Диля Еникеева - Женщина не прощает Страница 50

- Ночью?

- Боря раньше часу ночи никогда не ложился. Да и гости еще вовсю гуляли, свет во многих окнах горел. У него дом высокий, издаля видать, да и фонарей много. Может, девушка не смогла прийти на свадьбу, а потом надумала поздравить... - не очень уверенно произнесла свидетельница.

- Во сколько это было?

- Полпервого или в час, точно не знаю, на часы не глядела.

- А номер той машины у вас, случаем, не сохранился?

- Я ту бумажку в карман плаща сунула, а после позабыла про нее. Сейчас погляжу, может, цела.

Валентина Михайловна отошла к вешалке, на которой висел ее древний, давно потерявший первоначальный цвет плащ, порылась в карманах и извлекла целый ворох мелких вещей: ключи на веревочках и без, катушку ниток, моток бечевки, тряпки разной степени загрязненности, вырезки из газет, множество скомканных бумажек и прочий хлам. В общем, Плюшкин в женском варианте - зачем-то копит кучу ненужных предметов. “Потому она так тряслась над своей газонокосилкой и прочим инвентарем”, - подумал “крокодил Гена”, пока Белова копалась в своем мусоре. В данном случае чудаковатость свидетельницы давала шанс, что среди этого барахла обнаружится и искомый листок. Шевеля губами, Валентина Михайловна поочередно разворачивала все бумажки и наконец нашла нужную.

- А зачем вам? - поинтересовалась она, протянув мятый обрывок следователю.

- Спросим, не видела ли эта девушка кого из чужаков. А еще что-нибудь о ее внешности запомнили?

Свидетельница задумалась, потом покачала головой:

- Я ведь ее недолго видела. Высокая, плащ черный, блестящий и волосы красивые, вот и все, что заметила.

- Сколько ей лет, хотя бы приблизительно?

- Молодая совсем. Может, двадцать иль чуток поболе.

- Волосы какой длины?

- По пояс. И на голове блестящий обруч, - припомнила еще одну деталь свидетельница.

- Цвет волос белый или с оттенком?

- Нет, она не крашеная. Свои у нее волосы.

- А на свадьбе ее точно не было?

- Точно, - уверенно произнесла Валентина Михайловна.

- А какая у нее была машина, не помните?

- Черная и впереди торчит такая штука. - Свидетельница попыталась руками изобразить, какой именно символ был на капоте автомобиля незнакомки. Понаблюдав некоторое время за не очень понятными жестами собеседницы, Молчанов попросил ее нарисовать. Она неумело изобразила знак “мерседеса” и пояснила: - У моего сына такая же машина.

- “Мерседес”? - на всякий случай уточнил следователь.

- Да-да, - закивала Валентина Михайловна. - Павлуша говорил, да я запамятовала.

Геннадий Павлович похвалил себя, что не свернул допрос раньше, хотя еще час назад у него сложилось мнение, что ничего интересного для следствия Белова не скажет. Ан нет! Может быть, именно ее показания окажутся самыми важными!

Виолетта Павловна Зорич оказалась бесценным свидетелем, по крайней мере, в аспекте перспективных для разработки фигурантов по делу об убийстве Бориса Заграйского. Для начала она от души позлословила по адресу покойного и его молодой супруги, а потом завершила:

- Я как в воду глядела, сказав, что эта нищенка вскоре станет богатой вдовой! Так и вышло.

- Откуда вам это известно?

- Так теперь все ей достанется!

- А вы видели завещание Заграйского?

- Да и так все ясно!

- А вдруг он завещал все Детскому фонду или основал премию наподобие Нобелевской?

- Кто - Борис?!!!

По этой эмоциональной реплике и выражению лица собеседницы Молчанов понял, что сие исключено.

- Ну, допустим, он оформил брачный контракт с раздельным владением имуществом.

- Не было никакого контракта, - уверенно заявила Виолетта.

- Вы обсуждали этот вопрос с Заграйским?

- Нет, но я и так знаю.

- Судя по всему, вы поддерживали с ним тесные контакты?

- У нас были прекрасные отношения! - Собеседница посмотрела на следователя с вызовом.

- И как давно вы с ним знакомы?

- Сто лет! - Спохватившись, что сильно состарила себя, Виола кокетливо захихикала и уточнила: - Более двадцати лет.

- Как вы познакомились?

- Работали в одной организации. У нас был красивый роман... - Собеседница закатила глаза, предавшись воспоминаниям, но поделиться ими не пожелала.

- А почему вы расстались?

- Я встретила Юрия и вскоре вышла за него замуж.

- После разрыва с Заграйским вы поддерживали с ним отношения?

- Разумеется! Мы культурные люди, зачем нам склоки?! Тем более, повода не было. Я полюбила другого, а Борис благородно отошел в сторону.

- Каковы ваши взаимоотношения с супругом?

- Замечательные. А почему вас это интересует? - подозрительно спросила свидетельница, и Молчанов понял - все, что она наговорила до этого, - вранье от первого до последнего слова.

- Ну, может быть, у него были основания для ревности... - решил он немного спровоцировать собеседницу.

- Я не давала ему повода! - высокомерно заявила Виолетта.

“Да кому ты нужна...” - мысленно оценил ее с мужской точки зрения Геннадий Павлович, в который уж раз сказав себе, что лучше быть бездомным холостяком, чем проживать на одной территории с женой, подобной Виолетте Зорич или его бывшей благоверной.

Несмотря на мысленный сарказм, выражение лица Молчанова по-прежнему оставалось бесстрастным, голос ровным, как и положено служителю Фемиды, однако он упорно вел свою линию:

- Ну, мужчины порой ревнуют и к прошлому...

- Я порядочная женщина! - с пафосом произнесла собеседница.

“Ты порядочная стерва и отъявленная сплетница”, - безмолвно поправил ее “крокодил Гена”.

- А на свадьбе были женщины, с которыми Заграйского некогда связывали близкие отношения? - решил он извлечь пользу из малосимпатичных качеств свидетельницы.

- О, сколько угодно! - обрадовалась Виолетта и тут же оседлала любимого конька. - Ксения Ковтун, к примеру. Она в свое время Бориса домогалась, добилась своего, но ненадолго. Ее сменила Фаина Полянская, потом Соня Беркович, затем Татьяна Фоменко. Еще Людка Соткина, Зинка Романова...

Виолетта назвала пару десятков имен и фамилий. Следователь едва успевал записывать, удивляясь про себя, - то ли Виолетта Зорич была поверенной Заграйского в интимных делах, то ли она ревниво следила за своими сменщицами. Учитывая то, что Молчанов уже узнал о покойном, скорее, второе. Тот, безусловно, любил прихвастнуть своими интрижками, но вряд ли избрал бы в качестве исповедницы столь малоприятную особу.

Надо признать, “крокодил Гена” испытывал чувство глубокого удовлетворения, получив еще одно подтверждение в пользу правильности своего мнения о противоположном поле. Не одному ему досталось, есть и другие пострадавшие от “баб, способных на все”. Виолетта Зорич наверняка хорошенько потрепала нервы супругу и продолжает делать это до сих пор. А вот он, Геннадий Молчанов, вовремя прозрел и теперь вольный казак, хоть и безлошадный, зато свободный! 

Люся Бармина, она же Люлю, из тех, о ком говорят “Маленькая собачка до старости щенок” - миниатюрная блондинка в забавных кудряшках и с милыми ямочками на щеках. Ее голубые глаза до сих пор взирают на мир с неподдельным интересом, она всегда готова от души расхохотаться или искренне удивиться, часто произносит: “Ой, да неужели!”, “Как здорово!”, “Правда-правда?” Институтские умники считали ее простушкой, а известный острослов, старый холостяк и мизантроп Матвей Лопаткин как-то сказал, скривившись: “Дура-дурой, а свое всегда поимеет”.

Сверстников наивно-восторженная Люся не привлекала, но среди мужчин постарше девушка пользовалась бешеной популярностью. Уже через пару месяцев после начала первого семестра за ней стал приезжать солидный мэн начальственного вида. Сокурсники обалдело таращились, когда немолодой кавалер подкатывал ко входу на персональной “Волге”, а крошка Люлю быстрой птицей слетала со ступенек и ныряла в заблаговременно приоткрытую дверцу.  Через два месяца ухажер получил отставку. Сплетницы от души позлорадствовали - дядечка оказался женат. Однако шустрая Люлю не дала им возможности полноценно вкусить наслаждение злопыхательства. Уже вскоре у нее появился следующий немолодой кавалер, правда, в отличие от предыдущего, он являлся на своих двоих, зато с неизменным букетом цветов. И опять Людочка, сияя глазами и улыбкой, сбегала к нему, цокая каблучками по ступенькам, подставляла щечку для поцелуя, принимала из его рук букет, и счастливая парочка удалялась. Видно, и этот обожатель оказался женат, и вскоре его сменил третий, затем следующий.

Красотки с их курса кривили губки и язвили:

- Наша Люлю - мечта педофила.

На их подколки и сплетни Люся не обращала внимания, а о своих сердечных делах - молчок.

И вдруг все узнали ошеломляющую новость - Люсенька Тимофеева выходит замуж за декана Владислава Анатольевича Бармина. Сплетницы с досады чуть собственные языки не проглотили - ну надо же! - самое интересное пропустили!