Наталья Калинина - Секрет черной книги Страница 50

– В Гаврилу?!

– В Гаврилу, – лукаво улыбнулся Петр. – Ты очень страдала от своего дара, воспринимала его как тяжелый крест, и я решил немного облегчить тебе твои страдания.

– Вы… Вы снимали с меня эти предчувствия?

Петр кивнул и вдруг указал рукой куда-то вдаль:

– А вон и остальные, идут тебя приветствовать.

Вера посмотрела вниз и увидела сестру, бегущую ей навстречу с улыбкой и широко раскинутыми, будто для объятия, руками.

– Лидия! – обрадованно закричала Вера и тоже раскинула в стороны руки. Они обнялись с такой искренней радостью, будто и не было между ними ссоры, ненависти и трагедии. Вера чувствовала любовь, исходящую от души ее земной сестры, и сама любила ее.

Она видела тут всех, ушедших раньше нее: бабушку с дедушкой, соседей Нечаевых, подругу Алину, Валентину Кузьминичну, даже техничку тетю Славу. И все были счастливы, все искренне радовались ее приходу и уговаривали остаться. И Вера, радуясь вместе со всеми и отвечая на задаваемые ей наперебой вопросы, в какой-то момент подумала, что зря так боялась своего страшного дара. И если бы вновь вернулась туда, на землю, к страдающим от потерь и живущим в страхе смерти людям, она бы поступала по-другому. Она бы дарила людям веру. Недаром же ее так зовут.

– Пойдем, – пригласила ее Лидия и протянула ладонь. Вера тоже протянула руку, и в этот момент услышала у себя за спиной отчаянный крик:

– Вера! Вера! Вернись. Ты мне нужна.

Она оглянулась и, увидев того, кто взбирался по ту сторону холма, падая и скатываясь вниз, вдруг поняла, что еще может принять другое решение, и в ответ на немой вопрос Лидии покачала головой. Сестра понимающе улыбнулась и опустила руку.

– До встречи! – попрощалась Лидия.

Он потерял ее. Потерял, хоть искал дни и ночи напролет, оставляя часть себя в том страшном мире. Почти ослепший, Влад искал Веру уже интуитивно, пробираясь сквозь темноту наощупь, то и дело натыкаясь на бредущих ему навстречу Неопределившихся.

– Влад, это бесполезно, – в какой-то из вечеров сказала ему Тина, приехав к нему домой. – Посмотри, во что ты превратился. От тебя осталась практически тень, ты теряешь зрение, а скоро потеряешь там себя без остатка.

– Пусть я полностью ослепну, пусть оглохну и онемею, но найду ее, – упрямо ответил мужчина.

– Хорошо, но представь себе, что ты ее найдешь… Задумайся о том: какой ты ее можешь встретить? И каким останешься сам? Ты уже сейчас почти не видишь, и я не уверена, что твое зрение может восстановиться. Боюсь, что ты жертвуешь уже собой впустую. Она ушла. Ушла, понимаешь? Отпусти ее.

– Не могу.

– Сегодня она перенесла клиническую смерть.

– Тина, уйди. Прошу тебя, уйди! – процедил Влад, сжимая кулаки.

Женщина задержалась на мгновение, словно собиралась что-то еще сказать, но, так и не произнеся больше ни слова, поднялась и вышла в коридор. Влад услышал, как тихонько щелкнул замок, и прикрыл глаза. В комнате свет не горел, но ему уже почти было все равно – со светом или без. Тина права, если он еще раз отправится туда, то оставит там жизнь. Пусть. Если Вера там, то и он тоже…

На этот раз его путь оказался коротким: дорога уперлась в высокую песчаную дюну. Сил почти не осталось, но Влад, закусив губу, принялся взбираться. А когда добрался до середины, увидел вдруг девушку, окруженную фигурами в золотом сиянии.

– Вера! – закричал он, но она не услышала. Он снова закричал, вложив в это крик все свои силы и понимая, что если на этот раз она его не услышит, то уйдет за ту черту, из-за которой уже не вернется.

– Вера! Останься! Ты мне нужна!

В какой-то момент ему показалось, что девушка его не услышала, но она вдруг оглянулась.

Вера открыла глаза и тут же зажмурилась от ударившего в глаза света.

– Вера? Верочка?! – услышала она рядом обрадованный и такой знакомый голос. Нет, наверное, она еще спит и продолжает видеть этот длинный странный сон, в котором она вначале бродила в темноте, а потом встретилась со всеми умершими, но близкими ей людьми.

– Вера, – настойчиво звали ее.

И девушка вновь открыла глаза:

– Мама?

Возле ее кровати сидела мама, которая улыбалась сквозь слезы, а рядом с нею – отец.

– Позвони Владу, – прошептала мама отцу. – Скажи, что Вера пришла в себя.

Эпилог

Восемь месяцев спустя

– Шур, глянь, как я тебе?

Зинаида Михайловна, совершенно преображенная, без своего неизменного платка с рожками, с выкрашенными в баклажанный цвет короткими волосами, примеряла перед зеркалом шляпу. Шляпа с огромными полями, с тульей, украшенной громадным искусственным букетом, напоминала цветочную корзину.

– Да как-то тебя из-за этой шляпы и не видно, – выразила сомнение баба Шура, которая выглядела куда скромней: в темно-синем платье и светлой кружевной косынке.

– А чего меня под ней-то разглядывать? – парировала Зинаида Михайловна. – Пусть все на шляпу глядят! Я в ней как королева, эта, как ее, Елизавета! Английская.

– Да английского в тебе разве что бусы, дочкой в прошлом году привезенные.

– Точно, бусы! Сюда нужны бусы, – встрепенулась Зинаида Михайловна, бросилась к шкафу, выдвинула верхний ящик и принялась копаться в его содержимом. – Вот они! Чистый жемчуг. Шур, а ты чего? Где твое платье? Сказала же, что пошла наряжаться.

– Так я вот, – разгладила руками подол соседка. – Вот оно, праздничное.

Зинаида Михайловна глянула критическим взглядом из-под «корзины» на подругу и поджала тонкие губы.

– Тьфу на тебя, Шур! Какое же это платье праздничное!

– Так я его по праздникам и надеваю, – обиделась баба Шура. – В церковь да когда к мужу, покойному Савелию Игнатьичу, на кладбище иду.

– Вот именно, что на кладбище! – едко заявила Зинаида Михайловна и сняла с себя шляпу, которая делала ее похожей на гриб-боровик. – А мы на свадьбу идем! Стыдобища, Шур! В этом платье на свадьбу нельзя.

– Да так другого нет!

– А мы купим! Я вон за шляпу полпенсии выложила! Ну и что, раз в жизни нужно и королевой побыть.

– Ну не всем же королевами… – продолжала обижаться баба Шура. – Верка-то меня и в этом платье будет рада видеть.

– Погоди ты, Шур, сердиться! Платье я тебе дам, новое, ни разу не надеванное. На один раз уступлю.

– Это то, что ты себе на похороны приготовила? – с подозрением сощурилась баба Шура.

– Ну и что! – настала очередь обижаться Зинаиды Михайловны. – Оно красивое, с рюшами. И, главное, ни разу не надеванное.

– Нет уж, надевай его сама. Когда время придет. Я уж лучше в этом, церковном… – Баба Шура вновь огладила подол руками. – Или позвоню невестке, пусть мне платье подберет. Скажу, что на свадьбу иду. Невестка у меня хорошая, все время гостинцы привозит. Так пусть наряд поможет выбрать.

– Это уже дело, – одобрила Зинаида Михайловна, навешивая на себя бусы из крупного искусственного жемчуга. – Правда, судя по тому, за кого наша Верка замуж собралась, можно к ним на свадьбу и в похоронных платьях явиться. Это ж додуматься! За антихриста какого-то патлатого. Видимо, мало я его тогда граблями огрела, не одумался, так нашу Верку и окрутил.

– Да ладно тебе, Зин! Девка наша наконец-то счастье обрела, а то все одна да одна. Ни парня, ни подружек, только мы у нее, соседки. Это ж разве нормально, чтоб у молодой девки в подружках одни престарелые соседки были?

– Ну мы, Шур, хоть живые. А теперь у нее какие соседи будут, а? Жених-то у кладбища живет. Тьфу ты, прости господи…

– Да уж, – поджала губы баба Шура. – Это нам уже туда пора переезжать, а не Верке.

– Окстись! Я только шляпу купила, полпенсии за нее выложила, какое на кладбище?! Вот когда изношу ее, тогда и можно.

– Да эту шляпу и за век ты не износишь.

– А я никуда не тороплюсь! – бодро закончила Зинаида Михайловна и вновь нахлобучила себе на голову «цветочную корзину».

– Влад, знаешь, я, кажется, наконец-то поняла, зачем мне этот «дар».

– М-м-м? – спросил мужчина, отрываясь от чтения лежащего перед ним на столе раскрытого толстого фолианта в черной кожаной обложке. – Что ты еще придумала? Мне уже хватило того раза, когда ты под пулю бросилась.

– Так ведь тебя спасла!

Влад снял очки, потер уставшие глаза и внимательно посмотрел на девушку:

– А сколько всего я потом пережил? Нет уж, я бы предпочел твой «дар» больше никак не использовать.

– Ты не понимаешь! – разгорячилась Вера и села на краешек стола, так, что теперь перед взглядом Влада оказались ее обтянутые домашними джинсами колени. – Мой дар без твоего – неполный. Вот мы с тобой подходим друг другу, как две половинки одного целого. Так и наши способности… Я, когда была там, увидела, что смерть – это просто уход в другой мир, в котором мы все так или иначе встречаемся, потом расстаемся на какое-то время, приходим снова на землю, пересекаемся или нет – это уже как запланировано нашими уроками, но потом опять встречаемся. Так вот, мы, когда живем на земле, забываем о своем настоящем Доме и боимся смерти, потому что думаем, что после нее ничего нет и что смерть разлучает нас с любимыми навсегда. А мы могли бы нести утешение и веру. Вместе. Ты и я. Понимаешь?