Рыцарь справедливости - Алексей Макеев Страница 5

По ошарашенной толпе прошел ропот удивления, от которого звезда расправила плечи и задрала подбородок повыше.

– Вы проходите к первому из сотрудников, кто освободится. У вас примут заявление, если есть фотографии повреждений, можете приложить к заявлению. Потом вас опросят для протокола, – Гуров показал на ряд столов с посетителями, потом покосился на изогнутую фигуру парня. – Шубу можете снять, здесь тепло.

– Что, что он говорит, Артурик? – взвизгнула звезда и повернулась к адвокату, снеся полой шубы часть документов со столов. – Этот человек, он начальство? Пускай выпишут мне бумажки, которые ты назвал. Что там надо, ну?

Невысокий мужчина в костюме выскочил вперед.

– Я все решу, все решу, не волнуйтесь. – Он перегнулся через стол и зашептал Гурову: – Не надо волновать господина Пруфа, он не любит общаться с простым народом. Он же селебрити, золотой микрофон, понимаете? Вот вам заявление, давайте нам бумажку для страховой, номер дела. Она все оплатит, нам просто нужны документы.

Лев Иванович также громким шепотом ответил:

– Понимаете, я не могу просто дать вам бумажку с номером дела, для этого необходимо принять заявление, опросить пострадавшего, извините, селебрити Пруфа, и завести дело.

Адвокат осмотрелся по сторонам, протянул вполголоса себе под нос:

– Понятно, – и аккуратным движением вытащил из кармана пухлый конверт, суетливо переместил его на стол к Гурову и подвинул поближе к полковнику.

Оперативник неожиданно громко уточнил:

– Это что у вас? Фотографии повреждений машины?

От громкого голоса адвокат подпрыгнул и торопливо сгреб конверт обратно:

– Это ничего, это у меня выпало. Все-таки, может быть, можно сделать исключение для знаменитого идола? Пруф очень торопится, его время очень дорого стоит. Вы можете принять его без очереди и подальше от обычных людей.

Льву Ивановичу окончательно надоела эта беседа с идолом. Конечно, посетители от души развлекались неожиданным представлением. Некоторые даже фотографировали Пруфа на телефоны, но у Гурова не было времени учить залетную звезду хорошим манерам, министр и парочка генералов ждут от него результат, а генерал Орлов ждет его возвращения. Лена словно прочитала его мысли:

– Давайте я приму заявление у… Пруфа… это фамилия или имя?

– Это творческий псевдоним, – вдруг заговорил человек в шубе. – Мой товарный знак, между прочим, зарегистрированный.

– Хорошо, понятно, – Елена быстро ориентировалась в неожиданных ситуациях. – Вы присаживайтесь, мне нужны документы вашего клиента, паспорт и документы на машину. – Она повернулась к оперативнику: – Я закончу здесь, Лев Иванович, и сама к вам подъеду, хорошо? Я так понимаю, что в этом случае лучше побыстрее принять заявление, чем спорить.

– Вот прекрасно, прекрасно видеть такую отзывчивость и понимание в подрастающем поколении, а то все молодежь ругают, говорят, что они всякую дрянь смотрят и слушают, – адвокат испуганно покосился на своего клиента, подтянул стул поближе к столу. – Присаживайтесь, эта очаровательная девушка буквально за пять минут оформит документы, и мы поедем домой. – Заметив скривившийся рот звезды, адвокат заюлил: – Понимаю, понимаю, это ужасная ситуация, кошмарное испытание. Но трудности ведь они вдохновляют, вы потом напишете песню! Бриллиантовый хит, крутой бит! Туц, туц, с моего «Феррари» зеркало украли. Как вам рифма?

Селебрити благосклонно кивнул и плюхнулся на стул. Гуров же перед уходом уточнил:

– А скажите, автомобиль, на котором вы обнаружили повреждения, был припаркован по правилам?

– Что-о‑о‑о? – удивленно протянул парень, он явно не понял вопроса. – Аркашка, водитель, как всегда, парканул мой кар на газоне, я же не могу идти целый километр до концертного зала, тем более в такую погоду по лужам. Мой голос стоит миллионы, его надо беречь. Новые кроссовки от Дольче марать в столичной грязи?

Лев Иванович подмигнул Лене и отправился объезжать на своем обычном автомобиле районные подразделения по делам несовершеннолетних. На его вопросы везде инспектора разводили руками или отрицательно качали головой. Одна из сотрудниц, а состав инспекторов ПДН состоял исключительно из женщин, всмотрелась в фото и уточнила:

– А чего автомобили везде рядом? По машинам специализируется?

– Есть такое, – подтвердил Лев Иванович. Это был уже пятый или шестой похожий на остальные районный отдел по работе с несовершеннолетними: небольшое помещение, отделанное недорогими пластиковыми панелями, железный сейф, шкаф с личными делами подопечных, потрепанный стол, старенький компьютер. И везде за ним сидят женщины средних лет с усталым лицом и понурым видом.

А эта женщина сразу выделялась своей огненно-рыжей шевелюрой, активной жестикуляцией и главное – предположением:

– Есть тут у меня один деятель, месяца через три ему исполняется шестнадцать. Столько крови он моей выпил. – Она вытащила из шкафа пухлый разлезающийся во все стороны том личного дела, открыла первую страницу и ткнула ярко накрашенным ногтем в фото: – Вот, не похож, конечно, на ваши фотографии. Но по специализации вам подходит, больше тридцати угонов за два года. Угоняет просто так, не ради наживы, а для забавы. Покатается и бросает, наглый до ужаса. Бабушка воспитывает и сестра старшая, семья хорошая.

Гуров подтянул к себе толстую папку, с фотографии на него глядело губастое мальчишеское лицо – россыпь конопушек, торчащие в стороны уши, упрямый вихор стоит дыбом над большим лбом.

Шилов Иван Андреевич.

Он начал листать личное дело, а инспектор комментировала:

– Фамилия у него говорящая, шебутной, одним словом – шило. Раньше мальчишка как мальчишка был, нормальная семья. Мать поваром работала в кафе, отец автомеханик, золотые руки; он и моему мужу всегда машину ремонтировал. Да его все знали, весь район, и мальчишка при нем всегда в мастерской после школы помогал. А потом родители погибли в аварии, и он как с цепи сорвался. Никого не слушает, ни бабушку, ни сестру. Хотя что они могут, бабка больная совсем у них, ей кое-как внуков отдали из-за инвалидности, а сестра всего на три года старше, да и она сама еще ребенок, не может быть с ним строгой. Да и поздно,