Юханан Магрибский - Детектив, или Опыт свободного нарратива Страница 5

Господи, Господи! Чего стоило это Никонову. Думаешь так просто — убить? Сколько ночей он не будет спать, слушай шорохи в коридоре. Сколько раз он вновь и вновь будет представлять старую, замызганную, пыльную комнату, доски на окнах и тусклую лампу, как въелась в его память обстановка — низкая софа, подушечки, обтянутые потёртым дерматином, клетчатый, красно-чёрный плед, шкаф, который так сильно рассохся и накренился, что дверцы не закрывались вовсе, сушёные мухи на подоконнике, высохшие потёки белой масляной краски на раме — он помнил всё. Свои мерные шаги, тревожный стук сердце, дыхание, вспотевшую ладонь, которая сжимала бритву, ноготь большого пальца, которым то и дело Никонов пробовал лезвие на остроту — всё, всё, всё осталось с ним до конца дней, торопливые и неверные шаги пьяного Игната, его удивлённо распахнутые глаза, мысль, которая всплыла в этих двух озёрах будто рыбка в прозрачной воде — её можно было видеть, движение её плавников — уловить. Он помнил взмах. И всё, больше ничего не помнил, остальное — горячка и сон, не с ним и не в этом мире.

Он не выдержал. Осунулся, исхудал. Стал нервен и вспыльчив. Почти не спал и плохо ел. У него случилось нервное расстройство и он, верно, совсем погиб бы, но тут его жене, остепенившейся стрекозе, пришло в голову, что с мужем что-то не так. Собрала деньги, заняла у подруг — и купила билеты на морской круиз. Ветер, солце, брызги, и Никонов как-то успокоился и даже располнел. Вернулся к жизни, но — сердце, сердце…

Кстати, Убийства Игната так и не раскроют. Время было ночное, Никонова мало кто видел. А весь свой ворох доказательств Игнат никакому адвокату не передал. Почему? Ну, хорошо, приведём для примера ход его мыслей. Помни, читатель, что мозг Игната даже покупку кефира вечером в среду в ближайшем магазине взвешивал и рассчитывал — просто потому, что не умел иначе. Так вот, пример:

1) проверить, передал он бумаги адвокату или нет, всё равно никто не сможет;

2) если что-то вдруг всё же случится, то какая ему будет разница? (Не поверишь, читатель — он не хотел загробной мести. Он денег хотел — сейчас и много. И — княжну.) И, наконец,

3) и самое удивительное. Он подстраховался на случай, если ТАМ что-то есть. Если будут судить и спросят, он скажет — я их простил. Его ум, как ни бился, не был в силах доказать отсутствия бытия Божиего, а потому он (ум, а не Игнат) не исключал такой возможности.

Вот чем руководствовался щёлкающий костяшками счёт ум сыщика, когда он просчитался, наконец, ибо Бог не фраер, и ангел, так долго стоявший за его плечом, опустил свой меч.