Идеальность - Александр Александрович Матюхин Страница 50

– Я не хотела жить с вами. Просто так. Должна быть причина?

– Конечно. Я не понимаю. У тебя все было – перспективы, деньги, дом, обеспеченное крепкое будущее. Развлекайся на здоровье, живи как хочешь. – Папа развел руками. – Но ты порвала со всем сразу. Мне напомнить? Отказалась брать деньги на съем жилья в городе. Не пошла на коммерческий в училище. Я нашел тебе две работы нормальные с карьерным ростом, а ты меня просто послала куда подальше. В квартиру не хотела въезжать. И это я еще не касаюсь твоих…

– Чего? Приходов? А ты коснись. Опозорила тебя, потому что снималась в порно, выкладывала видео в Интернет. Бизнес пострадал? Помню эту историю, мама рассказывала. Она всегда рассказывает, как ты страдаешь. Что еще? Внучку потерял. Прости, мой косяк. Я бы жизнь отдала за Настю.

– Ты не позволила отвезти ее в Германию, – сухо заметил папа, глядя в окно.

– Она бы все равно умерла. Не в полгода, так в год. Зачем мучить ребенка?

– А могила? Что ты натворила потом? Это и есть твое самоутверждение? Сильная и независимая женщина, мать твою! Алкоголичка, наркоманка, порнозависимая! Лишила мать возможности ходить на могилу к внучке! Это за гранью, Лера! За гранью! – Папа все же взорвался. У всякого человека есть границы, через которые он не может переступить, не сорвавшись. – Лера, ты сводишь маму с ума! Она на таблетках все эти годы, не слезает. Каждый раз, когда мы приезжаем на дачу, каждую ночь ей мерещится, что Настя приходит из леса и смотрит в окно! Ты просто представь на секунду, каково это – слушать от родного человека такие вещи! Ладно бы ты свою жизнь угробила, я бы тебе и слова не сказал. Но ты, как осколочная граната, зацепила всех вокруг. Меня, мать, сестер. Всех!

– Такая вот я дура… – пробормотала Лера, ища сигареты в кармашке блузки. Не нашла. – Да, пап. Так бывает. Хочешь причину? Не захотела сидеть на твоих деньгах. Тут ведь как получается: если не попробовать, то и не узнаешь никогда, хорошо жить независимой или нет. Кто-то остается у тебя под боком, а кто-то улетает. Я вот улетела.

Она поняла, что на глазах проступили слезы. Папа спросил:

– И как, попробовала?

– Наверное, мне не очень удается быть независимой. Мозгов не хватает.

– Может быть, ты просто завидовала?

– Кому?

Он неопределенно пожал плечами:

– Нате, Вике, кому угодно. Я об этом думал. Сложно любить одинаково сильно сразу многих людей. А у меня к тому же три дочери, все красавицы, и каждая умница на свой лад. Кого-то из вас я любил больше, признаюсь. Но в разное время, понимаешь? Ты была моей любимицей лет до десяти. Потом подросла Вика, я стал любить больше ее. А потом Ната доросла до того возраста, когда не любить ее стало невозможно.

Лера прервала, не сдержалась:

– Она у тебя самая лучшая. Всегда.

Папа усмехнулся, протянул сигарету и зажигалку. Когда Лера прикурила, продолжил:

– Зависть, как она есть. Тебе нужна была независимость, чтобы доказать, что ты лучше Наты. Она обгоняет тебя во всем. Умнее, красивее, а какие задачи и цели перед собой ставит, а? Но я дал вам всем трамплин, чтобы оттолкнуться и прыгнуть в хорошую жизнь. Вы всегда были в равных условиях. И как в такой ситуации доказать, что ты лучшая? Правильно, отказаться от преференций. Есть такая мысль у бедных людей, которые добились всего сами. Они ставят себя выше богачей, потому что потратили больше сил, чтобы забраться на вершину. Но это не так. – Он тоже закурил, все еще поглядывая в окно. – Все люди на старте одинаковые. К каким бы сословиям ни относились, сколько бы денег ни было за душой. Но к финишу приходят только самые упорные, трудолюбивые и удачливые. И вот тут, дорогая моя, ты и ошибалась. Ты поставила себя выше сестер, но забыла про трудолюбие и упорство.

– А удача? – спросила Лера.

– Удачи не бывает без остального. Закон жизни. Подумай об этом. Может быть, и вся твоя история с Денисом – это просто банальная зависть.

Он замолчал и несколько минут неторопливо дымил, оставив Леру наедине со своими мыслями.

В затылке кололо.

Зависть.

Она не могла смотреть на происходящее под таким углом. Злилась. Не верила.

– Я был вчера в доме той старой писательницы, – сказал папа, докурив. – Ната позвонила, попросила помочь. Приехал, разобрался. Понимаешь, скольким людям я теперь буду должен? Во что вы обе меня втянули? Как маленькие девчонки, честное слово.

– Видел тело в ванне?

– Видел. Бедная женщина, надо бы ее похоронить по-человечески.

Папа замолчал снова.

– Ната каким-то образом убила Дениса, – негромко произнесла Лера. – Придумала план убийства… Звучит безумно, сложно принять, но я читала распечатки, расшифровки… Ната болтала с писательницей, как с близкой подругой. Делилась деталями. Она убивала и раньше. Девушку, которая лучше нее пекла торты.

– Пекла торты?! – хмыкнул папа, погруженный в свои мысли.

Лера поняла, что либо придется тщательно подбирать слова, либо лучше вообще замолчать.

– Ты же видел, что она хотела со мной сделать. Заманила, подговорила или запугала моего знакомого…

– За измену, – уточнил папа. – Это я как раз могу понять. Ната импульсивная девушка, у нее много стереотипов в голове. Муж изменял, потом умер, потом ты. У кого угодно снесет крышу. А тут вдобавок не кто-то со стороны, а сестра, Лерка, ну это все объяснимо.

Он посмотрел в окно. Размышлял. Лера почувствовала себя мышкой, которую кот зажал в углу и теперь решает, что с ней сделать. Сожрать или отпустить? Хотел бы сожрать – не вытаскивал бы из лап тех парней.

– Что за распечатки? – спросил он наконец. – Какие-то заметки? Видео? Что-то еще?

– Много разных бумаг, рассортированы по папкам. Судя по всему, Ната приходила к Римме Ивановне и рассказывала ей о своей жизни. Планы, воспоминания, просто беседы. Римма записывала разговоры на диктофон, потом расшифровывала и распечатывала. Кажется, она хотела написать книгу.

– О Нате?

– Да. О богатой девушке со странностями. Там и правда много странного. Про убийство девушки, с которой Ната училась в кулинарном, например. Компромата на сто лет вперед. Я прихватила и ноутбук, остался у меня дома, он зашифрован… Хочешь почистить следы? Чтобы ничто и никогда не вышло за пределы семьи?