Юлия Латынина - Промзона Страница 51

Ахрозов сел напротив. Бельский поставил локти на стол и скрестил руки.

Глаза его оказались прямо у глаз Ахрозова.

— Почему Сляб приказал убить Афанасия? — спросил Бельский.

— Это не Слава. Это Черяга.

— А почему Черяга?

— Он уговаривал Горного сдаться. Он показал ему все документы, которыми мы его иметь будем. А Горный отказался. И получилось, что он документы-то спалил…

— А Ревко подтверждает, что Денис приезжал к нему ночью. Просил поставить Горного на «Южсибпром».

— Приезжаеть-то он приезжал. А Горный об этом знал?

— Ты понимаешь, — спросил Степан, — что я не хочу этой войны?

Сергей кивнул.

— Почему я должен воевать с братом девушки, которую я люблю? Потому что так хочет Костя? Я сумею объясниться с Костей. Но если появился труп, и это труп моего друга, то трупов будет два.

Ахрозов сморгнул. Потом помахал рукой перед носом.

— Слышь, Степ, а чего у тебя четыре глаза?

Бельский на этот вопрос ничего не ответил, и Сергей протянул руку, чтобы пощупать лицо Бельского и убедиться, четыре там глаза или два. Бельский перехватил его за запястье и сказал:

— Ты понял? Пусть Сляб выгонит Черягу. Я больше ничего не прошу.

— Поедем со мной к Славке. А?

— Когда?

— Сейчас.

— Поехали, — сказал Бельский. Ноги Ахрозова заплетались так же, как и язык. Бельский вытащил его из-за стола.

— Я на минуту, — проговорил Ахрозов, — мне надо… в номер… триста третий номер…

— Я подожду, — сказал Бельский.

На третьем этаже пол был застлан красной дорожкой, а двери номеров отделаны белым и золотым. Ахрозов вышел из лифта и оперся руками о стену. С полом происходило что-то странное: он весь колыхался, как будто под ковром скользила гигантская анаконда. Немка, вышедшая вместе с ним из лифта, кинула на Ахрозова уничтожающий взгляд.

Дверь триста третьего номера была незаперта. Ахрозов вошел внутрь, но тут пол еще раз качнулся и сбросил его с себя, как лошадь — седока.

Когда Сергей очнулся, он обнаружил, что лежит на постели в триста третьем номере, полураздетый, и чьи-то влажные губы касаются его лба. Ему показалось, что это губы Насти.

— Господи, Сережа, Сереженька, — послышался где-то шепот, — ты мой единственный. Они за это ответят, все. Я их раздавлю, для тебя, я все сделаю, только очнись!

Сергей открыл глаза. Около него на коленях стоял Анастас. Он был только что из душа, в белом пушистом халате. Нежные, сильные его пальцы с ухоженными ногтями гладили плечо Горного.

— Сережа, ну как же можно есть всякую дрянь, — бормотал Анастас, жадно глядя на директора, — тебе нужен порошок? Я тебе дам лучший порошок…

Ахрозов приподнялся и сел. В углу спальни пылал настоящий камин, языки пламени высовывались из камина и лизали зеркальный потолок. В пламени танцевали черти.

Нос Анастаса вдруг необычайно удлинился и превратился в хобот. Во рту сверкнули волчьи клыки.

Ахрозов вскрикнул и изо всей силы влепил Анастасу кулаком в лицо. Хобот треснул и отломился, как сломанная дошечка, Анастас с грохотом обрушился на каминную решетку. Полы халата распахнулись, открывая длинные безволосые ноги и живот, одна нога задела подставку для каминных щипцов. Щипцы покатились в огонь.

Ахрозов с трудом вылез из кровати. Стены комнаты раздувались и опадали, как желудок гигантского насекомого. На теле Анастаса показались трещины, и сквозь них полезли черные щупальца.

Анастас застонал и приподнялся. Черные его глаза с изумлением и укором глядели на Ахрозова, — Сережа, за что? — еле слышно пролепетал Анастас.

Сергей схватил щипцы и стал хлестать ими по щупальцам. Он бил до тех пор, пока лицо человека, лежавшего на полу, не превратилось в бесформенный фарш, а одна из половинок щипцов не треснула и не отлетела в угол комнаты.

Потом Ахрозов потерял сознание и упал рядом с трупом, лицом в колышащийся пол.

Прошло пятнадцать минут — в номере все было тихо.

Затем дверь неслышно отворилась, и в номере показались двое: Бельский и Кирилл. Бельский некоторое время постоял на пороге спальни, вглядываясь в неподвижно лежащие фигуры, а потом наклонился над Анастасом и пощупал пульс.

— Отвези его домой, — сказал Бельский, кивая на Ахрозова.

Повернулся и вышел вон. Спустя десять минут Бельский, в отдельном кабинете, еще раз просмотрел запись всего, что происходило в номере с той минуты, как на пороге его показался Ахрозов.

Степан вынул оригинал записи, а последние кадры, запечатлевшие его и Кирилла, стер и с пленки, и из компьютера.

Сергей Ахрозов очнулся утром в своей московской квартире от телефонного звонка.

Звонил водитель, присланный за Ахрозовым.

— А? — сказал Сергей, — В одиннадцать? Никуда я не поеду.

И бросил трубку. Память была абсолютно ясной. Сергей помнил все: качающийся пол, чертей в пламени и даже черные петли, которые росли из Анастаса. Все — до того момента, как он упал лицом в ковер.

Вот как он очутился в квартире — этого Сергей решительно не помнил.

Возможно, он добрался сам, в потустороннем состоянии. Возможно, его привезли по приказу Степана.

В любом случае он вляпался не по шею, а по уши. Не приходилось сомневаться, что все, произошедшее в «Кремлевской», было снято на пленку, и на пленке этой мертвец есть, а вот чертей и щупалец, натурально, нет. И на этот раз это не избитая проститутка, Мансур со сломанной челюстью и не искалеченный прораб. Это труп Анастаса, и за Анастаса черловский губернатор не только посадит Ахрозова, но и вышвырнет Извольского из области. «Через два месяца нечего будет наследовать», — вспомнил Ахрозов слова Бельского.

Что он может сказать на суде? Что его подставил лично Бельский? А Бельский скажет, что в «Кремлевской» не был, и весь персонал гостиницы, от мала до велика, это подтвердит, и Сергей Ахрозов выйдет лгуном, который неумело пытается запутать в свое преступление врага компании. И вообще, если на то пошло, первое, что спросит Черяга, «как же так получилось, что вы, Сергей Изольдович, приехав в Москву, первым делом бросились к Бельскому, и о чем это вы говорили с ним без охранников?»

Извольский еще этого не спросит, а Черяга спросит тут же. И выйдет так, что враги этой истории не поверят, а друзья из-за этой истории сочтут его предателем и отшатнутся.

А история эта непременно вылезет наружу. Она была хороша, очень хороша, ловушка, расставленная Бельским. Имея такой компромат на Ахрозова, Бельский мог бы вертеть им, как перышком. Но Бельский опоздал. Ахрозова вызвали в Москву, чтобы уволить. И как только Бельский узнает об этом, он отошлет кассету в органы.

Тогда все равно выйдет оглушительный скандал, который скомпрометирует Извольского, а черловский губернатор будет убежден, что Сляб уволил своего директора, именно узнав об убийстве…

Ирония судьбы заключалась в том, что, скорее всего, никто и помыслить не мог, что Ахрозов убьет Анастаса. Следует глянуть правде в лицо: Ахрозова просто подложили под губернаторского фаворита, как накачанную наркотиками проститутку, и именно это и собирались записать на пленку. Записали другое. Еще лучше.

Мобильный Ахрозова прозвонил еще раз.

— Ты где? — спросил Извольский.

— Я никуда не поеду, — ответил Ахрозов.

— Ты поедешь и будешь у меня через двадцать минут.

Ахрозов приехал в офис спустя два часа. Его провели в переговорную и оставили там одного. В переговорной было прохладно и тихо, и в углу сонной мухой жужжал кондиционер.

Ахрозов прождал двадцать минут и еще раз двадцать, а потом набрал сотовый Извольского. В трубке раздался длинный гудок — и тут же сотовый отключили. Ахрозов подождал еще полчаса и вышел в приемную.

— А где Слава? — спросил он у секретарши. Та удивленно на него глядела.

— Вячеслав Аркадьевич срочно уехал, — сказала она, — ничего не сказал, велел всем ждать.

Ахрозов уехал из представительства около трех часов дня, так и не дождавшись Извольского. На этот раз он поехал не в квартиру, а в загородную гостиницу АМК. Он до вечера смотрел телевизор, а потом спустился вниз поужинать.

В столовой, кроме него, ужинали двое: какой-то угольный директор и один из вице-президентов холдинга. Пришлось подсесть к ним. Вице-президент приветственно взмахнул рукой и сказал:

— Слыхали, Сергей Изольдович, в губернаторской семье траур, зарезали Анастаса. Вчера ночью. В «Кремлевской». По телевизору уже передали…

— Кто зарезал-то, неизвестно? — спросил Ахрозов.

— А хрен знает, какой-нибудь очередной любовник. Анастас голый, истыкали его как подушечку для булавок, кокаин на ковре сантиметровым слоем…

Угольный директор поразмыслил и изрек:

— Убийцу, наверное, скоро поймают. Быть того не может, чтобы Анастас жил в «Кремлевской» и этот номер не был бы набит жучками.

— Служба безопасности «Кремлевской» клянется, что ничего не ведает и за гостями не шпионит.