Михаил Зайцев - Улыбка бультерьера (Час дракона) Страница 50

Проехав со скоростью велосипедиста два километра, я заметил наконец уходящую вбок лесную дорожку - вполне объезженную и проходимую для легкового автомобиля.

Свернул, проехал еще километр и остановился, выключил фары, заглушил мотор.

Когда я вытаскивал из машины милиционера, он застонал.

- А что случилось? - спросил капитан, открывая глаза.

Он еще плохо ворочал языком, говорил невнятно. Но ничего, процесс пошел, скоро окончательно придет в себя.

- Капитан! Меня помнишь?

- Да, ты Стальной... А что случилось, а?

- Случилось то, чего ты боялся всю жизнь. Стальной - мой оперативный псевдоним, на самом деле я полковник милиции.

- Шутишь?..

- Почему "шутишь"? Что, думаешь, все в ментуре такие, как ты, - суки продажные?

Мы беседовали в полной темноте. Только звезды над головой и серп месяца. Коррумпированный страж правопорядка лежал на травке, приходил в себя после обморока, я сидел рядом на корточках.

- Стальной, я не понял...

- А тебе и не нужно ничего понимать. Будешь делать то, что я прикажу, останешься жить, иначе... Я несильно ударил его ладошкой по носу.

- Ты чего?.. - Мент попытался сесть. Я не разрешил, еще раз шлепнул ладошкой по носу, чуть сильнее.

- Лежать, мразь! Сейчас ты откроешь "дипломат". Да так, чтобы внутри ничего не попортилось. Усек?

Я встал, повернулся к капитану спиной, собираясь извлечь из машины блестящий хитрый чемоданчик.

Нападения я ожидал. Более того, я его провоцировал. Мент вполне пришел в сознание и не мог не воспользоваться моментом. Как только я отвернулся, капитан вскочил на ноги и схватил меня сзади за шею.

Полчаса назад я "усыпил" разговорчивого шофера с помощью "крестьянского захвата", и сейчас меня душат тем же приемом. Забавно.

Бью каблуком дорогого черного полуботинка по носку милицейских допотопных штиблет. Капитан сдавленно кричит. Когда ломаются пальцы на ноге - это очень больно, сразу обо всем забываешь. Захват на шее ослаб. Бью локтем назад, по ребрам. Когда ломаются ребра - это еще больнее, чем сломанные пальцы. Милиционер падает, катается по земле, подвывая от боли.

Достаю с заднего сиденья "дипломат", усаживаюсь на корточки рядом с милиционером, коротко командую:

- Открывай чемодан и помни о смерти.

Милиционер неловко возится трясущимися руками с замком чемоданчика, набирает шифр. Мягкий щелчок - крышка открылась.

Достаю листок со своими отпечатками пальцев, комкаю его в руке, протягиваю мятую бумагу капитану.

- Ешь!

Он послушно берет с руки бумажный шарик и пытается жевать, а я пока перематываю кассету в диктофоне на начало. Сломался мент! Смирился с действительностью. Ему сейчас на все наплевать, сознание охватила предательская апатия, безразличие ко всему происходящему.

- Слушай внимательно, капитан! Сейчас ты быстро, четко и складно расскажешь, где прячешь деньги, полученные от Папы за доблестный труд.

В глазах блеснула искорка надежды. Продавшийся мафии капитан милиции увидел во мне "своего". Ему сейчас совсем не важно, почему я убежал от Папы, главное, ясно, что мне надо - деньги.

- У меня жена, дочь... - окрепшим голосом произнес капитан.

- Деньги дома, значит, прячешь? Отлично. Расскажешь все честно - семью не трону, обещаю.

Он заговорил. Свой адрес назвал неправильно, соврал. Отлично! А то я уже начал бояться - что мне делать, если мент вдруг назовет, где действительно припрятана его заначка? Не врываться же к нему в квартиру с чулком на голове в самом деле! Между тем мент врал дальше. Шестьдесят тысяч долларов лежат якобы под паркетной доской в комнате у дочки. Интересно, занизил он сумму своих сбережений или нет? И еще ужасно интересно, сколько Папа платит чиновнику в погонах, который "пробивает" по милицейской базе отпечатки пальцев? И на кой черт им понадобилось, чтобы я наговорил на диктофон свою автобиографию? Вполне хватило бы и отпечатков пальцев. Потом можно спокойно "в домашней обстановке" сравнить мою историю жизни с теми сведениями, что хранятся в милицейском компьютере. Непонятно. Множество вопросов без ответов. Правда, вопросов чисто "академических". Некогда мне сегодня разгадывать чужие загадки, я слишком занят собой.

Милиционер замолчал. Вопросительно уставился на меня.

- Отлично, мент! Теперь назови свой номер телефона.

Он назвал.

- А теперь я включу магнитофон, и ты наговоришь на кассету следующий текст: "Дорогая, слушай не перебивая. Сейчас к нам домой приедет один человек, скажет, что от меня, ты его пусти, он пройдет в комнату дочки и..." Ну? Понял, чего говорить? Вместо слова "дорогая" назовешь жену, как ты ее обычно называешь. Уловил суть?

Он все понял. Мы оба прекрасно знали, что с мобильного телефона, который лежал в бардачке "Волги", отсюда до названного милиционером адреса не дозвониться - далеко. Раз я прошу наговорить текст на диктофон - значит, я собираюсь уехать один. А раз я собираюсь уехать один, следовательно, милиционера я в живых не оставлю.

- Не убивай меня. Стальной!

- Не буду, не бойся. На черта мне вешать на себя мертвого мента? Кто поверит, что ты обычный бандит в погонах? И так Папа будет меня искать, не хватало еще, чтобы меня мильтоны искали.

Я говорил искренне. Убивать капитана я не собирался, но совсем по другим мотивам. Мне было важно, чтобы мент смог рассказать заинтересованным лицам про то, как Стальной пытался его выпотрошить. Мне было жизненно необходимо донести до заинтересованных лиц четкую и стройную историю моего побега.

Почему я убежал? Дураку ясно - я не хотел обнародовать свою биографию. Почему крутой бандюга, шутя идущий на мокрое и к тому же вошедший в авторитет, не хочет светиться? Причин может быть сотни. Огромный простор для фантазии. Например, я мог сидеть за изнасилование, и меня опустили на зоне. Папа не потерпит рядом с собой петуха, не пожелает стать объектом для сальных шуток. Петуха просто-напросто зарежут по-тихому, и делу конец. Петушок это понял и поспешил улететь. Можно придумать и другие, более замысловатые причины: я двоюродный брат Мурзика, я внедренный в криминальную среду агент ФСБ, я разоблаченный и разыскиваемый иностранный шпион, я болен СПИДом... и так далее и тому подобное. В любом случае последовательность моих поступков должна быть очевидна для бандитов - испугался, бежал, попытался "облегчить" мента на шестьдесят косых в "зелени". Не получилось, лег на дно.

Простая и понятная схема. А что я не бандит и даже не офицер одной из спецслужб, что я ни по ту, ни по другую сторону баррикад, никому и в голову не придет. Конечно, Папа распорядится о моем розыске. Из принципа и дабы другим неповадно было. Репутацию Властелина необходимо постоянно поддерживать. Остальному криминально-мафиозному миру я неинтересен. Ну сбежал и сбежал, черт с ним, с психом, отморозком и темнилой, без него как-то спокойнее жить. Таким образом, на моем многотрудном пути к долгожданной свободе и безвестности останется лишь одно-единственное препятствие - пресловутый Папа с его непомерными амбициями и диктаторскими замашками. Серьезное препятствие, но преодолимое.

Возможно, я перемудрил и уходить в тень нужно было много раньше. Но, как говорится, что ни делается, все к лучшему. Совсем скоро я надену маску "маленького человека" - неловкого, не приспособленного к жизни недотепы. Я стану полной противоположностью крутому разбойнику по кличке Стальной Кулак, а этот мент, который сейчас смотрит на меня снизу вверх слезящимися глазами, пройдет рядом, толкнет плечом и не заметит. Ну а пока я крут, нужно соответствовать типажу.

- Давай, мент, говори, чего приказано, не зли меня! - Я сунул диктофон под нос капитану. - Будешь тянуть - точно убью!

Я боялся, что он начнет каяться, объяснять, почему назвал неправильный домашний адрес, и поэтому последнюю реплику произнес максимально жестко.

Милиционер начал говорить. Я еле успел нажать кнопку записи. К жене он обратился ласково: "Томчик мой родной" - всхлипнул и попросил принять "блондина среднего роста и нашего возраста" по первому разряду и "сделать все, что он попросит".

- А если я попрошу ее сделать минет? - спросил я, пряча диктофон в карман брюк. - Сделает?

Мент молчал. Он ожидал смерти, он не верил, что я вот так просто сяду в машину и уеду.

Когда я устроился в шоферском кресле и завел мотор, капитана затрясло. Чего он боится? Того, что я раздавлю его колесами? Я дал задний ход.

- Не-ет! Не надо-о! - истошно заорал милиционер.

Я умудрился развернуть автомобиль на узком пространстве между деревьями, орущий бандит в милицейском кителе остался позади. Уезжая, я еще долго слышал его вопли. Надеюсь, он не потеряет рассудок, но форменные брюки запачкает, это точно!

Глава 5

Я - ниндзя

До нужного мне места на Московской кольцевой дороге я добрался к половине второго ночи. Позади остались два гаишника, разбогатевшие благодаря мне на сто долларов каждый, и абсолютно бесполезный звонок по названному капитаном телефонному номеру. Я перестраховался: вдруг мент назвал номер знакомых и после поинтересуется, был звонок или нет. Хвала Будде, телефон не ответил, и я со спокойным сердцем забросил диктофон в открытый канализационный люк. Туда же бросил и капитанское табельное оружие. Пустые хлопоты отняли у меня пятнадцать драгоценных минут. Неприятно, но не смертельно.