя Кивинову ключи от догорающей дачи:

– Передай Мише. Подготовь его сначала. Намеками как-нибудь…

– А почему я?

– Судьба. Ты дежуришь.

– И как, извини, я его подготовлю? – Кивинову абсолютно не улыбалась роль счастливого гонца-вестника.

– Ну, расскажи, к примеру, как однажды забыл утюг на столе и чуть не спалил квартиру. И плавно перейди к даче. Но сначала обязательно спроси, сдал ли Миша пистолет в дежурку?

– Сам и спрашивай, – буркнул Кивинов, но ключи взял.

– Вместе скажем, – сказал Соловец, – часиков в десять подтянемся к отделу и все объясним.

Как быть дальше, подумаем после. На крайний случай разменяем квартиры. А что делать?

– Да, отдохнули… Клюква, блин, в шоколаде…

Кивинов поехал прямо с вокзала в отделение, остальные успевали заскочить домой и привести себя в относительный порядок. До назначенного срока оставалось минут сорок, Кивинов решил незаметно проскользнуть в свой кабинет и залечь на диван. Главное, не попасть на глаза Мише раньше времени.

Но мечтам не суждено было сбыться. Миша сидел не в своем кабинете, как предполагал Кивинов, а стоял возле окна в дежурной части, болтая с участковым.

Он заметил шатающегося коллегу и поспешил ему навстречу, радуясь, что тот не опоздал на службу и сменил его вовремя.

– Ну, как отметили? – Петров, улыбаясь, протянул руку вошедшему в отделение Кивинову.

Кивинов вздрогнул, но по инерции руку пожал.

– Славно, – едва слышно промычал он, боясь поднять на Мишу глаза.

– В баньке попарились?

– До опупения.

– Банька у тестя атомная. Я тоже чуть не угорел. Слушай, я тогда полетел, а? Тебе Толян ключи не передал случайно?

– Да, вот, – Кивинов протянул Мише ключи.

– Отлично. Я прямо туда и рвану. Вы там не очень порезвились? Мебель-то цела?

Наверное, это был самый подходящий момент для оглашения благой вести, но, глядя на счастливое Мишине лицо, Кивинов сказать правду не решился.

– Цела, – кивнул он.

– Я все равно приберусь, чтоб, как говорится комар носа… Здесь сутки тоже нормально прошли. Две кражонки всего. Мелочовка, на отказники. Мизинцев, правда, достал. Чтоб еще раз с этим козлом дежурить пришлось!.. Приезжал, строил тут всех. Чуть общий сбор не объявил. Пришлось бы мне за вами в Комарово ехать.

«Лучше бы объявил»,– подумал Кивинов.

– Все, Андрюха, бывай. Там у меня кофе остался, если хочешь, попей, а то видуха у тебя несвежая. А еще лучше запирайся в кабинете и отсыпайся, пока заявителей нет. Пока.

– Пока,– ответил Кивинов и вдруг вспомнил про общий сбор в десять часов. – Миш, погоди…

– Чего?

Кивинов прокашлялся.

– Где кофе-то у тебя?

– В тумбочке, на верхней полке. Кабинет после захлопни.

– Хорошо.

Кивинов доковылял до своего кабинета, открыл дверь и с порога упал на скрипучий диван. Потом перевернулся на спину, уставился в потолок и стал прикидывать, каким образом будет разменивать свою комнату родительской квартиры.

Утром следующего дня Кивинов сидел в кабинете за столом и тупо ждал своей участи. Соловца еще не было, Дукалис с Волковым пришли и находились у себя.

Вчера, как и условились, все участники операции, кроме девчонок, подгребли к отделению. Узнав, что Миша уехал, навтыкали Кивинову и договорились, что, если Петров вернется, немедленно дать знать.

Петров вчера не вернулся. Кивинов нашел этому факту лишь два разумных объяснения. Либо Миша заработал обширный инфаркт и был доставлен в госпиталь, либо надрался с горя до беспамятства. Ведь он даже не позвонил!

Сутки прошли относительно спокойно. До часу дня Кивинов отсыпался, затем разбирался с кражей велосипеда, после опять отсыпался. Ночью прокатился в общагу, где один работяга несильно ткнул другого ножом в почку.

В коридоре послышались шаркающие шаги, звон ключей. Миша… Значит, не инфаркт. Кивинов собрался с духом, про себя вспоминая хоть какую-то молитву.

Ничего, кроме матерных оборотов на эротическую тематику, в голову не лезло. Миша открыл дверь своего кабинета, через минуту заглянул к Кивинову.

– Привет, Андрюх. Ты чего тумбочку не запер? Знаешь же, что у нас крысы.

– Крысы? – заторможен но переспросил Кивинов, совершенно опешив от того, что человек, у которого сгорел дом, интересуется какой-то тумбочкой. Самое малое, чего ожидал Кивинов, так это получить по роже.

– Ну конечно. А в тумбочке песок, сухари… Как отдежурил?

«А может, он не ездил на дачу, – вдруг догадался Кивинов, – и просто ничего еще не знает?!» – Нормально, Миш. На твоей земле кража велосипеда.

– Велосипедами Волков занимается. «Спросить или не спросить? Вот в чем вопрос». Кивинов от волнения принялся выстукивать носком ботинка мелодию ламбады.

– А я, сгонял на дачу, прибрал там все. Вы молодцы, почти не насвинячили. Я только колготки ажурные под кроватью у тестя нашел, девчонки, наверно, забыли.

Красного цвета. Теща такие вряд ли носит. Я ж Дукалиса как человека предупреждал, чтоб только не на койке тестя. Или, может. Славка?

– Может,– в эту секунду Кивинов был похож на Робинзона, увидавшего над головой реактивный самолет.

– А так все нормально. В следующий раз, когда тесть за бугор свалит, можно еще разок оттянуться. Ленка мне просигналит.

«Кто-то из нас двоих немножко сошел с ума».

– Да! – громко вскрикнул Петров, что-то вспомнив, – прикол хочешь? Вчера ночью там, в Комарове, пожар был. Не где вы гуляли, а на другом конце. Дача дотла сгорела. Я на велик сел, прокатился посмотреть. Домик солидный был, такой же, как у тестя, если не круче. Я его видал до пожара. Теремок. Подъезжаю – блин, а по пепелищу Мизинцев ползает! Зеленый, как помидор недозрелый, и контуженный от радости. Я его голосок за километр услышал. Будто ему батарею на ногу уронили с пятого этажа. Это его дачка, оказывается! Я всегда говорил – Бог правду видит. Стало быть, вот куда денежки с вытрезвителя ушли. И не только с вытрезвителя. У него там даже статуя мраморная была. Ангела с крыльями.

– И с шампанским,– подсевшим голосом добавил Кивинов.

– Каким шампанским?

– Что?.. А, шампанским? Это я просто так… Навеяло.

– Я, Андрюха, человек не злорадный, но правду тебе скажу – порадовался от души. Если это поджог, то я б добрым людям коньяка выкатил и руку пожал.

Мизинец, я думаю, даже не заикнется, что у него такая фазенда имелась, потому как сразу много всяких вопросов возникнет.

– Да, наверное…

– Во, Георгич пришел. Идем на сходку. Миша исчез из кабинета. Кивинов с минуту не двигался, затем протянул руку, достал коробку из-под конфет, посмотрел на аппетитный рисунок клюквы в шоколаде, громко хохотнул, разорвал картонку и, выкинув ее в ведро, пошел следом за Мишей.

Наверное, это все-таки был сон.