Одиночный маньяк - Артем Савенков Страница 5

понял, что стою как раз в том месте, которое показывали по телевизору. Немного покопавшись в воспоминаниях, я понял, что это именно тот куст, у которого у меня хотели позаимствовать сигарету… Может быть, как раз его и убили – спросил не у того. В душе, как ни странно, не возникло ни одной эмоции, возможно, только некая небольшая радость, что хулигана наказали. Хотя это мог быть не хулиган, а просто обычный парень… Но глубоко в душе я уже раздал всем ярлыки и переклеивать их не собирался, поэтому чувствовал нечто необычное для моих мыслей. Стало интересно, осталось ли что-нибудь, что бы говорило о событиях предыдущей ночи, – и залез в кусты. Там лежали только разные бумажки, оставшиеся от полицейских. После куста был небольшой бордюрчик, который прилегал к стене, а последняя, в свою очередь, вела к двум зданиями с разных сторон. В ближайшем углу даже осталось нечто вроде загара, так как частенько пьяные люди, чтобы справить нужду, залазили именно сюда и делали это в угол, от химии, которая выходила из алкашей, место окрасилось и приняло характерный стойкий запах. Пройдя чуть дальше от зло пахнущего места, я уже собирался выходить от места происшествия, как заметил темно-алую кровь на бордюре. И мне стало плохо: тошнота подошла к горлу и мне пришлось обратиться к столь известному углу, чтобы освободить свой организм от эмоций. Меня дико стошнило, от чего состояние стало еще более слабым, и я побрел тихим шагом в сторону дома, на мгновение позабыв о разбитом сердце.

Вечером я отказался от ужина, так как после увиденного ничего в рот не лезло, и пошел в душ. Сидел под струями воды и вспоминал о своих чувствах, своей неудаче и плакал, стараясь не издавать громких звуков при всхлипывании, так как родители могли бы услышать и начать задавать кучу ненужных вопросов. Просидел так минут тридцать, пока все чувства не ослабли, и пошел в кровать, притянув внимание мамы, которая почти сразу же среагировала на сигнал.

– Это что, ты так рано спать? Там же сериал новый по телевизору сейчас начнется! – проговорила мама, начиная издалека, села рядом на кресло и внимательно смотрела за моей реакцией.

– Я, наверное, пропущу… нехорошо себя чувствую, – соврал я, придумав самую простую и вместе с тем нелепую отмазку.

– У тебя что-то случилось? Ты сам не свой! – мама более серьезно навострила взгляд в попытке рассмотреть потайной смысл в моих ответах.

– Нет, мам, все хорошо! Просто, видимо, что-то не то съел, ты же знаешь наш магазин, вечно чего-то бракованного привезут, а мы потом травимся, – ответил я, и мать с задумчивым лицом ушла из комнаты, потирая подбородок, будто это действие поможет в поиске причин.

Я тем временем думал только о ней. От самых милых вещей – о том, как все могло бы быть – до самых плохих, в которых она будет страдать за свой отказ. В таких мыслях глаза сомкнулись только поздней ночью, закрывшись от полного бессилия.

Утро. Сегодня я проснулся разбитым. Это было то ли от пережитых эмоций, то ли от того, что лег спать поздно, то ли от всего вместе. Впервые на работу не хотелось идти, даже проскакивали мысли взять отгул, но мысль о том, что Даша подумает, что я струсил прийти, держала меня на ногах. Умывшись, я пошел на кухню, где родители, переместив глаза с телевизора на меня, странным образом глядели, с некой жалостью, будто все мои вечерние эмоции были записаны на видео, и теперь их показывают по всем каналам.

«Ты знал ее?» – спросила мать, когда в эфире появилась фотография Даши, на заднем фоне были кадры, на которых показаны машины скорой помощи, полицейские и до боли знакомый район.

Подпись: «Второе убийство за неделю, кто виноват?»

"…Следственный комитет еще не дал никаких комментариев по данному поводу, но как говорят люди, знакомые с ситуацией, дело может идти о маньяке…"

Я потерял дар речи… и полетел вниз… Повезло, что к этому времени встал рядом со стулом и приземлился точно на него. Родители не сказали ни слова, просто лишь с пониманием отнеслись к ситуации. Я им рассказывал про новую работницу, и, судя по моим эмоциям, они догадались, что была убита моя коллега, моя возлюбленная, моя Даша.

На работу идти не хотелось, так как понимал, что сейчас будет тысяча вопросов от коллег, от полицейских, ото всех, на них не было никакого настроя, я бы предпочел и вправду взять несколько отгулов, чтобы прийти в себя, но работа, есть работа.

Выходя из-за привычного угла, я заметил, что магазин уже открыт, а рядом с ним стояла полицейская машина, возле которой выстроились несколько бабушек, и было не понятно, то ли они интересуются новым делом, то ли уже настроились атаковать магазин за то, что он откроется на несколько минут позже режима.

Дверь снаружи была открыта, а та, которая вела в сам магазин, нет, за ней стояли несколько полицейских, один мужчина в свободном стиле и наша управляющая – Людмила. Когда я сунул ключ в замочную скважину, то на звук обратил внимание только один жандарм, остальные внимательно слушали начальницу.

– Здравствуйте, вы Артем? – сказал тот, что был не в форме, когда увидел мое появление. Я испугался о такой осведомленность и со страха сразу же признался.

– Да, чем обязан? – ответил я, по всей видимости, оперу, который прощупывал почву.

– Вы в курсе, что произошло вчера вечером? – полностью забыв про Людмилу, опер переключился на меня, то же самое повторили люди в погонах.

– Кто же не знает… все телевизоры трещат об этом… – грустно сказал я, пытаясь отвести взгляд. Глаза напряглись, слезы попытались просочиться, но я их сдерживал.

– Ну тогда вы понимаете, что у нас к вам есть несколько вопросов… – буднично сказал опер и кивнул Людмиле, показывая ей тем самым, что она свободна, и та удалилась в подсобное помещение. Один из полицейских подошел к двери, то ли для того, чтобы поймать меня, если я решу сбежать. То ли для того, чтобы не пустить никого лишнего на допрос.

– В каких отношениях вы были с Дарьей Осиповой? – поинтересовался полицейский, достал небольшой блокнот и приготовился писать.

– Вы в этот блокнот все показания записываете? – удивился я, так как его могло бы не хватить для моих показаний, не то, чтобы всех остальных в магазине.

– Показания на диктофоне, – ответил полицейский, бросив взгляд на телефон, лежащий на столике. Видимо, блокнот для несостыковок, тем не